Страница 93 из 115
Распахнув веки, яутка наткнулась на хмурый взгляд изумрудных глаз. Сообразив, что она находится на руках у берсеркера, сжавшись в комок, Эврид поспешила вернуться на землю, попутно слыша недовольные причитания Нагаты за своей спиной.
- Благодарю, – слегка смутилась и поклонилась яутка Дауру, на что тот довольно застрекотал. И когда только он успел так молниеносно оказаться здесь, будучи в нескольких сотнях метрах от их местоположения?
Как только до конца вернулась ясность мысли, Эврид посмотрела в сторону и увидела стоявшую недалеко Секвеллу, заметив, как та сжала кулачки, а её раскосые глаза будто метали молнии от ярости. Нет, не ярости. А ревности! Эврид аж поёжилась от такого взгляда. Яутка давно заметила, что аттурианка с великой симпатией наблюдает за этим чернокожим берсеркером. Порой даже тяжко и печально вздыхая. И только тупой и слепой мог не догадаться почему.
- Я собираюсь поохотиться в лесу, – вдруг заговорил Даур, привлекая внимание Эврид. – Не хочешь составить компанию?
- Чтобы снова напороться на Речного Духа? – фыркнула яутка. – Не! Не очень хорошо себя чувствую.
А затем Эврид снова посмотрела в сторону Секвеллы.
- Лучше её возьми! – указала она на аттурианку, и та изумлённо округлила глаза, растерявшись и уставившись на обернувшегося к ней Сумрака. А ревности и след простыл.
В ответ берсеркер состроил такую недовольную физиономию, что Эврид невольно рассмеялась.
- Ты издеваешься? – буркнул Даур, вопросительно приподняв надбровную дугу, и яутка отрицательно качнула головой.
- Ни в коем случае, – саркастично пролепетала Эврид, еле сдерживая смех. – Да ты глянь на неё! Она же всем своим видом умоляет взять её с собой. Чуть ли не падает на колени.
- Ну, это ты уже загнула, – буркнула недовольно Секвелла, подходя ближе.
Даур явно взвешивал все “за” и “против”, долго не давая ответ на такое предложение.
- Ладно, – наконец сдался он в пользу ликующей аттурианки. – Пошли, – скомандовал следом, и Секвелла, окрылённая произошедшим и, возможно, счастливой предстоящей охотой в обществе этого самца, быстренько догнала уже уходящего берсеркера.
- Даур! – внезапно окликнула его Эврид, и тот обернулся, остановившись. – Будь внимательней и ласковей.
Протестующе фыркнув, Сумрак многозначительно выругался на такую издёвку в словах яутки, а затем потопал дальше. Эврид же еле слышно хихикнула, довольствуясь свершившимся откровенным издевательством. Она просто забавлялась, но отлично видела и знала, как в этот момент была довольна аттурианка. Ведь яутка не раз замечала, как та просто млела от одного вида этого чернокожего самца с изумрудными глазами, томно вздыхала, когда наблюдала за ним в сторонке. Не известно, замечал ли это её объект воздыхания, но Эврид уж точно заметила. Секвелла явно не ровно дышала к представителю племени берсеркеров. Тайно желая оказаться с ним наедине. Хоть ни разу об этом не обмолвилась и не призналась. Глядишь, хоть кто-то счастлив будет.
- Нагата! – вдруг кое-что вспомнив, обратилась она к самке берсеркеров, и та отозвалась, оторвавшись от собирания фруктов с земли. – Скажи. У вас здесь есть какое-нибудь надёжное укрытие?
– Есть одно, – оторопела на мгновение самка, не понимая зачем яутке знать об этом. – Оно находится недалеко от поселения, в лесу. А что?
- Когда придёт время, соберите всех и отправляйтесь туда, – с каким-то недобрым намёком посоветовала Эврид и тяжело вздохнула. Её начинали терзать не лучшие предчувствия. Слишком всё хорошо и спокойно сегодня.
Охота на парнокопытных выдалась занимательной и принесла большие плоды в виде трёх крупных тушек свежего мяса. Этого, конечно, не хватит на всё поселение, но Даур знал, что ещё оставались запасы. Их ожидает хороший ужин. Берсеркера удивлял и тот факт, что аттурианка, которую он посчитал ни на что не годной, смогла доказать противоположное. С великой отточенностью в движениях, она, словно бывалая Охотница, выследила добычу и настигла врасплох, мгновенно перерезав глотку. Чисто. Аккуратно. Достойно. И это не слыхано изумило Сумрака.
Идя в обратном направлении, при этом таща тушки, – одну волоча за собой, а другую водрузив на плечо, – берсеркер заметил, как на равне с ним тащила третью тушу аттурианка. Хотя это давалось ей с трудом. Но она всеми силами пыталась не выказать этого, пыхтя и хмурясь. Даже стискивая зубы и скрипя ими из-за тяжести убитого животного. Но держалась стоически. Даур даже проникся к ней уважением. Но на миг... До того момента, пока эта особа не ударила в грязь лицом. В прямом смысле...
Не заметив впереди оврага, где текла речушка, подмывая берега и превращая их в липкую грязищу, горе-Охотница смачно подскользнулась, коротко взвизгнула и полетела вниз, обронив ношу. Она даже попыталась схватиться за корень дерева, что выступал наружу кривой лапищей, да только тот благополучно сломался, после чего самка окончательно потеряла равновесие и плюхнулась в грязь, подняв тучу брызг.
Решив проверить, всё ли нормально, Даур поспешил к краю оврага, да так и зашёлся громогласным и откровенным рявкающе-гавкающим хохотом, растопырив жвала и задрав голову вверх. Лежавшая ничком аттурианка приподнялась на локтях и оскорблённо воззрилась на нагло ржущего самца. Но в голове тут же поспел план возмездия, и Секвелла перевела взгляд на грязь, попутно вытирая её с лица, на котором уже играла злорадная ухмылка. Зачерпнув добротную горсть липкой субстанции, самка замахнулась и со всего маху запустила её прямиком в наглеца. Не ожидающий подвоха берсеркер ни то, что опешил и удивился, он откровенно охренел после того, как “снаряд” попал ему прямо в торс, а ошмётки долетели даже до пасти. При том при всём, что в этот момент он ещё продолжал гоготать на всю округу.
Коротко хрюкнув, Сумрак обронил обе тушки и оторопело попятился назад, уставившись во все глаза на аттурианку, которая нагло ухмылялась, сидя в грязи. Отплевавшись, Даур недобро зыркнул на обидчицу, и та смекнула, что явно совершила ошибку. Выпрямившись, как по струнке, Секвелла округлила глаза, когда берсеркер злобно рыкнул и спрыгнул в овраг, прожигая остолбеневшую самку мрачным взором. Вот тут-то Секвелла и спохватилась, понимая, что ничего хорошего этот взгляд не сулит.
Выйдя из ступора, аттурианка подорвалась и, прилегая титанические усилия, чтобы снова не навернуться, побежала вдоль берега, слыша за собой погоню и гневное рычание. Сердце бедняжки колотилось о грудную клетку, мозг искал варианты спасения, в считанные миллисекунды обрабатывая тону информации. А инстинкт самосохранения подгонял, улавливая всеми фибрами приближающегося преследователя. Да только тот уже успел догнать, после чего оттолкнулся от земли сильными когтистыми ногами и настиг свою жертву, повалив и полетев кубарем вместе с ней.
Опомнившись, аттурианка распахнула глаза, которые до этого рефлекторно зажмурились, и узрела перед собой осклабившуюся морду берсеркера. Восседая на ней, он держал её запястья по разные стороны, прижимая к грязи, и тяжело дышал. Горячее дыхание самца вместе с рыком вырывалось из горла, а озлобленные зелёные глаза смотрели на пойманную добычу из-под надбровных дуг. Бивни нервно подёргивались, то прижимаясь, то снова расходясь в стороны. Широкая мускулистая грудь вздымалась от сбившегося дыхания, а под чешуйчатой чёрной кожей на руках играли стальные мышцы.
Снова коротко рыкнув, Даур отвлёк аттурианку от любования его телом, и она растерянно встретилась с его взглядом, тотчас утонув без остатка в проникновенных зелёных озёрах. К щекам прилила кровь и они мгновенно запылали. А сердце неистово забилось от жаркого трепета в груди восхищённой самки. Почувствовав изменения в состоянии аттурианки, Сумрак оторопел и отпрянул, при этом ослабив стальную хватку. И этого хватило Секвелле, чтобы вырваться. Но она не убежала. На удивление берсеркеру самка потянулась к нему.
С опаской и непониманием, Сумрак подался назад, недоумённо глядя на неё, а аттурианка, тем временем, ловко уселась на него и обняла за шею. Прижавшись всем телом, она прильнула губами к его сильным плечам, начиная покрывать чешуйчатую кожу горячими поцелуями. Даур даже перестал дышать, изумлённый таким неожиданным проявлением ласки. От этого дыхание стало прерывистым, а из горла невольно вырвалось довольное урчание. Он даже не заметил, как его руки стали поглаживать спину самки, изучая каждый изгиб, восхищаясь нежностью и бархатистостью её кожи. И тут его затуманенный рассудок озарило понимание происходящего. Словно что-то щелкнуло, рассеивая дурман. Замерев, Сумрак будто очнулся от наваждения. Сразу оттолкнув незадачливую искусительницу, он подорвался и шокировано уставился на Секвеллу, что тоже растеряно взирала на него.