Мое имя Коннор

— Мне надо выпить, — сказала она, оставляя его у стола и забираясь в самый дальний кухонный шкаф, из которого достала бутылку виски.

— Я знал, что она там есть, — с превосходством оповестил андроид, на что Оливия фыркнула.

— Ты будешь? — Она выставила на стол два стакана.

— Это обязательно? — Коннор скривился.

— Так принято. — Оливия разлила темную жидкость по стаканам и убрала бутылку обратно в шкаф.

— Хорошо. Если тебе от этого станет легче. — Коннор сел на стул и взял стакан в руки, привычно анализируя, о чем свидетельствовал мигающий диод. — Сорок процентов алкоголя. Это не должно повредить мои системы.

— Я буду только рада, если твои системы хоть немного повредятся, — проворчала Оливия, сделав глоток из своего стакана, сморщилась.

— Если мои системы повредятся, мне придется обратиться в Киберлайф, — оповестил андроид, повторяя за девушкой. На его лице не промелькнуло ни единой эмоции, ни наслаждения, ни отвращения. — Меня либо исправят, стерев память, либо полностью деактивируют, — пояснил он на немой вопрос в глазах Оливии. — Но не беспокойся, если меня деактивируют, то пришлют более усовершенствованную версию, созданную с учетом моих ошибок и провалов.

— Это не особо радует, жестянка, — печально выдохнула Оливия, перекатывая стакан между ладонями. — Я только привыкла к тому, каким говнюком ты можешь быть, а тут есть вероятность, что мне пришлют еще большего говнюка. — Коннор улыбнулся, расценив это как шутку.

Они замолчали. Оливия опрокинула в себя остатки напитка и поняла, что этого недостаточно. Андроид с готовностью пододвинул к ней свой опустевший стакан, когда она вновь достала бутылку, только в этот раз убирать ее она не спешила. Диод Коннора светился нежным голубоватым оттенком, что означало его полное спокойствие и умиротворение.

— Ты, должно быть, вообще не понимаешь, что я чувствую, — произнесла Оливия спустя несколько минут тишины.

— Да, для меня это сложно в плане человеческого восприятия. Но сканер показывает, что ты… в эмоционально подавленном состоянии. — Оливия недобро хмыкнула. — Я не вижу причин, чтобы поддерживать такое состояние.

— Глупое ты ведро с болтиками, — вполне беззлобно ругнулась Оливия, ощущая легкое приятное головокружение и шумы в голове. — Порой человеку не нужны веские причины, чтобы испытывать какие-либо эмоции. Все это является неотъемлемой частью нашей жизни. Хотя иногда это капец как осложняет жизнь. Порой я тебе завидую, жестянка, — честно призналась девушка. — Вы не испытываете усталости, не чувствуете боли, у вас нет потребностей во сне, вам не нужна еда.

— Да, но, будучи человеком, ты испытываешь счастье, эйфорию. У тебя есть возможность любить, видеть сны, — оспаривал андроид. — Мы можем только то, что заложено в нас Создателем. Те же девианты, они упрямо верят в то, что они живые, хотя, по сути, остаются все теми же машинами, только с увеличенным спектром возможностей. Но рано или поздно они все равно осознают, что ничего не могут сделать без приказа своего хозяина и полностью теряются.

— Ты бы тоже потерялся, если бы получил возможность избавиться от злосчастной программы? — тихо спросила Оливия, изучая содержимое своего стакана.

— Думаю, да. Я создан специально для расследований преступлений, идеальным охотником на девиантов. Если в моей программе случится серьезный сбой и я начну ощущать себя живым, думаю, я просто не смогу заниматься ничем, кроме того, что в меня заложено. Или просто, осознав это, я отправлюсь в Киберлайф, чтобы меня деактивировали.

— Добровольно? — Оливия вскинула голову.

— Да. Но могу тебя заверить, охотник на девиантов не может быть девиантом. — Коннор улыбнулся краешком губ и подмигнул.

Оливия поплыла.

— Зачем ты так делаешь? — простонала она. Коннор слегка склонил голову набок, затем резко посмотрел на нее, оставив рот чуть приоткрытым. Кажется, он что-то спрашивал.

— Жестянка, ты сам это делаешь или опять испытываешь на мне какие-то заложенные в твоей программе способы обольщения?

— Я просто проверяю. — Он обезоруживающе улыбнулся и кинул на нее странный игривый взгляд из-под опущенного лба. — Твои сердечные биоритмы подскочили до критической нормы. Что такое?

— Издеваешься? — едва не взвизгнула Оливия и закрыла его лицо ладонями, отчего Коннор… рассмеялся. Она приоткрыла одну ладонь и увидела искреннее непонимание в карих глазах, диод словно сошел с ума, переливаясь всеми оттенками красного. — Коннор, я никогда не слышала, чтобы ты смеялся, — прошептала девушка, положив ладошки на его щеки. — Ну, скажи что-нибудь.

— Обнаружен серьезный программный сбой, нужна диагностика, — холодным голосом произнес андроид, но он резко потряс головой и его глаза прояснились. — Я потом сделаю диагностику, — сказал он потеплевшим голосом и улыбнулся. — Прости, если причинил дискомфорт. Тебе пора спать, если не хочешь проснуться завтра с головной болью.

Оливия согласно кивнула и залпом осушила стакан, Коннор повторил за ней. Она отправилась в спальную комнату, но остановилась в дверях кухни, посмотрела на сидящего за столом андроида.

— Тебе особое приглашение нужно? — хмуро спросила она.

— Если ты хочешь, чтобы я снова присутствовал в твоей постели, можешь просто попросить, — сказал Коннор, следуя за ней.

— Может, еще на колени встать и умолять? — проворчала девушка.

— Думаю, это будет лишнее.

— Думает он, — буркнула Оливия, забирая ночную рубашку и уходя в ванную, чтобы переодеться.

Когда она вернулась, Коннор уже лежал в постели, его брюки и серая футболка, лежали на тумбе, сложенные прям складка к складке. Оливия перелезла через него и уселась в позе лотоса, взяла с тумбы крем для рук. Андроид с интересом следил за ее действиями, будто бы она не просто растирала крем по коже, а собирала сложнейшую головоломку. Когда она закончила, андроид взял ее ладонь, приблизил к своему лицу и лизнул ее запястье кончиком языка. По телу Оливии прокатился разряд тока.

— Ты… ты что делаешь? — опешила она.

— Провожу диагностику крема. Он может быть опасен для твоей кожи. — Диод мигал желтым, после чего снова засветился голубым. — Слишком много химических примесей, — вынес вердикт андроид.

— Слышишь, ты, жестянка с собственным мнением, — Оливия резко выдернула руку из его ладони, — диагностируй что-нибудь другое, а не мое… тело.

— Я и не думал диагностировать твое тело. Я просто анализировал состав крема. В моем реестре записано, что люди лижут друг друга, чтобы удовлетворить свои низменные потребности в виде похоти и разврата.

— Сам ты… низменная потребность, — обиделась девушка, выключая свет и поворачиваясь к нему спиной. — Глупый андроид. Свалился тут на мою голову. А сам не понимает ничего. Низменная потребность, блин.

Коннор приблизился к ней так, что она почувствовала его дыхание на своей шее. Несколько секунд он ничего не делал, только диод откидывал на потолок яркие желтовато-синие тени. Оливия старалась не дышать, понимая, что в пластиковой черепушке сейчас идет усиленная работа шестеренок. Коннор перекинул руку через нее и ловко расстегнул пару верхних пуговиц на ее рубашке, оттянул назад воротник и прикоснулся своими губами к ее шее. Девушка судорожно вздохнула, вцепившись пальцами в простыню. Он поцеловал чуть ниже, между лопаток, расстегнул еще одну пуговицу и оголил хрупкое плечо. Оливия закусила нижнюю губу, когда он покрыл нежными поцелуями ее плечо и снова вернулся к шее.

Что творилось с этим андроидом, она не понимала, но не отрицала, что ей нравилось.

Коннор прижался грудью к ее спине и она буквально почувствовала, как тириумный насос заходится в бешеной истерике, однако его спокойные и размеренные движения не оставляли сомнения в том, что он все еще держит себя в руках. Хотя Оливия старалась не думать сейчас о нем, как о долбанной машине, он сам заставлял ее забыть об этом. Еще пара пуговиц полетела к чертям, Коннор провел по ее шее кончиком языка, осторожно прикусил мочку уха. Гортанный стон вырвался из ее рта, хотя она явно этого не хотела. Кожей девушка ощутила его улыбку.