Страница 6 из 14
Доктор Бокс согласился провести инновационную операцию, чтобы спасти Бренди зрение. Он отнесся к ней с таким сочувствием, что даже предложил мне оплатить операцию в рассрочку. Оплату нужно было внести в больнице, но там ко мне отнеслись гораздо более формально. Передо мной была новая проблема, особенно в свете того, что некоторое время назад я лишилась своей медицинской страховки, превысив ее лимит на 50 долларов.
Денег у меня почти не было, помощи ждать было неоткуда. Я пошла в наш местный мормонский храм и обратилась к епископу с просьбой исцелить Бренди. Исцеление наложением рук у мормонов практикуется священнослужителями.
Я задала епископу вопрос: «Вы сможете исцелить глаза моей дочери?» Он ответил: «Нет, мы больше не занимаемся целительством». Я сказала: «Но вы же относитесь к священству. Возложите руки ей на голову и исцелите ее». Он повторил: «Извините, мы таким больше не занимаемся». «Моей веры хватит на нас обоих. Просто коснитесь ее, и ей станет лучше», – сказала я. «Ничем не могу помочь», – произнес он и попросил меня уйти.
Я была в отчаянии: понятно было, что этому человеку недостает веры и он стал епископом не по призванию, а из социальных соображений.
Я и сама сомневалась тогда. С одной стороны, я твердо знала, что Бог способен исцелять. С другой стороны, учение говорило о том, что исцелениями занимаются священнослужители. И все же я чувствовала одно: Бог связан со всеми, поэтому я не могла понять, как так может быть, что исцелять могут только священники.
Я принялась обзванивать всех родственников, я обратилась к моему тогдашнему бойфренду, но никто помочь деньгами не мог. Вернувшись домой, я горячо молилась всю ночь, думая о том, что же мне делать.
Ранним утром, уже засыпая, я услышала ответ на мучивший меня вопрос, и он привел меня в изумление. Отец Небесный не послал дочери мгновенное исцеление, но сказал, чтобы я направлялась в государственное агентство, чтобы начать борьбу за финансирование операции за счет бюджета. Перспектива вступить с кем-то в конфликт приводила меня в полный ужас, а необходимость добиваться чего-то выглядела для меня как унижение. Но Бог повелел мне: «Смири гордыню, побори свои страхи. Речь не о тебе, речь о Бренди».
Стиснув зубы, я направилась в офис страховой компании и подала ходатайство. На удивление, моя просьба была удовлетворена: я получила согласие на финансирование операции. Итак, операция состоялась, и моя золотая Бренди исцелилась.
Вся эта ситуация укрепила во мне решимость и веру. Я пришла к выводу, что больше не буду полагаться на веру – или ее отсутствие – в других людях. Если мне потребуется какое-то вмешательство, я обращусь к Богу сама, напрямую.
Это подвело меня к тому, чтобы начать сеансы «чтения» для других. Я вставала, обращалась к Богу с вопросом о том, что требуется тому или иному человеку в жизни вообще и для его тела в частности, и получала от Него ответ.
В 1991–1992 годах я прошла полный курс подготовки по ядерной безопасности в местном техническом колледже. Проходил он в условиях жесткой конкурентной борьбы, и мне пришлось овладеть навыками, с которыми я едва справлялась. Я резко выделялась среди большей части нашей группы, ведь я была 28-летней матерью, воспитывавшей троих детей, тогда как основной контингент составляли агрессивные 19-летние парни.
Мне с самого начала было ясно, что курс совсем не для меня. Но если я его пройду, то получу гарантированное место на государственной службе.
Подготовка включала рукопашные схватки с мужчинами. Многие из них сознательно пытались причинить мне боль, и мне очень быстро пришлось взять себя в руки и научиться давать отпор. Этот период жизни давался мне тяжело.
Один из уроков, которые мне преподал этот курс, был таков: в мире существуют по-настоящему злые люди. Я узнала о террористах, просмотрела фильмы о преступниках и судебных процессах над ними. Мне приходилось по-настоящему нелегко.
Мои переживания не остались незамеченными; один из преподавателей сказал мне однажды: «Вианна, что ты здесь забыла? Это все не для тебя! Ты больше похожа на этих детей цветов, которые сидят на лужайке и целый день медитируют».
Так или иначе, я выжила на этих курсах. Я научилась рукопашному бою, научилась стрелять из пистолета и винтовки М16, узнала, как это – держать в руках полицейскую дубинку, изучила принципы общения с людьми в стрессовой ситуации. Ядерная безопасность, основы экстремального вождения, невербальная коммуникация и поведение при террористической угрозе – все это мне пришлось изучить.
Физическая подготовка предполагала сдачу нормативов – например, нужно было уложиться в определенное время в забеге на полторы мили. Именно бег стал для меня одним из сложнейших испытаний, поскольку я страдала астмой. И все же, зная правильный подход, можно вполне овладеть каким-то умением, даже научиться бегать. Бретт показал мне правильную технику бега.
Я практиковалась, пробегая определенный участок Каньон-роуд. Один забег туда и обратно составлял как раз полную милю. Я пробегала два раза по этой дистанции, и не одна, а в компании Джоша, который самоотверженно выполнял роль моего охранника, сопровождая меня на велосипеде. Иногда ради собственной безопасности я клала в рюкзак небольшой пистолет.
Однажды во время такого забега с Джошем я подвернула лодыжку. Боль была ужасная, я не могла ступить на больную ногу. Сыну было всего 12 лет, но он фактически дотащил меня на себе до нашего фургона.
Джош был спортивным мальчиком, и жаль, что из-за денежной ситуации я не могла отдать его в школьные спортивные кружки. Я понимала, что отказала ему в возможности добиться стипендии для учебы в колледже, которую он мог бы получить по спортивной линии. Знаю, что в то время ему была так необходима активная поддержка со стороны отца, а получить ее было невозможно – Гарри был в другом штате, к тому же прикован к инвалидному креслу. Пожалуй, именно эти размышления подтолкнули меня к тому, чтобы выйти замуж за Джеймса.
Годичный курс был успешно завершен. Я получила работу в одном из охранных предприятий в Айдахо – в компании, которая обеспечивала безопасность на многих объектах в нашем районе. Меня распределили на работу на производство, ФБР выдало мне допуск по форме Q. Известно, что получить именно этот вид допуска довольно сложно – некоторым приходится ждать по два года и проходить очень серьезные проверки. ФБР изучает вашу кредитную историю, выясняет, не употребляли ли вы наркотики, не играли ли в азартные игры, а также проверяет на наличие неблагонадежных друзей и знакомых – словом, раскапывает всю вашу подноготную на десять лет назад.
Вначале мне доставались смены, начинавшиеся в полночь, потом меня перевели на день, позже мне присвоили звание сержанта и поставили во главе отряда из 27 охранников. Довольно скоро я пришла к выводу, что сменная работа в охране производственного предприятия – это не тот путь, который откроет для меня мое будущее.
Я проводила слишком много времени вдали от детей; я чувствовала, что даже если в конце концов получу работу в Национальной лаборатории, то это будет такая же работа, как и везде: я буду занята, а дети предоставлены сами себе.
Одной из моих обязанностей было встречать и приветствовать людей, входивших в здание. Работодателям хотелось, чтобы именно я занимала эту должность, – я отличалась приветливым характером и приятными манерами. Потихоньку я увлеклась рисованием портретов коллег. Кроме того, во время перерывов я предлагала им свои «чтения». Мои оценки были весьма точными, наше общение, пусть и короткое, оказалось довольно успешным. Именно тогда я начала понимать, что «чтение» – это, возможно, именно то занятие, которому я могла бы себя посвятить.
Тогда меня посещали сны, героем которых был какой-то индеец. Он вел табуны лошадей по тропам, спускавшимся по дну горных каньонов. Я сидела на дереве, обхватив толстый сук, нависавший над тропой, и наблюдала, как они приближаются. Рядом со мной на дереве сидел другой индеец. Как раз в тот момент, когда лошади проходили под нами, сидевший рядом человек смотрел на меня и говорил: «Ты знаешь, сколько сейчас времени?»