Страница 17 из 64
Внутри оказалась всего одна комната с широкой кроватью, потемневшим от времени столом, тремя недавно отремонтированными табуретками, земляным полом и очагом, в котором ещё теплились угольки. Клубившийся под стропилами дымок неторопливо выходил сквозь квадратное отверстие в крыше.
- Вот, госпожа, с гордостью объявила Рула. - Располагайтесь и скажите, что вам нужно?
- Напиться и умыться, - лаконично ответила гостья, понимая, что поесть всё равно не дадут.
Окинув взглядом полки с расставленными плошками, валявшуюся у стены маленькую деревянную лошадку на колёсиках, девушка подумала, что здесь, видимо, проживала семья с детьми, которую ради неё куда-то выселили.
- Это ненадолго, - тихо буркнула она, приседая на краешек отчаянно заскрипевшей кровати, покрытой облезшими овечьими шкурами.
Рабыня господ Мавриев не заставила себя ждать, скоро явившись с деревянным тазиком и двумя кувшинами, в меньшем из которых оказалось сильно разбавленное вино.
- Ты разговаривала с хозяином насчёт столяра? - спросила Ника, вытираясь грубым, застиранным полотенцем.
- Да, госпожа, - кивнула невольница. - Сейчас я его приведу.
Немолодой, степенного вида мужчина с застрявшей в густой бороде стружкой почтительно, но с достоинством поклонился.
- Я не знакома с твоим уважаемым хозяином, - заговорила гостья. - Но судя по состоянию поместья, он умеет выбирать себе работников.
При этом она, как бы ненароком, использовала слово, которым радлане называют только свободных людей.
Плечи опустившей взгляд Рулы вздрогнули, а вот её спутник ничем не выразил своего удивления. Видимо, столяр знал, что господа ценят его труд, и привык к обходительному обращению.
- А значит, ты хороший мастер, - продолжила путешественница , стараясь наладить контакт с человеком, от которого сегодня вечером зависит очень многое. - И сделать то, что мне нужно, тебе труда не составит.
- Не знаю, госпожа, - пожал плечами явно довольный столь уважительным отношением собеседник. - Посмотреть надо.
- Дротики охотничьи в усадьбе есть?
- Как не быть, госпожа, - усмехнулся он. - Господин Маврий в молодости охоту сильно любил.
- Тогда принеси мне один, - попросила девушка. - Так будет проще объяснить.
- Принесу, госпожа.
Едва мастер ушёл, Ника велела Руле отвести её в уборную.
Внимательно осмотрев местный охотничий снаряд, девушка попросила его немного укоротить и подробно описала устройство копьеметалки.
К чести столяра, тот сразу сообразил, для чего она предназначена.
- Хитро придумано, - усмехнулся в густую бороду невольник. - И далеко летит, госпожа?
- Шагов за сто оленя убить можно, - ответила она. - Только сделать надо к ужину, мастер. И пару дротиков.
- Успеем, госпожа, - заверил столяр. - Всё будет готово.
Поскольку из-за крошечных, забранных решётками окон, в домике уже царил полумрак для того, чтобы Рула смогла уложить волосы Ники, пришлось настежь распахнуть дверь.
По тому, как суетилась рабыня, всё время что-то еле слышно бормоча себе под нос, девушка с огорчением поняла, что та не умеет как следует делать причёску. Видимо, хозяйка использовала её на каких-то других работах.
- Зеркало принеси! - резко приказала Ника, когда невольница очередной раз едва не вырвала ей клок волос.
- Да, госпожа, - виновато вздохнула та.
- Должна же я видеть, во что ты меня превратила, - бросила ей вслед гостья.
Захлопнув дверь, она бросила на почти погасшие угли очага пучок веток из кучи в углу, и дождавшись, когда разгорится пламя, протянула к нему озябшие руки.
- Заходи! - откликнулась девушка на вкрадчивый стук.
- Как же я рада видеть вас, добрая госпожа! - вскричала Риата, переступая порог. -Какое на вас замечательное платье!
Вошедшая вслед за ней Рула несла одну из их корзин.
- Я тоже! - облегчённо улыбнулась хозяйка. - Это подарок её величества.
И жестом прервав начавшиеся было восторги, поинтересовалась:
- Что с Ротаном и Минуцем?
- Хвала богам и её величеству, всё в порядке! - бодро отрапортовала невольница. - Легионеры помогли вытащить повозку и кое-как приделать колесо. А рабы господина Маврия сказали, что к утру отремонтируют, и будет как новая.
Взяв со стола расчёску, она принялась аккуратно заплетать волосы госпожи и с жаром описывать процесс извлечения осла и фургона на дорогу.
Придирчиво осмотрев себя в зеркало, путешественница почувствовала, что готова предстать пред светлые очи Докэсты Тарквины Домниты. Да и есть очень хотелось. Как ни как, она сегодня только завтракала.
За ней пришли, когда солнце уже зависло над краем земли. Небо почти очистилось от облаков, но стало заметно теплее.
Чопорно поинтересовавшись у госпожи: не является ли она Никой Юлисой Терриной, императорский раб предложил ей следовать за ним.
Поднимаясь на ноги, девушка вновь почувствовала себя как перед схваткой. Забурливший в крови адреналин заставил на какое-то время забыть о голоде и усталости.
Провожатый повёл её в дом. Пройдя мимо застывших у дверей легионеров, они попали в просторную прихожую. Щедро политые маслом древесные угли, ярко пылая в бронзовой чаше на высоких ножках, освещали покрытые росписью стены. Здесь тоже стояли двое часовых.
Преодолев три широкие, каменные ступени, гостья оказалась в переднем внутреннем дворике. Первые звёзды уже отражались в застывшем зеркале квадратного водоёма под отверстием в крыше. Прямо за ним, как раз напротив входа, стояло массивное кресло с резной спинкой и стол, на котором горел двухрожковый масляный светильник, бросая отблески на обязательный для любого радланского дома деревянный ящичек, оббитый ярко начищенными полосками металла.
Чуть дальше слегка колыхалась на сквозняке плотная портьера, отделявшая деловую часть дома от его внутренней, семейной половины.
Стали слышны голоса, звон посуды, смех. Мимо торопливо прошли два раба с большим подносом, на котором лежало нечто, источавшее умопомрачительный аромат жареного со специями мяса. Голодный желудок Ники взвыл раненым бизоном, а глаза помимо воли стали сопровождать официантов, обогнувших бассейн и скрывшихся в боковом проходе. Девушка постаралась сглотнуть слюну как можно незаметнее.
Пройдя мимо длинного узкого стола, на котором хозяева дома выставляют на обозрение гостей наглядные доказательства своего благосостояния, чаще всего в виде дорогой посуды, она, свернув за угол, оказалась в широком коридорчике, заканчивавшимся тупиком, где стояла статуя полуобнажённой женщины, а в стене справа светился прямоугольный проём, откуда доносились одобрительные выкрики.
Заглянув туда, Ника увидела небольшую квадратную комнату со стенами, украшенными изображениями всякого рода продуктов. Желтоватый свет расставленных на полочках масляных фонарей освещал три стола и три ложа, расставленные буквой П.
На центральном, опираясь левым локтем на подушечку, вольготно возлежала императрица с волосами, уложенными в новую причёску, скреплённую заколкой с искусно сделанными нефритовыми колечками.
На лежанке по правую руку от неё теснились принц Вилит, Акций и незнакомая дама бальзаковского возраста, так же сверкавшая драгоценностями в чёрных, явно крашенных волосах. Напротив, по левую руку от государыни, расположилась пожилая пара: мужчина с женщиной, одетые не менее богато.
Девушка подумала, что это, скорее всего, хозяева дома. Перед господином Маврием лежала серебряная тарелка с двумя маленькими жареными птичками. Он как раз разрывал одну из них, когда императрица заявила не совсем трезвым голосом:
- Устраивайтесь, госпожа Юлиса! Я с нетерпением хочу услышать продолжение вашей истории!
"А я бы очень хотела поесть!" - с раздражением подумала та, но губы уже сами собой растянулись в почтительную улыбку.
- Всегда рада быть вам полезной, ваше величество.
Стоявший у стены имперский раб с каменно-надменной физиономией киношного английского дворецкого, только без бакенбард, в расшитой цветами и листьями жилетке поверх коричневой туники предложил новой гостье расположиться рядом с госпожой Маврией.