Страница 40 из 48
— Мх.
— А Рай ли это… Хах, — собеседник грустно ухмыльнулся. — Я не достоин этого. Я не свят. Я за свою жизнь сделал слишком много страшных вещей. Ад — то, чего я заслуживаю. И я смирился с этим.
Мэрфин вздрогнул.
— Н-не говори так.
— Но…
— Нет. Ты не попадёшь в Ад. И даже не смей думать об этом, тебе ясно?
— Да, прости.
Они обнялись. Снова.
***
Беседа длилась долго. Тело Мэрфина продрогло; было так холодно, что ему казалось, будто его кости покрыл тонкий слой льда, но, как ни странно, морально ему было тепло, и он старался не показывать собеседнику, что чувствует себя неважно.
Они обнимались и держались за руки, порой глупо хихикая над неуместными шуточками Винстона, а затем горько всхлипывали.
— Это место мне напоминает тот лес с фонтанами, где мы играли когда-то, будучи подростками. Даже детьми, — грустно ухмыльнулся Мэрфин.
— Ага… — хмыкает Дон. — А помнишь как мы учились вместе? Сбегали с уроков и вместо занятий ходили в театры, магазины, а один раз чуть не сбежали в город неподалёку, просто чтобы погулять…
— Да. Это было так глупо, но… Я действительно чувствовал себя счастливым в тот момент.
— Я тоже.
Неловкая пауза.
— Ох. Мне вспомнилась одна вещь…
— М? — Винстон глубоко вздохнул.
— Когда я был в старших классах — я постоянно находил романтичные стихи и просто записки с хорошими пожеланиями.
Мэрфин отвёл взгляд, чуть смутившись.
— Ты не говорил мне об этом…
— Прости, — хмыкнул Дон. — Это было так неловко и одновременно мило, что я боялся. Ты всегда был таким сильным и весёлым, я думал, что ты ненавидишь все эти вещи и наоборот будешь только насмехаться надо мной.
— Я когда-то так делал?
— Нет-нет, я не это имел ввиду! — смутился Райдер. — Просто… Это было слишком неловко. Но! Знаешь, что самое интересное?
— Что же?
— Стиль стихов… Он очень был похож на твой. Изящный, волшебный и невинно романтичный… Ты всегда только так и писал. Я всегда любил твоё творчество. И…
Зелёные зрачки-точки вздрогнули, а щёки загорелись. В голову стала приходить очевидная мысль.
Смущённый Мэрфин тепло улыбнулся.
Они посмотрели друг другу в глаза.
— Мэрф…
— М-м?
— Это был ты?
— А я думал, не догадаешься.
Снова неловкая пауза.
Парни вдруг нежно обнялись.
— Почему ты мне никогда не говорил? — спросил Дон, прижимаясь к собеседнику.
— Гордым был и глупым, — ухмыльнулся тот.
— Но постой, почему в один момент всё прекратилось? — резко отстранился живой мертвец, смотря брюнету прямо в глаза.
— У тебя появился Эннард, и я понял, что теперь это бесполезно.
— Глупый… А знаешь, я оставался в Вороньих Ручьях и жил в постоянном стрессе не из-за страха быть пойманным его офицерами. Я специально не хотел покидать это место. Догадаешься, почему?
— Хах, Дон.
Прижавшись к друг другу, парни слились в нежном поцелуе. Вся горечь растворилась в тумане тёмного леса; Мэрфин ещё никогда не был так близок с кем-либо. Это было поистине волшебно.
— Ах, Мэрфин… — негромко пролепетал Дон, чуть отстранившись. — Я люблю тебя. И всегда любил. Я был с Эннардом только из-за страха, что он сделает со мной что-нибудь, если я не буду подчиняться. А тут такая удача с жильём и его дружбой с Лэном…
— Мх.
— Я очень хочу продолжить всё это. Я буду мечтать о нашей новой встрече, но надеюсь, что это случится как можно позже, если вообще случится… Ты должен жить, Мэрф.
— Стой… Мы ещё увидимся с тобой?
— Я не знаю. Но прошу. Ради меня. Живи и радуйся. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Это моё единственное желание.
Райдер крепко обнял растерянного Винстона. В глазах последнего стало темнеть.
***
— Дон!
Брюнет подскочил на постели, разбудив и напугав лежащего рядом Нервилла.
— Что?! Что такое?! — он быстро включил ночник и посмотрел на Винстона.
Мэрфин начал осматриваться. Со спокойствием пришла и жуткая моральная опустошённость. Захотелось плакать.
— Эй! — Дюпре взял его за плечи. — Что с тобой?
— Неважно. Извини.
Брюнет лёг и повернулся в противоположную от Нервилла сторону, пытаясь скрыть своё отвратительное душевное состояние.
— Просто кошмар. Ложись спать. Пожалуйста, — голос предательски дрожал, но Мэрфин изо все сил пытался сохранять непринуждённость. Как и всегда.
***
Нижние этажи были пропитаны кровью, болью и безумством. Здесь, в основном, находились самые неуравновешенные и буйные манекены. Многие даже не могли свыкнуться с той мыслью, что уже мертвы, продолжая нести бред про спасение, мол родственники их найдут и прочее, прочее, прочее.
Их выпускали участвовать в кровавых бойнях, но и то, только в крайних случаях.
Этих манекенов особенно опасались, так как в их головах творилась такая безумная каша из страданий и неописуемой агрессии, что от них порой становилось жутко даже самим Винстонам.
Верхние этажи называли это место «Маленьким Адом».
Бывало даже, что некоторых вышедших из-под контроля верхних спускали сюда. Практически все выходили шёлковыми. Если вообще выходили.
Заправлял всем этим ужасом Марселон. Самый младший и низкий манекен в компании Мэрфина.
Милый надзиратель, как его ласково называл молодой поэт, любил артистичные шляпки и играл на многих музыкальных инструментах. Когда-то выступал на сцене. Крайне неудивительно, что он так легко и быстро нашёл общий язык с младшим Винстоном.
Многие из компании шутили над ним. В частности — Фирс. Но, тем не менее, Марселона уважали и любили, хотя иногда шуточки про рост и мягкий характер вызывали у него дикое раздражение. Манекен был мягок только тогда, когда хотел и с кем хотел.
***
Спускаясь всё ниже и ниже, Лэн почувствовал лёгкое волнение. Сегодня было подозрительно тихо.
Старший Винстон с облегчением выдохнул, когда увидел Марселона на своём посту.
Заметив приближающегося призрака, манекен улыбнулся.
— Доброго дня, Лэн.
— Здравствуй, — кивнула тень. — Как идёт пост? Спокойно всё?
Артист заметно помрачнел.
— А вот с этим не очень.
— Рассказывай, — старший Винстон нахмурился.
— М-м… — Марселон отвёл взгляд. — Ты же, наверное, знаешь про то, что сейчас пошло странное обсуждение командиров?
— Угу-м.
— Всё усугубилось. Третий раз за сегодня уже разгоняю этих дурачков. Устраивают собрания, и я подслушал кое-чего…
— Ах?
— Они хотят поднять восстание.
Глаза Лэна блеснули.
— Восстание? Ты… Ты не шутишь?
— Боже упаси, Лэн! — сглотнул Марселон. — Куда уж там шутить!
— И кто стоит во главе этого, кхм, восстания?
— Ох. С этим особенные проблемы. Я не смог распознать лидера. Он очень странный. И у меня такое чувство, будто я никогда не встречал его раннее. Но это невозможно!