Страница 19 из 20
Иное дело, если система социального партнерства институционализируется посредством отношения человека к самой тайне его бытия и актуализируется в процессе поиска ответов на ключевые вопросы бытия. Такое духовное самоопределение индивида не просто способствует его превращению в полноценную личность, но и оптимально структурирует всю систему социального партнерства. Такое самоопределение превращает жизненные отношения из формальных в сущностные. «Придавая же сущностный характер лишь отдельным отношениям, а другие рассматривая и трактуя как «несущностные», он (человек – авт.) не реализует ни свою природу, ни свое положение».[90]
§ 2.1. Основные виды социального партнерства в процессе социального взаимодействия
Конкуренция как социальный и хозяйственный феномен особенно характерна для современной эпохи. В литературе выделяются три основных подхода к определению конкуренции: поведенческой, структурной, функциональной.
Поведенческая трактовка отражает в большей степени социально-психологический аспект конкуренции. Она берет свое начало с работ А. Смита, который рассматривал конкуренцию как соперничество хозяйствующих субъектов, которое нередко принимает форму борьбы за деньги покупателя путем удовлетворения его потребностей. Несмотря на то, что А. Смит был философом, именно благодаря ему в науке укоренилось представление о конкуренции как сугубо экономическом феномене.
В дальнейшем поведенческая трактовка совершенствовалась. В неоклассическом варианте (М. Портер) ее связывают с борьбой за ограниченные экономические ресурсы.[91] П. Хейне, в свою очередь, считает, что конкуренция «есть стремление как можно лучше удовлетворить критериям доступа к редким благам».[92]
Структурная трактовка конкуренции представляет собой анализ структуры самой деятельности, в которой выделяют производственную, коммерческую, информационную и иные сферы. Эта трактовка описана в работах Ф. Эджуорта, А. Курно, Дж. Робинсона, Э. Чемберлена, исследовавших четыре основные типа конкуренции: а) чистую (совершенную), скрытую (монополистическую), ограниченную (олигополистическую) и свободную (неограниченную).
Функциональная трактовка характеризует ту роль, которую конкуренция играет в жизни общества. В связи с этим заметим, что в теории общественного развития Й. А. Шумпетера конкуренция определяется как соперничество старого с новым, традиции и инновации.[93] Ф. Хайек под конкуренцией понимал «процесс, посредством которого люди получают и передают знания (…) благодаря которой скрытое становится явным».[94] Следовательно, требуется выделение также инновационного аспекта конкуренции как фактора общественного развития, заключающегося в создании условий для конструктивного соперничества между людьми.
На наш взгляд, конкуренция в целом является поведенческим феноменом. Будучи поведенческим феноменом, конкуренция имеет свои корни в психике самого человека, в его сознании и культуре. Изменяя свое сознание, психику и культуру, человек способен изменять содержание, характер и способы конкуренции как способа социального взаимодействия. Но возникает вопрос: а является ли конкуренция объективно эффективным способом социального взаимодействия? Если да, то необходимо научно объяснить все те негативные последствия от развития конкуренции в разных сферах жизнедеятельности современного российского общества, свидетелями которых мы сегодня являемся. Если нет, то необходимо научно развенчать известный тезис о том, что конкуренция – это благо (А. Смит).
Тезис о том, что конкуренция может рассматриваться как кислород для экономики, – это, конечно же, метафора. С одной стороны, при определенных условиях конкуренция стимулирует людей к созиданию и развитию, к труду и творчеству. Но она может вызывать и иные действия, толкая человека на разрушение и уничтожение. В условиях ограниченности ресурсов, нехватки жизненных благ человек в большей мере стремится не к их уничтожению, а к их более рациональному перераспределению. Но это – технологический аспект проблемы. А вот в социальном плане ограниченность ресурсов толкает людей на социальную конфронтацию, жесткую борьбу за них. Как тут не вспомнить о борьбе в животном мире за свое место в пищевых цепочках, о естественном отборе видов (Ч. Дарвин)? Наличие у человека сознания и духовности, казалось бы, должно ориентировать его на развитие только такой конкуренции, которая снижает градус социального напряжения. Но дело в том, что конкуренция, в отличие от планирования человеческой деятельности, осуществляется в условиях стихии, т. е. таких обстоятельств, когда от самого человека мало что зависит. И здесь встает вопрос о соотношении конкуренции и стихии. Попытки превратить конкуренцию в спланированное сотрудничество предпринимались человеком давно. Но и сегодня он все еще далек от реализации этой задачи. Точно так же, как он далек от овладения силой молнии или термоядерным синтезом. Управлять цепной реакцией расщепления атомного ядра ничуть не легче, чем управлять потенциалом самой конкуренции. В одном случае, отрываясь от культуры, духовности и нравственности, конкуренция становится дикой стихией, в которой гибнет сам человек, а не только конкретные хозяйственные артефакты. В другом случае, она, сплетаясь и срастаясь с культурой, духовностью и нравственностью, перерождается в добросовестную конкуренцию (П. Б. Струве). Суть такого изменения состоит в том, что изменяются сами отношения между людьми, в которых сугубо хозяйственные мотивы оказываются не доминирующими, а подчиненными духовно-нравственным критериям. Когда же дело обстоит наоборот, то обычные человеческие страсти и комплексы (стремление к власти, жажда денег, товарный фетишизм и др.) гипертрофируются. Именно так возникает феномен монополии. Такой феномен установления абсолютной власти в политике (политическая монополия), технике (технологическая монополия), экономике (хозяйственная монополия) и т. д. весьма распространен в современном обществе. Поэтому понятны рассуждения К. Маркса о том, что «в практической жизни мы находим не только конкуренцию, монополию, их антагонизм, но также и их синтез, который есть не формула, а движение. Монополия производит конкуренцию, конкуренция производит монополию (…) Синтез заключается в том, что монополия может держаться лишь благодаря тому, что она постоянно вступает в конкурентную борьбу».[95] Аналогично о диалектике конкуренции и монополии рассуждал и Ф. Энгельс: «Конкуренция покоится на интересе, а интерес снова создает монополию; короче говоря, конкуренция переходит в монополию. С другой стороны, монополия не может остановить поток конкуренции; больше того, она сама порождает конкуренцию».[96]
Чтобы снять остроту проблемы, некоторые исследователи утверждают, что монополизма в его «чистом виде» будто бы не бывает. Равно как не бывает в «чистом» виде и конкуренции. Под термином «в чистом виде» подразумеваются полная монополизация в политике, экономике, культуре или иной сфере человеческой жизнедеятельности, когда власть одного (физического или юридического) лица становится на определенный срок абсолютной, а свободная конкуренция исчезает. Справедливо следующее суждение: «В. И. Ленин не прибегал к категории «чистая монополия», весьма распространенной в специальных трудах. По В. И. Ленину, монополия не могла быть «чистой» ни при каких обстоятельствах. В. И. Лениным делался верный вывод о том, что преодоление свободной конкуренции не означает устранения конкуренции вообще».[97]
90
Бубер М. Два образа веры. – М.: АСТ, 1999. – С.209.
91
Портер М. Конкурентная стратегия: Пер. с англ. – М.: Альбина Бизнес Букс, 2005. – С.301.
92
Хайдеггер М. Феноменология. Герменевтика. Философия языка: Пер. с нем. – М., 1993. – С.99.
93
Шумпетер Й. А. Капитализм, социализм, демократия // Шумпетер Й. А. Теории экономического развития. Капитализм, социализм и демократия: Пер. с англ. – М.: Эксмо, 2007. – С. 45.
94
Хайек Ф. фон. Происхождение и действие нашей морали // ЭКО, 1991. № 12. – С.177.
95
Маркс К., Энгельс Ф. Наброски к критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2‑е изд. Т. 1. – М., 1955. – С.166.
96
Маркс К., Энгельс Ф. Наброски к критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2‑е изд. Т. 1. – М., 1955. – С.559.
97
Радаев В. В. К обоснованию поведения человека в социологии. – М.: Ин-т социологии, 1997. – С.23.