И лёд растаял

Но черт бы ее побрал, она дерзко меня ослушалась и получила дополнительный балл.

«Воспряв от сна, я ощущаю как,

В моем сердце растаял мрак.

Наступает время.

Мое время.»

Сальхов.

Каскад Лутц-Риттбергер.

Тройной тулуп.

Вращения.

Алина борется с хейтерами. Она показывает им, что они не сломали ее. Этим парением на льду она показывает, что готова бороться дальше.

Наступает ее время.

Зал ликует.

«Окрасив флаг, сменив цвета

И моя революция начата.

И красный тон сейчас на мне»

Алина бросает вызов мне.

Может, мы и решили, что мы не можем быть парой, как все нормальные люди, но я знаю, что наша история не закончена.

Я буду стараться любить ее только в своих мыслях, я буду поддерживать ее, как и прежде. Я буду делать все ради нее.

Но она не собирается быть только зрителем в моей дурацкой игре.

Не знаю, как поведет себя судьба. Буду ли я завтра только — тренером, или же буду ласкать Алину, выходя за грани приличия. Одно знаю наверняка:

Мы никогда не сдаемся.

И Алина доказывает это, завершая номер элементом Бильман.

Алина Загитова новая Чемпионка Мира.

========== Часть 20 ==========

POV Даниил

Я не поздравил Алину. Последнее, что я видел — как она наклонилась, коснувшись льда. А затем взглянула в глаза мне.

Она благодарила лёд.

Я очень хотел встретить ее у бортика, но вездесущие репортеры, десятки камер, интервью — не дали сделать этого. Я проклинал то, что не смог быть рядом, и тогда, когда она узнала свои результаты. Меня просто не пустила Этери, завалив документацией.

Затем меня отправили готовиться комментировать показательные выступления. Вся вселенная была против того, чтобы мы с Алиной встретились.

А я хочу.

Прийти ночью в ее номер оказалось также приятно, как и в прошлый раз. И в последующие.

Я сажусь на пол рядом с кроватью. Осторожно прижимаюсь губами к ее щеке, чувствую головокружение.

— Даня?

Девушка удивленно распахивает глаза.

— Почему ты не спишь?

— У меня более интересный вопрос. Почему ты здесь?

Мне нечего на это сказать. Я отворачиваюсь от девушки, пожимая плечами.

— Пришел поздравить.

Мой голос срывается, я и сам не узнаю его.

— Вижу ты напряжен. Тяжелый день?

— Не тяжелее твоего уж точно.

— Я видела, как ты переживал.

Я обхожу кровать с другой стороны и ложусь в теплую постель. Алина, если и удивлена, то ничем этого не показывает. Мы молчим, прислушиваясь к собственному дыханию и биению сердца.

Я не понимаю, что делаю здесь. Сколько раз я уговаривал себя держаться подальше от этой чертовой двери? От этой девушки.

— Смысл теряется в расставании, если ты постоянно приходишь ко мне по ночам.

— Ты знала?

Алина не отвечает. Она перекатывается, прижимаясь ко мне всем телом. Неосознанно, касаюсь ее талии рукой, а затем целую в лоб.

— У меня получилось взять этот старт, — шепчет она, — получилось!

Девушка тихо смеется, но я чувствую, что она пытается не заплакать. Поздно. Я уже ощущаю слезы на своей груди.

— Да, это было впечатляюще. Особенно чертов выпад. Ты едва не лишилась хореографа в тот момент.

— Знала, что тебе понравится.

Алина гордится собой. Девушка приподнимается и целует меня в губы.

Если мы хотим, чтобы было легче, то надо прекращать ночные сеансы психотерапии. И эти поцелуи.

Особенно такие горячие, способные завести меня не в то, совсем не то русло.

Алина целует меня так, что я готов забыть все правила приличия.

— Алина… — шепчу я, слегка отстраняясь.

— Ты пришел не для…

Черт. Эта девушка меня убивает. Что она на самом деле обо мне думает? Уложив ее на спину, убираю с лица темные волосы и смотрю на нее.

— Нет. Я пришел сюда не для этого. Я пришел, потому что думал, что ты спала.

— Но я не сплю.

— А теперь будешь.

Но вместо того, чтобы уже оставить ее одну здесь, я жадно целую ее. Мне не хватает силы воли убраться прочь. Девушка обхватывает мою шею руками, она ерзает подо мной, устраиваясь удобнее, а мне хочется дать себе хорошего леща.

Я касаюсь ее шеи.

Руки Алины делают нечто невообразимое с моим телом. Я снимаю с девушки футболку.

Мимолетное помутнение рассудка и я уже на ногах, сжимая черную ткань, словно спасательный щит. Алина старается справиться со своим дыханием, а я бросаюсь к двери.

Мне еще никогда не приходилось сбегать, оставляя девушку топлес.

***

Показательные выступления превращаются в пытку, когда на лёд выходит зажигательная Лара Крофт.

— Вы, наверное, очень гордитесь девушкой? — Гришин бросает на меня довольный взгляд, я пожимаю плечами.

— Да, Алина умница. Она смогла справиться с собой и откатать чисто.

— Вы сменили программу, но не поменяли показательный номер, не хватило времени?

— Решили сделать упор на тех программах, которые оцениваются.

На самом деле, нет. Конечно, в этом есть доля правды, но это не главная причина. Этот образ Алины завораживает и никто не может не согласиться.

Но спустя некоторое время я начинаю мысленно себя проклинать за то, что вообще поставил ей этот номер. Но на тот момент я и не мог подумать, что когда-нибудь оставлю девушку топлес в номере гостиницы, а сам буду еще долго приходить в себя.

— Ваши показательные номера для Алины, Даниил, наводят на мысль о том, что вы хотите свалить с ног всю мужскую аудиторию! — Александр смеется, а я пялюсь на него. Он действительно сказал это вслух?

— Поверьте, мой друг, это уж точно не является моей целью. Алина просто очень красивая девушка. Для нее хочется нечто… особенное.

— Ох, ну я еще не могу забыть жрицу огня. Алина делает идеальный прыжок. Похоже, она совсем не волнуется. Вы не выводили на лед ее, но, наверняка был какой-то разговор? Поддержали морально?

Еще как. Бросил.

— Типа того. Девушке сейчас нужна не только моя поддержка, но и всей страны. Я хочу, чтобы ее любили не за медали, а за то, что она делает ради этого. Как она делает.

Я не в силах отвести от экрана взгляд. Алина словно торнадо мчится надо льдом. Кажется, мне понадобится врач.

Девушка заканчивает выступление и зал аплодирует.

— Даниил Глейхенгауз только что показал миру такую выдержку! Ух. Явно переволновался.

Я готов стукнуть Гришина головой о стол, но только и делаю, что отшучиваюсь.

— А вот и наша маленькая стюардесса на льду! — Александр устраивается поудобнее, а я наблюдаю за Лизой. Она входит в образ. — Похоже, молодое поколение не понимает какое впечатление происходит на… в общем они могут поставить зал. На ноги.

Этот человек мастер слова. Я сам сейчас со стыда сгорю, что уж говорить.

— Вам нравится этот номер, Даниил?

— Скажем так, Мишин меня удивил, когда я впервые увидел Елизавету в этом образе.

— Удивил… приятно?

— Это допрос с пристрастием? Тогда где ваш пистолет?

— Мне просто интересно, Даниил! Без обид. Просто выходит такая милая Лиза и просто «убивает» зал! Тут много споров об извращениях этого номера.

— Споры есть, да. Но думаю, что прежде всего люди могут видеть здесь талантливую спортсменку и красивую девушку.

— И кого же видите вы?

— Спортсменку.

— Почему же так категорично?

— Я все-же хореограф. Прежде всего вижу техническую сторону.

— Помнится мне, десять минут назад вы назвали Алину красивой девушкой, а не талантливым спортсменом.

Я очень надеюсь, что в эфир это не попадет. Сам я даже не знаю, как на это ответить.

— И вы называли Алину своей музой. Это еще так?

— Всегда так. Алина невероятный человек с чистой душой. Работать интересно со всеми девушками и юношами. Но Алина… Это нечто совсем иное. Работая с ней, ты забываешь, что на работе.

«Ты признаешься в своих чувствах на всю страну, идиот»

— Значит, по вашему, в таких номерах, как у Лизы, нет ничего плохого?