Мое имя Коннор

— Я держал их на мушке, хотел выстрелить, но почему-то не смог. Я смотрел в их глаза и видел там чувства, эмоции, все то, что присуще людям, не машинам. Я ощутил почти то же самое, что вчера, с тобой, когда обнял тебя. — Диод мигал опасным красным светом.

— Диагностика не выявила никаких нарушений, но я сам осознаю, что что-то не так. Со мной что-то не так.

— Что сказал Хэнк?

— Он сказал, что я поступил правильно, отпустив их. Что «девочки просто хотели любить», — ответил Коннор, умело имитируя голос своего напарника. — В последнее время он часто повторяет, что все мои решения правильные, даже если они идут в разрез с прописанным протоколом.

— Так может, это было действительно правильным решением, — смело предположила Оливия, сжав его ладонь в своей.

— Я был создан ловить девиантов, — холодно произнес Коннор, — а не отпускать их.

— Так тебя беспокоит, что ты не поймал тех девочек, или то, что ты почувствовал в себе, когда увидел их вместе? — спросила Оливия. Коннор молчал. — Я понимаю, что тебе трудно находиться в обществе людей, пусть ты для этого и создавался, но ты все еще остаешься андроидом, таким же, как они. Идеальной машиной, без страха и упрека, пусть меня это и раздражает.

— Тебя раздражает, что я андроид? — Коннор поднял на нее свои преданные щенячьи глазки.

— Да, раздражает, — открыто призналась девушка. — Я хочу, чтобы ты чувствовал, ощущал себя живым, умел любить, сострадать, улыбаться, смеяться, воспринимать шутки. Чувствовать мои прикосновения и все то, что я в них вкладываю. — Оливия провела пальцами по его руке к плечу, невесомо коснулась шеи, скользнула на грудь. — Я хочу, чтобы ты был человеком, Коннор.

Он смотрел прямо ей в глаза. Он был почти таким же, как и всегда, пусть потрепанным, пусть во взгляде его что-то изменилось, появилась некая осмысленность, но он был и оставался Коннором, андроидом-детективом, который понимал, что он сломался, но не мог найти причину поломки. Оливия чуть подалась вперед, уперевшись ладонью в его грудь, и прижалась своими губами к его сухим теплым губам. Андроид не растерялся, не ответил и не оттолкнул ее, но диод вдруг зашелся в голубовато-золотистой истерике, что заставило девушку отстраниться от него. Коннор провел языком по своим губам, привычно анализируя, а Оливия все ждала его реакции.

Он поднял на нее полуудивленный взгляд, встал на колени и притянул девушку к себе. Она не сопротивлялась, ждала, что он будет делать дальше. Диод не успокаивался, перебирая в себе все цвета радуги, но это отошло на задний план. Коннор внимательно изучал лицо Оливии, словно увидел ее в первый раз и снова сканировал, хотя ничего нового он там явно не найдет. Его сильные руки крепко сжимали ее талию, а внимательные глаза перескакивали с каждой черточки ее лица на другую. Он не улыбался, ни имитируя человеческую улыбку, ни естественно, по-своему. Даже не хмурился. Просто заново изучал ее, не шевелясь, не делая никаких движений. Оливия терпеливо ждала. Ей нравилось такое пристальное внимание со стороны бездушной машины, у которой, о чем она и раньше догадывалась, оказывается, была душа. Только пряталась она в таких потемках пластикового корпуса, что сам обладатель не смог до нее добраться.

— Оливия, — его голос чуть треснул, исказился, пропуская через себя непонятную эмоцию.

— Да, Коннор? — почти шепотом ответила она.

— Кажется, я…

Она не успела узнать, что именно он хотел сказать. Раздавшийся звонок в дверь оборвал его. Оливия с грустной улыбкой посмотрела на Коннора и тот, как ей показалось, с большой неохотой разорвал объятия, отпуская ее, и помог ей подняться. Она отправилась открыть дверь, чтобы узнать, что за нарушитель их спокойствия посмел навестить их в десятом часу вечера. Ее коллеги знали, что после работы девушку лучше не беспокоить, если она сама не захочет, а вот коллеги Коннора, видимо, были не в курсе этого правила. За дверью стоял Хэнк Андерсон собственной персоной.

— О, Хэнк, здравствуй. Какими судьбами? — Этот грубоватый хамоватый дядька ей нравился, было в нем что-то… обворожительное, помимо седой бороды и постоянного перегара.

— Пришел проверить эту приставучую надоедливую машину. Я велел ему подлечиться, но зная его, могу с уверенностью сказать, что он наверняка ослушался.

— Что ж, вы не далеки от истины, Хэнк. Проходите, я переоденусь и присоединюсь к вам.

— Оливия закрыла за Хэнком дверь и отправилась в спальню, мимоходом взглянув на себя в зеркало и с удивлением обнаружив, что ее щеки залились краской.

Что это? Неужели влияние бесчувственной машины, которую она несколькими минутами ранее осмелилась поцеловать? Оливия быстро привела себя в порядок и вернулась к мужчинам, которые расположились на кухне. Полуголый андроид сидел на стуле в то время, как Хэнк обрабатывал его повреждения каким-то странным раствором. Собирая вещи Коннора, чтобы постирать, Оливия поинтересовалась его назначением.

— Прислали из Киберлайф, — ответил Хэнк. — Какая-то хрень, которая помогает этому жестяному противнику всего алкогольного держаться в форме после ранений.

— О, я так понимаю, вы тоже стали заложником здорового образа жизни? — с понимающей усмешкой спросила Оливия. Хэнк с удивлением оглянулся на нее. — Да, он выкинул все мое пиво в первый же день своего пребывания здесь.

— И как ты его терпишь, девочка? — с искренним недоумением поинтересовался старик.

— У нас с ним взаимная симпатия. Правда, зайчик?

Коннор скривился, как от зубной боли.

— Почему ты зовешь меня, как животное? — спросил он. — Мое имя Коннор.

Хэнк переглянулся с Оливией и они дружно рассмеялись. Хэнк пробыл у них около часа, Оливия предложила ему поужинать нормальной едой, а не из доставки, на что старик выразил бурное согласие. За ужином они продолжали весело разговаривать, дружно издеваясь над неадаптированностью андроида, который вообще не понимал большую часть разговоров и старался по большей степени не отсвечивать. Ему слишком явно было неуютно от такого пристального внимания. Уходя, Хэнк по-отечески обнял Оливию, пообещав заглядывать почаще, потрепал Коннора по волосам и сказал ему не обижаться, хотя андроид даже не понял, что это значит. Заперев дверь, Оливия повернулась к Коннору, который смотрел на нее с высоты своего роста, но выглядел каким-то уязвленным.

— Что не так? — спросила она, проходя мимо мужчина в спальню.

— Почему вы смеялись надо мной? — Коннор последовал за ней.

— Тебе это доставило дискомфорт?

— Не знаю, наверное. Я не понимаю, что это значит, — почти растерянно пробормотал андроид.

— Мы шутили, жестянка, ясно? — Она ткнула ему в грудь пальцем. От прежнего хорошего расположения духа не осталось и следа. — Когда люди шутят, полагается смеяться.

— Оливия отправилась в ванную комнату, но остановилась, когда услышала за спиной тихий голос:

— Наверное поэтому мне никогда не стать человеком.

Девушка обернулась. Коннор стоял посреди ее спальни, опустив голову так, что непривычно растрепанные волосы опали на лоб. Его это действительно задевало, и, вероятно, нервировало. Еще неделю назад, когда андроид «RK800» только поселился в ее доме, он всегда был таким собранным, уверенным, идеальным. А сейчас… а сейчас перед ней стоял человек. Почти сломленный, запутавшийся в себе. И от того еще более привлекательный.

Оливия подошла к нему, забыв о своем желание посетить душ, положила ладошки на его щеки и подняла голову, чтобы он смотрел ей в глаза. Что-то было в его карих, больше не стеклянных, глазах. Девушка приподнялась на носочках и обняла его за шею, дождавшись, когда Коннор сомкнет свои руки на ее спине и уткнется лицом в ее плечо, и заговорила, объясняя:

— Тактильный контакт снимает с человека большую часть негативных эмоций.

— Ты же знаешь, что я не человек, — глухо сказал Коннор.

— Нет, Коннор, не знаю, — пробормотала она в ответ. — Единственное, что я знаю и в чем точно уверена, ты не машина.

Коннор поднял голову и с удивлением посмотрел на нее. Оливия, улыбнувшись, взяла его за руку и потянула на кухню.