Страница 6 из 20
2) с ее социальной активностью (способом реализации жизненной позиции, что представляет собой процесс и способ самореализации личностью своей сущности) (см. рис. 2).
Рисунок 2. Сущность социальной адаптации личности
Показателем того, что представляет собой человек как субъект социальной деятельности, каково его отношение к окружающей действительности, к другим людям, является социальная активность. Каждый индивид рождается в объективной социальной структуре, в рамках которой он встречает значимых других, ответственных за его социализацию. Эти значимые другие накладывают на него свой отпечаток. Их определения его статуса и роли становятся для него объективной реальностью. Таким образом, индивид оказывается не только в объективной социальной структуре, но и в объективном социальном мире. Значимые другие, которые выступают посредниками между ним и этим миром, модифицирую последний в процессе его передачи. Они выбирают те или иные аспекты этого мира в зависимости от того места, которое они занимают в социальной структуре, и от своих индивидуальных, характерных биографических особенностей.
«Одним из возможных и достаточно плодотворных подходов к феномену социальной адаптации до сих пор остается культурологический, ставящий в центр внимания проблему взаимосвязи социальной адаптации и культуры. Так в эволюционном направлении (Л. Вайда, Р. Рапопорт, М. Харрис, Л. Уайт и др.) культура рассматривается как «адаптивная система или пространство, необходимое для человеческой жизнедеятельности»[15]. Здесь же рассматривается адаптация культуры к экологической системе. Эволюция локальных систем (национальных культур, социальных групп и индивидов) считается процессом, включающим адаптивные модификации, дивергенции и вариации. Выбор адаптивных стратегий осуществляется в специфическом адаптивном пространстве культуры. Социокультурное поле включает в себя все многообразие возможных адаптивных стратегий, выработанных человечеством за все его историю. Существует два варианта реализации информационной адаптивной избыточности в социокультурном поле. С одной стороны, индивид может осуществлять целенаправленный поиск необходимых ему адаптивных стратегий. С другой, необходимые адаптивные стратегии могут быть сформированы на основе творческой модификации известных образцов. Поскольку адаптивное поле может отличаться по объёму своей адаптивной избыточности (общечеловеческая культура, национальная культура, культура социальной группы, индивидуальная культура), то в зависимости от конкретных задач человек обращается к тому или иному объёму избыточности. Психологическая антропология рассматривает адаптацию человека к окружающей среде. В центре внимания – скрытые цели, конфликты, тревоги, ожидания, порождающие характерные для членов конкретного социального сообщества способы адаптации. Культурологический подход исходит из того, что все виды адаптации, присутствующие в моделях поведения, вырабатываются в процессе развития культуры и избавляют каждое следующее поколение от необходимости проходить через болезненный индивидуальный опыт.
Адаптивная социокультурная среда становится инструментом саморазвития, самосохранения общественной жизни людей. Идея функциональной сущности адаптивной среды активно и уже достаточно давно обсуждается в отечественной литературе. Так, Э. С. Маркарян считает, что «адаптивная функция культуры непосредственно, логически выводится из самого определения культуры, как способа человеческой деятельности, ибо сам феномен деятельности имеет исходную адаптивную ориентацию».[16] Культура как адаптивная среда выполняет не только функцию стабилизации и может происходить вне системы и служит одной из её характеристик, и самосохранения, но и созидательно-адаптирующую. «Поскольку адаптация, культура, и общество являются сложными адаптивными системными образованиями».
Американский исследователь культуролог и философ У. Бакли был одним из тех, кто попытался обосновать принадлежность человеческого общества к специфическому классу высокоразвитых сложных адаптивных систем. Развивая его идеи Э. С. Маркарян предложил отнести общество к особому разряду «адаптивно – адаптирующих систем» с целью уточнения социального контекста адаптации.[17] По Маркаряну, данный термин призван выразить именно двуединую природу человеческой деятельности, которая, продолжая быть адаптивной, в то же время благодаря возникновению феномена культуры становится целенаправленной преобразующей деятельностью. Характерная особенность адаптивной деятельности людей состоит в том, что с её помощью происходит процесс адаптации системы к природной среде через ответную адаптацию природы к потребностям системы. Позитивная сторона такого понимания природы социальной адаптации в обществе состоит в том, что позволяет изучать приспособительные процессы в социуме системно, объединяя эвристический потенциал деятельностного, культурологического и системного подходов.
Характеризуя качественную специфику социальных систем, О. С. Разумовский, в частности, отмечает, что «объекты управления – люди, их группы, классы, общество в целом, – обладая волей, сознанием и чувством, относятся к субъекту управления осознанно и эмоционально. Поэтому их реакция на деятельность субъекта управления (управляющую систему) не является автоматической, адекватной управляющему воздействию».[18] Этим, а также тем, что социальные системы в своей жизнедеятельности руководствуются осознанным интерпретативным целеполаганием, определяется то, что информационная обратная связь в их адаптивных взаимодействиях порой характеризуется реакцией, противоположной той, на которую рассчитывают.
По-видимому, правы Т. Г. Дичев и К. Е. Тарасов, утверждая, что «адаптация как отношение является свойством системы, а не элемента. Поэтому вместо элементо-центрического необходим целостный системный подход «.[19] Добавим: такой системный подход к социальным системам требует учёта их особенностей, предполагающего, как минимум, качественный анализ взаимовлияния, взаимозависимости структурных элементов и системы. В то же время системный подход при этом вовсе не означает, что характер адаптации структурных элементов целиком и полностью детерминируется глобальной системой (что характерно для биологических систем). Специфика социальных систем, наоборот, связана с тем, что в ряде случаев именно составляющие их элементы (люди, группы и другие социальные общности) играют определяющую роль в процессе приспособления, выбирая и используя активные или реактивные стратегии социальной адаптации.
Причины, вызывающие у людей потребность в социальной адаптации, благодаря усилиям гуманитарной науки, были выявлены в социокультурной природе человека. Именно адаптивная социокультурная среда, будучи системой «кодифицированных образцов, норм поведения, деятельности, общения и взаимодействия людей, несущих регулятивную и контрольную функцию в обществе становится тем самым приспособительным инструментом, который и обеспечивает саморазвитие общественной жизни людей».[20]
Ученым – гуманитариям впервые пришло осознание необходимости и целесообразности детального изучения специфических стратегий и механизмов социальной адаптации личности в социокультурной среде (именно это понимание легло впоследствии в основу «нормативной» или «структурно-функциональной», социально-философской парадигмы изучения феномена социальной адаптации).
Исследование проблем социализации в отечественной и зарубежной науке ведётся достаточно давно и опирается на достаточно устойчивую теоретическую традицию. В социологической и философской литературе термин «социализация» (от лат. socialis – общественный) характеризуется как полисемантический и многоаспектный.[21] Многочисленные экспликации данного термина у социологов и философов, педагогов и психологов не только не совпадают, но и зачастую противоположны по смыслу. Вопрос же о содержании данного термина до сих пор не решён и вызывает жаркие споры. В авторитетном американском социологическом словаре «А Critical Dictionary of Sociology» (Chicago, 2009) утверждается, что термин «социализация» вошёл в англоязычную научную литературу в результате вольного перевода на английский язык немецкого «Vergellschaftung», обозначавшего одно из центральных понятий в работах Г. Зиммеля. Был ли данный перевод адекватен, отмечает Е. Ю. Антюхова, теперь не столь уж и важно, ибо позже данный термин стал частью теоретико-социологического дискурса благодаря широкому использованию в научной, учебной и справочной литературе. Тем не менее, логично предположить ещё более раннее, относящееся к началу ХIХ столетия, вхождение данного термина в научный оборот, поскольку основные темы и идеи теории социализации представлены уже в трудах Э. Фрейда, Э. Дюркгейма, Ж. Пиаже и Дж. Г. Мида – исследователей, трудившихся на рубеже ХIХ – ХХ вв. Ещё в конце ХIХ столетия в классической работе «О разделении общественного труда» Э. Дюркгейм одним из первых осуществляет анализ причин усиления и/или ослабления социальной солидарности в современном обществе.
15
Суслова М. Ю. Теоретические аспекты социальной адаптации личности.//Сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции. – Екатеринбург, 2001. – С. 69.
16
Макарян Э. С. Теория культуры и современная наука: (логико-методологический анализ). – М.,1983. – С.98.
17
Макарян Э. С. Человеческое общество как особый тип организации// Вопр. философии, 1971.№ 10. – С.72.
18
Разумовский О. С. Бихевиоральные системы. – Новосибирск, 2013. – С.154–155.
19
Дридзе Т. М. Социальная коммуникация и культура в экоантропоцентрической парадигме// В контексте конфликтологии и социокультурных процессов, – М.1997. Вып.1. – С.74.
20
Винер Н. Кибернетика и общество, – М., 1958. – С. 31. См. также: Винер Н. Кибернетика, или Управление и связь в животном и машине. – М., 1983. – С. 340.
21
Koган В. 3. Теория информационного взаимодействия: Философско-социологические очерки. – Новосибирск, 1991. – С.320.