Страница 43 из 69
Ладно, на сегодня с делами Корвинов-Ревенбрандтов, волчьими сердцами и прочей головной болью из той же области пока все. И пусть там все еще беспросветно, зато на других фронтах имеются подвижки. Схваченный торговец фальшивыми драгоценностями, наконец, раскололся, и в связи с этим…
Капитан размял шею, достал из ящика стола лист с золоченым гербом для особо важных бумаг и принялся писать.
— Мастер Алмия, — внутренний курьер управления перехватил меня на выходе из кабинета. — Вам письмо из управления стражи.
Обычно в таких случаях я принимала конверт, забрасывала его в кабинет на стол и шла по тем делам, по которым собиралась идти. Раз нет пометки срочно, значит управление стражи за то время, пока я занимаюсь собственными проблемами, не рухнет. А раз не рухнет, значит, дождется.
Но сейчас…
Я посмотрела на собственное имя, написанное размашистым, сильно наклоненным, резким почерком, пару раз задумчиво стукнула конвертом по раскрытой ладони и, вернувшись в кабинет, вскрыла.
Коварный тип все же этот ваш Вольфгер Лейт! Он великодушие в ответ на подлость проявляет, а я теперь чувствуй себя обязанной!
Ладно, может быть, там еще что-то связанное с нашей кражей-пропажей.
Я развернула официальный бланк, пробежалась глазами по составленному безупречным казенным языком посланию и скрипнула зубами…
…а через два дня, ближе к вечеру, я тряслась в казенной карете стражи напротив капитана Лейта и убеждала себя, что подобное случается первый и последний раз. Ладно. Второй — и последний!
Кольцо на пальце фантомно сжалось — кому вы врете, мастер Алмия?
— Капитан, вы раньше не позволяли себе дергать меня с кольцом истины по всяким мелким служебным надобностям, — заявила я, когда Вольфгер подъехал к управлению, чтобы забрать меня.
— Раньше я не знал, что оно у вас есть, — любезно ответил на это волк.
Наглость оборотневая, подвид — феерическая!
— …тот продавец фальшивых камней, которые вы любезно согласились осмотреть, назвал нам производителя, — рассказывал капитан, пока я терзалась на тему его невероятного коварства. — Но это имя уважаемого в городе человека, который ведет торговлю уже почти десять лет, тогда как фальшивки появились на рынке совсем недавно. После нескольких неприятных инцидентов, если речь идет об уважаемых гражданах, начальство настаивает на том, чтобы мы сначала тщательно проверяли донос и только потом являлись с арестом.
— Он ведь мог назвать кого-то и наугад, только чтобы выхватить себе передышку, — кивнула я.
— Мог. Поэтому мы едем не с арестом и даже не с допросом, а с плановой проверкой, которую проводят сейчас повсеместно в связи с тем, что преступники так и не пойманы. Вы — осмотрите товар, я — задам несколько дежурных вопросов. Вы со своим артефактом послушаете ответы, и мы спокойно и мирно уйдем.
— А как зовут?..
— Владельца? Господин Иллодей Калламэ, эльф. Знакомы?
Я отрицательно качнула головой. Нет, может, конечно, мы с ним и пересекались, но я по работе пересекаюсь с таким количеством народа, который работает в околоартефактной сфере, что всех и не упомнишь.
Магазин ювелирного дела «Скань» — так гласила надпись на вывеске — встретил нас вполне приветливо. Он был весьма приличных размеров и, судя по беглому взгляду на ассортимент, специализировался именно на поставке материалов и инструментов, а не на производстве украшений.
Продавец расторопно провел нас на второй этаж в кабинет владельца магазина, и высокий, беловолосый, с вытянутым слегка лошадиным лицом эльф поднялся нам навстречу.
— Капитан Лейт! — он вышел, чтобы пожать вервольфу руку, перевел взгляд на меня. — Госпожа Алмия…
Его голос прозвучал чуть растерянно, и я мысленным импульсом активировала артефакт.
— Мы знакомы? Простите, если я…
— Нет, что вы, что вы. Лишь косвенно, нет ничего удивительного, если вы меня не запомнили. Проходите, крайне вам рад.
И на этих словах кольцо предупреждающе сжалось.
Вольфгер Лейт приступил к допросу — и чем больше вопросов задавал капитан, тем меньше мне нравился господин эльф. Несмотря на то, что вопросы были один невиннее другого, и вервольф ничем не выдал, что испытывает какие бы то ни было подозрения.
Эльф юлил, фальшивил, и мой палец уже практически онемел — я была даже рада, когда в кольце закончился заряд. Впрочем, почти сразу же закончились и вопросы капитана.
— Благодарю вас, господин Калламэ, теперь, если позволите, мастер проведет штатную выборочную проверку товара, и мы вас покинем.
— Конечно-конечно, — закивал эльф. — Прошу вас за мной. Госпожа Алмия, позвольте ручку, у нас тут ступеньки опасные…
Я не успела вложить пальцы в протянутую ладонь, как меня дернуло назад, отшвырнуло к стене — мимо пролетело что-то голубовато-искристое. На мгновение перед носом мелькнула спина, обтянутая серым свитером, а потом — звук удара, яркая вспышка, и под мой вопль Вольфгера снесло прямо на лестницу.
Грохот.
И тишина.
— Ступеньки опасные, — повторил господин Калламэ, вновь протягивая руку, но теперь его голос отнюдь не был дружелюбно-лебезящим, а в другой руке не пойми откуда взялся длинный узкий клинок.
И направлен он был на меня.
Мне было страшно.
Но осознала я это не сразу.
Сразу — было оцепенение. Взгляд выхватил недвижимо лежащее у основания лестницы тело Вольфгера, застыл на нем, и все, о чем я могла в тот момент думать — это «только бы он был жив». Мысль, что при существующем раскладе мне самой оставалось жить недолго, меня посетила уже позже.
Эльф грубо ухватил меня под локоть и потащил вниз. Второй, нападавший, крикнул кого-то, и вдвоем они подхватили бессознательного (пожалуйста, бессознательного!) капитана.
Нас стащили в подвал, а потом… в подвал под подвалом. Великолепно замаскированное убежище. Я успела разглядеть рабочие столы и приборы, в том числе стеклодувные…
Прижав меня к стене, а нож — к моему горлу, эльф торопливо и грубо обшарил мое тело — вытащил серьги, кольцо, цепочку с кулоном, потом еще и срезал пуговицы с жакета. Тем временем двое пыхтящих задохликов проделывали то же самое с вервольфом.
Проводив отчаянным взглядом стражевский браслет-переговорник, я окончательно убедилась в том, что эти остроухие настроены серьезно.
Потом меня впихнули в какую-то подсобку, откуда предварительно выгребли хлам, следом закинули Вольфгера.
Захлопнулась дверь, провернулся ключ, раздались удаляющиеся шаги.
И вот тогда мне стало страшно.
Я опустилась рядом с волком на колени и с максимальной осторожностью (и максимальным же усилием) перевернула тяжелое тело. Голова безвольно мотнулась, а в свете, падающем сквозь зарешеченное окошко двери, маслянисто блеснула кровь…
…Я не знала, сколько прошло часов.
Нас бросили сюда и словно забыли. Вернее, нет, не забыли, я несколько раз слышала громкие, срывающиеся голоса, кто-то орал на кого-то, называл всех идиотами. И, кажется, они просто не знали, что с нами теперь делать. И отпустить никак — и мараться с убийством, видимо, тоже не хотелось.
Трусы.
Но пока они там мялись, как нежные вьюноши перед входом в бордель, у меня на руках, вполне возможно, и без того умирал капитан шестого отделения Лидийской стражи. Я ничего не смыслила в медицине, но…
Мне было страшно.
Вольфгер так и не пришел в себя после того удара. Кровь, которую я, как смогла, вытерла-размазала своей юбкой, сначала спеклась коркой, но теперь снова влажно поблескивала в тусклом свете — ее размывал выступивший пот. И жар, исходивший от лежащего у меня на коленях тела, я чувствовала даже сквозь слои ткани. Дыхание, поначалу почти незаметное, становилось все громче, и чаще, и тяжелее.
Я ничего не смыслила в медицине, но кажется, это зовется лихорадкой.
— Вольфгер, — позвала я, в сотый раз облизнув без конца сохнущие, уже потрескавшиеся от этого губы, и неуверенно тронула массивное плечо.
Вервольф втянул воздух со свистом, а выдохнул с хрипом, и я погладила колючую щеку, провела по лбу, будто хотела унять ледяными пальцами хоть часть сжигающего его жара.