Страница 7 из 13
Пигмалион и Галатея. 1819 (холст, масло)
Жан-Батист Реньо. 1754–1829
Пигмалион и Галатея. (холст, масло)
Луи-Жан-Франсуа Лагрене. 1725–1805
Пигмалион и Галатея. (холст, масло)
Джузеппе Чезаре. 1568–1640
Триумф Галатеи. (холст, масло)
Луи-Жан-Франсуа Лагрене. 1725–1805
Пигмалион и Галатея. (холст, масло)
Жозеф Дени Одевер. 1775–1830
Пигмалион и Галатея. 1828 (холст, масло)
Магдалена ван де Пасс. 1600–1638
Пигмалион и Галатея. (резцовая гравюра)
Антуан Франсуа Дэннель. 1815—?
Пигмалион и Галатея. 1778 (резцовая гравюра)
Этьен Морис Фальконе. 1716-1791
Галатея. 1763. Копия Пьетро Стаджи. 1797 (мрамор)
Огюст Роден. 1840–1917
Пигмалион и Галатея. 1889 (мрамор)
Виктор-Луи Юго. 1827-1879
Галатея и Пигмалион. 1857 (холст, масло)
Александр Шарль Гильемо. 1785–1831
Ацис и Галатея. 1827 (холст, масло)
Константин Маковский. 1839–1915
Пигмалион и Галатея. (холст, масло)
Эрнест Норман. 1857-1923
Пигмалион и Галатея. 1886 (холст, масло)
Жан-Леон Жером. 1824–1904
Пигмалион и Галатея. 1890 (холст, масло)
Эдвард Бёрн-Джонс. 1833–1898
Пигмалион и Галатея. 1879 (холст, масло)
Пабло Пикассо. 1881–1973
Скульптор и его скульптура. 1933 (гуашь, тушь, перо)
Сальвадор Дали. 1904–1989
Атомная Леда. 1949 (холст, масло)
Сергей Колесников. 1967
Пигмалион. 2016 (холст, масло)
Книга вторая
Синяя романтика
– Откуда у меня взялась эта милая статуэтка? – переспросил Андрюша – Симпатичная история. Имя ее автора выгравировано внизу видишь, «Павел III». Я сразу в мастерской обратил на нее внимание и спросил, как он ее назвал – оказалось «Романтика». Несколько банальное название, но история ее появления, вернее даже создания, несколько неожиданная. Поначалу, правда, романтики там не было… Хотя… все-таки родилась она в романтичной ситуации. Я ее даже записал для себя, ну, добавил некоторые мелочи, что-то и присочинил. Не без того. Вот, если есть желание, посмотри, что получилось.
И он предложил мне синюю папку на резинках. Дома я ее раскрыл – текст распечатан, страницы пронумерованы, видно была у него задумка эту историю как-нибудь напечатать в журнале или в каком-нибудь сборнике.
… Павел пребывал в прекрасном расположении духа: он сидел на зеленой скамейке на Гоголевском бульваре, чуть выше, за оградой катил транспорт, не особенно досаждая ему своими шумами. Листья деревьев были насыщенного зеленого цвета – все-таки, июнь и бледная майская светленькая свежесть уже сошла. Дорожка бульвара была красноватого цвета от крошеного кирпича и еще какой-то крошки. Молодой человек в серых штанах и клетчатой рубашке с короткими рукавами получал удовольствие от простого созерцания окружающего мира.
Павел не поднимал головы, лишь поворачивал ее направо или налево, чтобы увидеть тех, кто идет по бульвару со стороны или памятника Гоголю или от арки метро «Кропоткинская». Удобная у него была точка. На самом деле он никого не ждал, занимался, как он говорил, созерцательством. Может быть, он отвлекся, задержав взгляд на правой стороне, но, когда повернул голову, то увидел перед собой темно – синюю юбочку мини-мини, из-под которой спускались тоненькие ножки в красных колготках – «вот и фламинго прилетела» – хмыкнул он про себя.
«Фламинго» была в бежевых туфельках на высоких каблуках.
– Можно я на вашу скамейку присяду, – голосок был тоненький, соответствуя действительно тонкой фигурке девушки, – по этому гравию тяжело на каблуках ходить.
– Конечно можно, присаживайтесь. Посмотрите по сторонам, видите, как здесь симпатично, – не задумываясь, к каким последствиям это может привести, гостеприимно пробормотал Павел. Со стороны девушки слегка тянул ветерок и в нем чувствовались нотки аромата каких-то цветов, видно она недавно нанесла на себя несколько капель туалетной воды.
– А вы ценитель городского пейзажа? – завязывалась легкая пустяшная беседа, – Вы художник, да?
– В какой-то степени да, но не пейзажист. А вы как определили?
– А здесь наверху, кажется, Союз художников размещается. А вы так вокруг посмотрели – так только художники смотрят.
Она взглянула на собеседника пристальнее и вдруг произнесла:
– А меня Даша зовут.
«Быстрое начало» – подумал Павел, но вслух сказал:
– А меня – Паша. Вон как у нас получилось – Даша и Паша.
– Так вы не сказали, вы художник? Я права?
– Да, художник, но больше скульптор. Хотите, могу вас нарисовать, а могу и вылепить.
Он и сам не ожидал от себя такой прыти – наобещаешь, а потом расхлебывай. Впрочем, о потенциальных последствиях он не задумывался.
«Если бывает телосложение, то бывает и теловычитание, – подумал Павел разглядывая потенциальную модель. – Не стопроцентная блондинка, конечно, но вполне симпатичная».
– Ой, было бы здорово. А я должна буду вам позировать? – наивно спросила Даша.
– А как же иначе, по фотоснимку я не люблю работать. Сначала вживую, а потом, конечно, чтобы не слишком занимать ваше время, буду дорабатывать по фотографии.
– А вам сколько лет? – неожиданно спросила Даша.
– Тридцать два, а что?
– Здорово, а мне двадцать три кончается скоро. Можно я вас на ты буду называть, у нас не такая большая разница в возрасте, – предложила девушка.
– Давай на ты. Только, думаю, на брудершафт мы с тобой выпивать не будем.
– Это, когда выпивают, а потом целуются в губы? Нет, так, по пьянке я целоваться не хочу, – рассудительно произнесла девушка, но при этом оценивающе рассматривала Пашино лицо, стоит ли с такой «рожей» целоваться, хотя что-то в нем есть, улыбка мягкая.
– Дашенька, а ты ведь не москвичка, – предположил Паша.
– Да, я родом из Витебска. После школы приехала сюда учиться, поступила в институт и осталась здесь. Мне в Москве больше нравится. Хотя у нас тоже здорово. Я на радуницу домой езжу, а еще на «Славянский базар» – там здорово. И красиво, и весело, и люди такие радостные.