Страница 14 из 18
Но если бы только банки! Ведь крупнейшие американские корпорации участвовали в создании военной машины гитлеровской Германии и не оставили ее без помощи во время войны. Так, заводы Форда в Германии, во Франции и других стран, оккупированных немцами, собственность «Дженерал моторс» «Опель» всю войну выпускали автомашины для немецкой армии и авиадвигатели для люфтваффе – так кто же их будет бомбить?! Кстати, именно на заводах «Опель», выпускались двигатели для первых турбинных истребителей, нанесших англо-американской авиации огромный ущерб, так что кровь английских и американских летчиков – на руках их собственных магнатов. Вальтер Шелленберг – глава контрразведки СД был одновременно… одним из директоров американской корпорации связи – знаменитой ИТТ. Поэтому-то другой директор этой фирмы через Мадрид и Швейцарию занимался отлаживанием коммуникационной системы немецкой армии. Когда американцы и англичане стояли в очередь за бензином для своих автомашин, знаменитая нефтяная компания «Стандарт ойл Нью-Джерси» через нейтральные страны снабжала немецкие танки и транспортеры горючим и т. д. Об этом сообщает в своей книге-разоблачении «Сделки с врагом» американский историк Чарльз Хайям [там же]. А теперь пропаганда Запада уверяет нас, что это Америка бомбардировками сокрушила военную мощь Германии. Иначе говоря, англичане, а позже американцы бомбили беззащитные кварталы больших и малых городов, уничтожая сотни тысяч мирных граждан. Англичане оправдывали это варварство местью за преступления нацистов, хотя было ясно, что подлинные преступники и сама военная машина Германии при этом никак не страдали, а уничтожалось как раз беднейшее население городских кварталов.
Но вот что пишет министр вооружений Германии Шпеер: «В сущности, я давно уже понял, что если бы вместо бесцельных ковровых бомбежек противник сосредоточился на центрах военной промышленности, исход войны был бы предрешен еще в 1943 году». А это значит, что американские монополии тогда были врагами человечества (и остаются ими до сих пор). Сейчас этот «корпоративный коллаборационизм» американской олигархии более фундаментально, на основе огромного литературного материала и собственных изысканий, проанализирован в монографии канадского историка Жака Р. Пауэлса «США во второй мировой войне. Мифы и реальность» (М., Алгоритм, 2016). Гитлер не хотел вражды с западными соседями и, несмотря на объявленную ими войну, всячески избегал реальных военных действий, желая возникшее напряжение спустить на «тормозах». Англичане первыми начали бомбардировку Германии, в том числе Берлина. Как пишет Шпеер, «даже когда немецкие подводные лодки заняли выгодные позиции около французского линкора «Дюнкерк» (символичное название. – М.С.), Гитлер не санкционировал атаку. Только воздушный налет на Вильгельмсхафен и потопление «Атении» заставили пересмотреть его политику».
Гитлер приказал произвести интенсивную ответную бомбардировку Англии. Пострадало несколько английских городов и особенно Лондон. Английским правительством и прессой был поднят страшный шум, и бомбардировки немецких городов усилились, теперь уж под законным предлогом «справедливой мести». Тем же было оправдано и уничтожение крупнейшего культурного центра Германии, да и всей Европы – города Дрездена. Произошло это 13 февраля 1945 года, и эта дата не случайна. Только что закончилась Ялтинская конференция, на которой были определены границы зон оккупации Германии союзниками. Несчастье Дрездена заключалось в том, что он оказался в советской зоне оккупации и потому должен был погибнуть, чтобы его культурные ценности не достались большевикам. По официальной сводке было убито 135 тысяч человек, еще больше ранено и искалечено; в общей сложности более 300 тысяч потерпевших – цифра, соизмеримая только с трагедией Хиросимы.
Как было осуществлено это злодеяние, нам подробно и красочно поведал американский писатель Курт Воннегут в предисловии к книге «Порождение тьмы ночной» (1991). (Это, между прочим, о ЦРУ.) Он в этот период как американский военнопленный работал в группе своих соотечественников на городской скотобойне, и во время бомбежки отсиживался в ее подвале-холодильнике глубоко под землей и потому только уцелел. Вот что он пишет: «…Город был чудесный, весь во дворцах, как Париж, и совсем не тронутый войной. Он считался «открытым» городом, в котором не должны вестись военные действия, поскольку там не было военной промышленности и сосредоточения войск. Тем не менее, американские и британские самолеты сбросили на город фугасные бомбы. Конкретно объектов летчикам не указывалось. Целью ставилось разнести город в щепу и загнать пожарных в подвалы. А затем по наколотой фугасками щепе разбросали сотни тысяч маленьких зажигалок, ну словно семена по свежевспаханному суглинку. Потом еще раз прошлись фугасками, чтобы пожарные носа не высунули, а тут и очаги пожаров разрослись, слились в одно апокалипсическое пламя. Крупнейшее вышло в европейской истории избиение людей, кстати сказать. Ну и что с того?…От города ничего не осталось, кроме подвалов, в которых запеклись, как пряничные человечки, 135 тысяч Гансов и Гретель…». Описание чудовищного преступления дано преднамеренно спокойно, даже ернически, чем автор подчеркивает циничную уравновешенность англосаксонского духа (Дрезден-то – центр Саксонии). 135 тысяч женщин, стариков и детей «испечено» заживо в подвалах-душегубках! Ну и что с того? Какие пустяки! Да, германцам все же далеко до англосаксов: их крематории Освенцимов, где они сжигали покойников, просто примитив по сравнению с дрезденским аутодафе. Было разрушено все, в том числе и знаменитая Дрезденская галерея с ее Сикстинской мадонной. Правда, картины были уже вывезены и спрятаны в горах в особо оборудованной шахте, но после бомбардировки электричество отключилось, и все картины отсырели. Советские солдаты нашли их в самом плачевном состоянии. Картины отправили в Москву, реставрировали и возвратили в Дрезден, где они и разместились в восстановленном здании галереи.
Кстати, по поводу перевозки картин в Москву на Западе был поднят страшный шум, дескать, русские грабят культурные ценности Германии. То, что Геринг и Риббентроп вполне официально осуществляли в рамках специально созданных учреждений вывозку в рейх захваченных на оккупированных землях СССР культурных ценностей – об этом, конечно, молчок! Всё окей! И об уничтожении немецких культурных ценностей англосаксами с воздуха – тоже ни звука. А вот русские…
Между прочим, по поводу «классового» различия в понимании значимости предметов искусства для человечества имеется, можно сказать, исторический парадокс или «казус». Так, наш великий писатель Федор Достоевский в своем романе «Бесы» в самом неприглядном виде изобразил бывших своих соратников-революционеров, называя их бесами и считая, что эти социалисты-материалисты и Сикстинскую мадонну пустят на растопку, чтобы сварить себе похлебку. Да, в середине девятнадцатого века у нас были такие революционеры, их называли нигилистами, но социалистами их представлять было бы неверно, поскольку они опирались на теорию борьбы за существование, героя и толпы, пренебрегали человеческой культурой. Этот период господства нигилистов в революционном движении отразил в своем романе «Отцы и дети» другой великий русский писатель И.С. Тургенев, причем гораздо глубже, чем Достоевский. У него нигилист Базаров при всех его «одиозных» взглядах – личность героическая и человечная.
Впрочем, история все поставила на свои места, а бесами, уже не предположительно, а реально уничтожающими «Сикстинскую мадонну», оказались люди, девизом которых являются выбитые на каждой купюре доллара ханжеские слова: «Мы верим в Бога!». Этот девиз, однако, может быть понят и буквально, если учесть, что их реальным богом являются деньги, или иначе (и более точно) – «Желтый дьявол». Только сатанисты, ни во что божеское и человеческое не верящие, могли совершить злодеяние такого масштаба, обрушив на жилые кварталы и объекты мировой культуры «открытого города» сотни фугасных и тысячи зажигательных бомб. На один город напало 4 тыс. тяжелых бомбардировщиков. Злодеяние с военной и любой точки зрения совершенно бессмысленное. И два месяца спустя, хотя основные трассы города были расчищены, по ним трудно было проезжать – стояло страшное зловоние от разлагающихся под развалинами трупов. И было их там не 135 тыс., как считалось официально, а не менее 200 тыс. – так заявил бургомистр Дрездена, поскольку в городе находились недавно прибывшие и потому не зарегистрированные десятки тысяч беженцев из других городов, спасавшихся от бомбежек в «открытом городе».