Становление

Смыв с себя усталость и наполнив желудок, я лежал на кровати, глядя в потолок. Эльфийка растянулась рядом и думала о чём-то своём. Тренировки я решил немного отложить, и сейчас просто хотел поговорить с тёмной эльфийкой, чтобы узнать её получше, как бы банально это ни звучало.

— Дзи? — обратился я.

Она покосилась на меня и скривилась, будто лимон откусила.

— А что такое «отверженная жрица»?

По вспыхнувшему недовольству, замешанному на гневе, обиде и негодовании я понял, что коснулся больной темы. Но она всё же ответила.

— Это жрица, от которой отвернулся её покровитель.

— И как тебя угораздило?

Она повернулась ко мне спиной, а я почувствовал себя идиотом. Ну зачем, спрашивается, стал бередить чужие раны? Которые, судя по всему, всё ещё кровоточили.

— Я нарушила законы своего народа, — наконец ответила она. — Стала клятвопреступницей.

— Извини, если это тяжело вспоминать. Я… не хотел делать тебе больно.

— Поздно извиняться, уже сделал, — ответила эльфийка и снова повернулась на спину, заложив руки за голову. — Хотя это и произошло очень давно, но я всё ещё не могу с этим смириться. И больше всего меня бесит то, что я сама в этом виновата.

Я не стал ничего спрашивать, давая эльфийке время успокоиться. Спустя несколько минут тишины, я всё же задал новый дурацкий вопрос — что поделать, моё любопытство иногда было не унять:

— Не расскажешь?

Дзинсая скрипнула зубами.

— Ты же можешь и так всё посмотреть в моей памяти! К чему всё это?

— Ну… Если носишь что-то слишком долго в себе бывает полезно выговориться. Моим немногочисленным друзьям это помогало там… в прошлой жизни…

К моему удивлению, спустя ещё какое-то время, Дзинсая начала говорить:

— Я была многообещающей жрицей. Мне прочили стать теневой ведьмой, но однажды… Мой брат совершил самый идиотский поступок в своей жизни — он обокрал одну из высших жриц. Не знаю, что было у него на уме, но за защитой он пришёл ко мне. А я… Я просто не могла его отдать на растерзание теневым ведьмам. Он был частью моей семьи, в отличие от многих других тёмных эльфов, моя семья вошла в клан Ро-Шалем целиком. Поэтому, вопреки всем нашим правилам, гласящим, что покусившийся на что-либо принадлежащее жрицам, должен понести мучительную смерть перед ликом Ашхардианны, я дала моему брату уйти и напала на явившийся по его душу отряд теневой стражи.

Я уже тогда помимо жреческой магии всерьёз увлекалась боевыми искусствами, поэтому серьёзными соперниками для меня они не были. Я не стала никого убивать, просто пыталась выиграть время, чтобы брат успел уйти.

Поэтому, когда явились сами теневые ведьмы, просто сдалась.

Меня отправили в тюрьму, где принялись пытать. Долго. Неспешно. Со всей изворотливостью и творчеством, присущим тёмным эльфам. Мне было всё равно на пытки тела, ведь я знала, что мой брат сумел уйти, а раз так, ничего они мне сделать не могли. Но однажды, Адисая, старшая дочь нашей графини, принесла мне весть о том, что мой брат пойман.

Она знала, чем меня пронять, и дальше пытки возобновились с новой силой. Но страшнее них была мысль о том, что его всё же взяли, и что мой труд оказался напрасным.

Однажды меня вывели из камеры и привели в храм Тьмы, где поставили на колени. Вокруг толпилась теневая стража. Почти все теневые ведьмы тоже были здесь, включая старшую, и графиню.

Вскоре вывели и Дайсара. Его опоили, его глаза были стеклянными, с застывшим в них выражением блаженства. Брата также поставили на колени и перерезали глотку у меня на глазах… Его кровью залили алтарь Ашхардианны, после чего и мне вынесли приговор — за неподчинение, за нарушение законов и клятвы карать всех, кто покушается на принадлежащее теневым ведьмам и жрицам, мне полагалась смерть, но Клан решил не разбрасываться многообещающими кадрами. Вместо смерти меня отрезали от магии, а сама Ашхардианна отвернулась от меня.

С того момента мне оставалось только оттачивать свои боевые навыки, в чём я добилась изрядного успеха и вскоре смогла стать бестией, а потом и командиром отряда бестий. Практически не имевшие брони, бестии являются одними из лучших бойцов, в которые отбирают девочек по особым критериям. Их обучают использовать ловкость, скорость и хитрость, чтобы успевать нанести удар и убить противника до того, как он поймёт, что уже мёртв.

Встав во главе отряда таких боевых девиц, я смогла превратить их в лучший отряд бестий среди кланов Удж’Гаттара. Во время войны с очередным кланом, мой отряд занял оборону в пограничном укреплении и в течение двух недель удерживал её, не давая противнику занять плацдарм для массированного нападения на нашу твердыню. В итоге, благодаря моим воинам мы смогли тогда выжить.

Меня заметили и повысили сперва до командира летучего отряда, а потом и до Палача. Должность весьма достойная и статусная, но мне этого было мало, и вскоре я стала Мастером оружия, потеснив с этой должности прежнего мастера, Улгрема.

Это был потолок моей карьеры. Больше я не могла продвинуться по рангу никуда. В свою очередь, это была насмешка надо мной, ведь я заняла должность, которую обычно занимают мужчины. Так и жила.

— А как ты попала к Легроузу? — продолжил я бередить её раны.

— Враги продали меня в рабство. У меня появилось много завистников, даже среди других жриц и ведьм. И однажды они совершили переворот, убили Теневой совет, сместили графиню, а меня взяли в плен. Легроуз тогда скупал… «стоящие кадры»… Враги посчитали, что это будет самым большим для меня унижением — стать рабой у человека, и в чём-то были правы, вот только им стоило меня убить ещё тогда, когда они это могли сделать. Ведь, как только я получу свободу, я обязательно нанесу визит в свой бывший Клан и заставлю их всех заплатить за мои страдания и унижения.

— Думаешь, это правильно? — подал я голос, переварив услышанное. Дзинсая повернулась и уставилась на меня.

— Конечно! Враги должны знать, что я ничего не забыла! И они должны страдать ничуть не меньше, чем страдал я!

— А, какой в этом смысл? Ну, отомстишь ты им, унизишь или убьёшь… Думаешь, это облегчит твою боль?

Я почувствовал, что попал в точку.

— Более того, это уже не вернёт твоего брата, не отменит перенесённых тобой страданий, а всего лишь лишит жизни ещё сколько-то тёмных эльфов.

— Я… не могу оставить это просто так! — произнесла Дзинсая и отвернулась.

— Тебе надо примириться самой с собой.

В ответ эльфа только фыркнула и отвернулась.

— Расскажи о своих боевых способностях, — после паузы спросил я.

— Почитай справку. Ты же умеешь читать справку? И ты же умеешь читать, в целом? — ответила она, не поворачиваясь.

— И всё-таки. Я предпочту услышать объяснение от тебя.

Дзинсая повернулась и вперила в меня взгляд, полный недовольства и раздражения.

— Знаешь, я начинаю жалеть, что не добила тебя, когда была такая возможность. И если не перестанешь донимать меня, то я так и сделаю. И плевать, что сразу же отправлюсь следом за тобой. Всё, отцепись от меня.

С этими словами она повернулась ко мне спиной и затихла. Вот и поговорили…

Когда я проснулся утром, Дзинсаи рядом не оказалось. Судя по освещению, сейчас было раннее утро, время самого сладкого сна. Встав, я оделся и направился в трензал, единственное место, где могла оказаться тёмная эльфийка. Тем более, ментальная связь указывала на это же место — оттуда шёл отчётливый ментальный отклик.

Я тихонько вошёл и встал возле стеночки, наблюдая за тренировкой тёмной эльфийки. А посмотреть был она что.

Она держала в обеих руках по тренировочному мечу и орудовала ими с изяществом и грацией хищной кошки. Хотя нет — кошкам до неё было очень далеко. Несколько раз её движения становились настолько быстрыми, что мои глаза не поспевали за ними.

Я всё же внял её чловам и открыл внутресистемную справку по её способностям и стилям. В основном, её способности были завязаны на её основной боевой стиль, Таль’Эддар, в переводе с тёмноэльфийского «Быстрый меч». Это боевой стиль бестий, благодаря которому они настолько эффективны. С ним соотносится навык танца клинков, позволяющий управлять двумя мечами практически независимо друг от друга на огромной скорости и не теряя при этом в точности движений.