По следам динозавров

— Ну, Вальтер, говорите, скорее, что у вас нового? — спросил я.

— Я тут не при чем. Спрашивайте Нельсона, — ответил он с загадочной улыбкой.

— Что вы там натворили, несчастный археолог?.. — обратился я к Нельсону. — Сознавайтесь скорей, мое терпение лопается.

— Да не бог весть что! — ответил, как бы нехотя, Нельсон. — Вот разве скелет человека плейстоценового периода…

— Что такое?.. Человек плейстоценового периода?.. Силы небесные! Да ведь это-то как раз то, о чем мы мечтали целые годы!

Я забросал товарищей вопросами и скоро выяснил, в чем было дело. В залежах серой глины, найденных мною еще ранее и принадлежавших, по определению наших геологов, к ледниковому периоду, Гренжер и Беркей нашли кости лошади и мастодонта. Нельсон отправился туда сегодня утром, надеясь отыскать каменные орудия или следы первобытного человека. Сначала его поиски были бесплодны, но к вечеру было сделано великое открытие. Из-за позднего времени им пришлось отложить раскопки до следующего утра, и они вернулись в лагерь, чтобы сообщить мне о находке. Я ликовал и уже собирался отпраздновать это событие, но Нельсон, самый осторожный из наших ученых, посоветовал не торопиться, так как не исключалась возможность, что мы просто натолкнулись на древний могильник. Это было возможно, и я отложил празднество.

Ночь я провел очень тревожно: мне все время снились первобытные люди, сражающиеся с гигантскими рыбами у входа в мою палатку.

Ранним утром мы были уже на месте и, затаив дыхание, наблюдали, как Нельсон извлекал скелет.

Кости лежали в мягкой глине и их легко было отчистить. И вдруг, — о, ужас! — я увидел кусок гнилого дерева! Еще немного, — и на свет божий появилась кость ноги, завернутая в березовую кору. Итак, наши мечты о плейстоценовом человеке были безнадежно разбиты! Предположение Нельсона оказалось правильным: то была могила, — правда, очень древняя, но что значила для нас какая-то ничтожная тысяча лет? Могила, вероятно, принадлежала предшественникам монголов, так как теперь здесь на протяжении сотен миль нельзя встретить ни одной березы, и их не было уже несколько столетий. А мы рассчитывали, что этот человек жил сто тысяч лет тому назад, когда в лесах ледникового периода бродили еще мастодонты. Мы надеялись, что он принадлежит к раннему палеолиту, может быть, даже к эпохе знаменитого «Pitecanthropus’a» острова Явы…

Но что было делать? Приходилось примириться и утешать себя надеждой, что со временем мы будем счастливее.

Открытие скелета, все-таки, представляло большой интерес, так как оно давало нам ценные указания касательно прежних обитателей Монголии и их обычаев.

Первое разочарование не разрушило нашей уверенности, что в этом месте сто тысяч лет тому назад жили первобытные люди, создававшие орудия эпохи раннего каменного века. Нельсон нашел несколько таких орудий в песчаной равнине за озером. Это были каменные топоры и скребки трубой работы, вполне сходные с типичными палеолетическими орудиями, известными в Европе. Человек этой отдаленной эпохи, создавший их, сражался своим грубым оружием с мамонтом, пещерным медведем и носорогом, отделывая скребками их шкуры для одежды. Ему было известно употребление огня. Он вел кочевой образ жизни. Его кости были найдены в Европе, Африке и — недавно — в Палестине. Теперь мы определенно знаем, что он жил в Азии, так как и здесь нашли орудия, сделанные его руками.

В 1923 году два ученых иезуита, Лисен и Тейлор-де-Шарден, открыли богатейшие залежи орудий раннего каменного века в пустыне Ордос, к югу от области наших раскопок; подобно нам, они нашли среди костей носорогов и других млекопитающих груды осколков скорлупы яиц гигантского страуса Struthiolithus, который когда-то носился по равнинам Монголии и северного Китая. Очевидно, эти первобытные люди питались яйцами. Яйцо этого гиганта было вдвое больше яйца современного страуса и могло заменить полторы дюжины куриных яиц.

Залежи, найденные иезуитами, находились на берегу древнего озера, давно засыпанного песком. Вероятно, первобытные жители Азии поселялись на берегу озер: в пещерах они жить не могли по той простой причине, что в этой области пещер вообще не было. По всей вероятности, они находили себе убежище около каких-нибудь обрывов, неподалеку от берега, и строили себе шалаши из веток, покрытых шкурами.

Так как первобытные люди Азии жили под открытым небом, то следы их сохранились не так отчетливо, как у пещерных людей. Несмотря на то, что иезуиты нашли в пустыне Ордос доказательства их продолжительного пребывания на одном месте, а мы открыли в Шабарак Узу область, где первобытные люди жили почти непрерывно в течение двадцати тысяч лет, — ни им, ни нам не удалось найти человеческих костей. В Ордосе первобытные люди, вероятно, хоронили мертвецов вдали от стоянок. Можно было подумать, что первобытные жители Азии не хоронили своих покойников; но, судя по аналогии с их европейскими современниками, этот обычай у них должен был существовать.

Только наличность скелетов и черепов может дать нам возможность установить связь между первобытными обитателями Азии и Европы. Их культура, типичная утварь, способы изготовления каменных орудий, свидетельствуют о том, что между ними существует родственная связь. Трудно предположить, чтобы два однородных типа культуры развивались совершенно самостоятельно в различных частях света. Более правдоподобно предположение, что культура Европы и Азии имеет общее происхождение. Весь вопрос в том, где следует искать прародину этой культуры? Теперь, когда кости палеолитического человека и предметы его обихода найдены в Палестине и в Африке, сравнительно легко наметить путь его переселения из Азии.

Пока это, конечно, только гипотеза, но мы имеем немало данных ожидать, что эта гипотеза рано или поздно станет доказанным фактом.

Если Азия действительно окажется колыбелью этой ветви первобытного человечества, то это послужит сильным подтверждением и более общей теории, — что равнина центральной Азии была родиной гораздо более раннего типа человека. Блестящая догадка профессора Осборна о том, что эта область была центром распределения многочисленных разновидностей млекопитающих всего мира, приобретает все новые и новые подтверждения с каждым годом нашей работы в Монголии. В пользу его предположения свидетельствуют ежедневно собираемые нами вещественные доказательства, все более и более выясняющие картину климата, растительности и общие условия жизни этой области в плейстоценовый и ранний ледниковый периоды, к которым относят начало развития человеческой расы.

Установленный нашими геологами факт, что ледяной покров никогда не покрывал центральную Азию в плейстоценовый период, когда Европа и Америка были покрыты сплошным ледником, лишний раз подтверждает гипотезу о том, что эволюция человеческой расы совершилась именно в этой огромной равнине. Несомненно, миллион лет тому назад в пустыне Гоби существовали совершенно иные условия жизни. Климат был теплее и не так сух, как теперь; деревья и трава зеленели там, где теперь тянутся бесплодные пески. Наши геологи утверждают, что Монголия подвергалась последние сто тысяч лет быстрому высыханию. Уже одно это обстоятельство было способно вызвать переселение первобытных племен в Африку, Европу и другие области, где условия были более благоприятны для существования.

Тот факт, что иезуиты нашли палеолитические кремни в Ордосе, а мы открыли тот же тип орудий на несколько сотен миль севернее, доказывает широкое распространение палеолитического человека в Монголии сто тысяч лет тому назад.

То же нужно сказать и относительно Обитателей Дюн, живших двадцать тысяч лет тому назад в конце раннего каменного века.

Всюду, где попадался красный песчаник, мы находили их кремневые орудия. Ложбина под тем холмом, где Нельсон открыл псевдо-плейстоценовый скелет, дала исчерпывающую картину культуры обитателей дюн. Около Орок Нора нам снова встретился красный песчаник, но там не оказалось кремневых орудий. Это объясняется тем, что слой песчаника лежал ниже прежнего уровня озера. Очевидно, вода залила эту местность после того, как здесь жили Обитатели Дюн, и смыла их орудия.