Страница 14 из 38
Похороны завершались тризной – воинскими состязаниями и стравой – пиром-поминками. И то и другое символизировало расцвет жизни, противопоставляло живых умершим. Игры состояли в попойках, переряживаниях и пляске. Эти последние имели одну только цель: доставить покойнику как можно больше развлечений, удовольствий и проявлений симпатии и преданности. Выпивка – непременный спутник поминок. Но покойники при жизни любили также развлекаться и военными играми, ристанием, борьбой и тому подобными физическими упражнениями, точно так же, как плясками, песнями и т. п.: поэтому все такие развлечения и являлись спутниками прощальных и поминальных церемоний. Покойник, которого усаживали с чарой вина, в то же время по-прежнему следил за обычными зрелищам игр, которые тешили его при жизни. Вообще же ритуал этот представлял соединение веселого пиршества для развлечения покойника с самыми эксцентричными проявлениями горя. «Кожи кроения, лица драния», плачи, вопли, кровавые жертвоприношения чередовались с самым бурным разгулом, пьянством, песнями, веселыми беседами, играми, скоморошничеством. Существенную часть составляли пир (угощение покойника) и убийство жен и приближенных, не считая обряжения покойника и снабжения его всякими запасами в дорогу, все обряды сосредоточены вокруг убиения молодой рабыни, изъявившей желание последовать за своим господином, и угощения покойника медом. Постепенно, когда кровавые приношения покойнику вышли из употребления, от ритуала тризны остались одни обычаи пиршествования, песен, плачей, игр и т. д. Разумеется, это не было воспроизведением какой-то битвы, в которой некогда участвовал умерший, или воспоминанием о ней, так как вся игра, очевидно, имела магическую подоплеку. Это был бой со злыми духами с целью отогнать их.
Из празднеств и игр, устраивавшихся славянами в честь душ умерших, заслуживают упоминания и так называемые русалии и радуницы. Радуница – праздник поминовения предков и встречи весны. Так как язычники относились к смерти лишь как к переходу в иной мир – к предкам и богам (считалось, что смерть не означает окончания существования человеческой души, что загробная жизнь является полным отражением земной, и поэтому обряды и поминание способны помочь душам предков на том свете), то и радуница являлся праздником веселым. Русалии (сами русалки – это люди, умершие не своей смертью, т. е. те, кто не отжил свою жизнь, как положено, и вынужден доживать положенный на земле срок в виде духа под водой или бродя по земле в виде привидения иди другого существа) – это встреча и провожание русалок, а также поминание умерших. Причем не просто умерших, а заложных покойников, т. е. умерших не своей смертью.
По обыкновению страва совершалась после тризны (ритуальных боев). В качестве стравы может быть любая пища, но обычно употребляется такая еда, как: дичь, говядина, каши, хлеб, пироги, мучные продукты, мед, яблоки, медовуха, пиво, квас и другие. Страва, как славянский ритуал по смерти, является не просто пиршеством, где за принятием специальной пищи поминают покойного, но и совместным употреблением яств с умершим, который, по повериям, присутствует на своих похоронах и разделяет пищу вместе со всеми собравшимися, а также предками и богами, присутствующими на тризне по покойному. Для этого осуществлялось «кормление земли» – ритуальное закапывание специально приготовленных яиц и сосудов с брагой. Во время тризны поминали и других умерших, которых почтительно называли «дедами».
Поскольку наши предки верили в бессмертие душ, неудивительно, что огромное значение они придавали проведению разнообразных похоронных обрядов. Причем самый древний и самый распространенный из них носил название «Калинов Мост», который по сути представлял собой переход между Явью и Правью, между нашим миром и миром мертвых. Миновать его, согласно поверьям, могли исключительно души добрых, смелых и мужественных людей, а любой грешник, ступивший на «Мост», обязательно был свергнут в холод и тьму Нави (Явь, Правь и Навь – «три стороны бытия» – мир живых, мир богов, мир мертвых).
Изначально тризна представляла собой не просто поминание умершего. У древних славян она была очень сложным ритуалом, который включал в себя не только ритуальную еду, но и песни, танцы, игрища, военные соревнования, которые проводились в честь усопшего. Чем богаче и знатнее был усопший, тем более пышной устраивалась церемония прощания. Многие считают, что в качестве вознаграждения за победу в подобных соревнованиях была часть состояния покойного. Вероятнее всего, масштабные тризны устраивались только в честь представителей знати и княжих дружинников.
Российский историк В.О. Ключевский (1841–1911) так описывал захоронения у славян: «Обоготворенный предок чествовался под именем чура в церковно-славянской форме щура; эта форма доселе уцелела в сложном слове пращур. Значение этого деда-родоначальника как охранителя родичей доселе сохранилось в заклинании от нечистой силы или нежданной опасности: чур меня! – т. е. храни меня дед. Охраняя родичей от всякого лиха, чур оберегал и их родовое достояние. Нарушение межи, надлежащей границы, законной меры мы и теперь выражаем словом «чересчур». Этим значением чура можно объяснить одну черту погребального обряда у русских славян. Покойника, совершив над ним тризну, сжигали, кости его собирали в малую посудину и ставили на столбу на распутиях, где скрещиваются пути, т. е. сходятся межи разных владений. Отсюда суеверный страх, овладевавший русским человеком на перекрестках». Христианство выступило против сожжения умерших и курганных захоронений и восприняло древнеиудейский обычай погребения – предание земле. Впервые на Руси по этому обряду был похоронен княгиней Ольгой, принявшей христианство, ее муж – князь Игорь. Между тем новый обычай захоронения прививался с трудом и до, и после крещения славян. Христианский обряд погребения насаждался на русской земле силой и повсеместно встречал сопротивление. Поначалу предание земле считалось княжеским обрядом. Древние погребальные избушки-домовины, столпы сохранились в северных областях до начала XX в.
Таким образом, в древности употребление алкогольных напитков часто было связано с религиозными ритуалами. Также существовали и боги, которые покровительствовали виноделию и винопитию, перерождавшиеся иногда в дикие культы. Следование данным культам часто приводило отдельные государства и даже империи к развалу и разрушению. В результате падения рождаемости обезлюдевали целые провинции, приходила в упадок экономика, падали моральные устои. Конечно же, в этом виноват не алкоголь, а сами люди, употребляющие его в неумеренном количестве. Он был лишь одним из инструментов разрушения старого мира, а не его причиной. Тем не менее и сам алкоголь сыграл свою негативную роль в вырождении древних государств. Древняя Русь тоже испытала на себе негативное воздействие алкогольной проблемы, правда, не в таких размерах, как Западная Европа. Возможно, это было связано с большей экономической отсталостью древнерусских земель, так как в более развитой Европе было больше свободного времени и – самое главное – возможностей для праздного времяпрепровождения. Сказывалась и «культурная» задержка Руси от более «просвещенного» Запада, где к тому времени давно уже сложилась философия гедонизма – этического учения, согласно которому удовольствие является высшим благом и целью жизни. Падение языческого мира постепенно вызвало к жизни новое религиозное течение – христианство, которое на ранней стадии своего развития проповедовало идеи равенства всех перед богом, справедливости и милосердия. Тем не менее алкогольный вопрос перешел из одной эпохи в другую.
1.3. Славянская корчма – первое общественное питейное заведение
Питейные заведения имеют давнюю историю. Так, на древнем Ближнем Востоке, где существовали большесемейные общины, а связь между родственниками была достаточно прочной, семейные праздники (например свадьбы) отмечались дома, куда приглашались многочисленные родственники. В домах зажиточных людей были большие комнаты для таких приемов. Кроме еды на празднествах подавали и самое распространенное питье – сикеру, род ячменного пива разной крепости. Однако были люди, которые не могли участвовать в семейных застольях. Приезжие по торговым делам, местные жители, возможно, рабы стремились найти место, куда они могли зайти поесть и выпить. Уже в начале II тыс. до н. э. в городах Месопотамии были особые питейные заведения – шинки. Одно из самых ранних и достаточно подробных упоминаний специальных заведений, где собирались люди и выпивали, содержится в законах царя Хаммурапи. Шинкарка должна была в обязательном порядке принимать в качестве платы за сикеру зерно и серебро. Серебро было в слитках и при оплате его рубили и взвешивали. Чтобы получить больше серебра, чем было принято, шинкарки иногда взвешивали его более тяжелой, чем положено, гирей. В случае уплаты зерном шинкарка могла обмерить покупателя. Все эти мошенничества считались преступлением. Эту шинкарку нужно было изобличить и бросить ее в воду. Если же в доме шинкарки собирались преступники и она их не схватила и не привела во дворец, т. е. не выдала властям, то ее убивали. Шинкарка могла давать сикеру в долг, и закон предписывал, сколько она должна была получить зерна в уплату долга. Жрицам, не живущим в затворничестве, было запрещено появляться в шинке, чтобы выпить сикеру. Наказание было страшным – их должны были сжечь63.
63
Свенцицкая И. С. Из истории повседневной жизни: трактиры (таверны) в Древнем мире // Вестн. древней истории. 2007. № 2. С. 191–193.