Страница 25 из 28
К вечеру 19 сентября войска 4-го Сибирского и 27-го армейского корпусов вытеснили противника к озерам Нарочь и Вишневское. Чтобы обеспечить тыл от ударов немцев, занимавших позиции на западном берегу р. Спяглица, и содействовать решительному наступлению 4-го Сибирского корпуса, командование отдало распоряжение 20 сентября атаковать противника на фронте Абрамовщина – Новоселки тремя полками 29-й пехотной дивизии, а на линии от Боровых на Свенту – двумя полками 76-й пехотной дивизии. Одновременно пошли в наступление части 4-го Сибирского корпуса. Из-за сильного огня германцев и открытой местности наступление продвигалось очень медленно. За день, например, части 104-й дивизии продвинулись ползком всего на 600 шагов. Полкам 29-й и 76-й пехотных дивизий к вечеру удалось очистить от противника восточный берег р. Спяглица и переправиться на западный по линии деревень Абрамовщина – Новосады.
В целом, наступление войск 2-й армии развивалось в сложных условиях и очень медленно. Противник на р. Вилия оказывал упорное сопротивление. Для скорейшего прикрытия направления на Полоцк и Дисну и установления прочной связи между Западным и Северным фронтами Верховное командование приняло решение развернуть на Полоцком направлении 1-ю армию нового состава (20-й и 1-й армейские и 1-й Сибирский корпуса)[210].
Важную роль в период операции по ликвидации Свенцянского прорыва сыграла конница. С целью облегчения маневра 2-й армии командование приняло решение сосредоточить на ее правом фланге всю кавалерию. Сюда 6 сентября форсированным маршем направился 1-й конный корпус генерала В. А. Орановского, чтобы, следуя на Молодечно и Кривичи, отбросить германскую конницу к западу, прикрыть железную дорогу Вилейка – Полоцк и восстановить связь с 5-й армией Северного фронта. Корпусу предстояло развить самые активные действия в тыл противника на линии р. Вилия в сторону Двинска с целью вытеснения его в район озер Нарочь и Свирь и местечка Поставы. В подчинение Орановского поступил также сводный корпус генерала Н. Е. Туманова (6-я и 13-я кавалерийские дивизии)[211].
Одновременно на полоцком направлении создавался сильный конный отряд генерала А. С. Потапова, в который влилась прибывшая в Полоцк 7 сентября с Юго-Западного фронта 3-я Донская казачья дивизия. Отряду была поставлена задача прикрыть подступы на участке Дрисса – Полоцк. Участок Дрисса – Дисна должен был обеспечить кавалерийский отряд генерала Н. Н. Казнакова.
8 сентября конные отряды приступили к активным действиям в пространстве между флангами Западного и Северного фронтов. Их объединенными усилиями германская кавалерия была вытеснена к западу от местечка Поставы. Отряды вошли в соприкосновение между собой. Была восстановлена связь между флангами двух фронтов. Прорыв был ликвидирован. Фронт стабилизировался по линии от Рижского залива до устья Дуная. На территории Беларуси – по линии Двинск – Поставы – Сморгонь – Барановичи – Пинск.
Таким образом, в связи с переходом стратегической инициативы в руки противника и переносом последним главного театра военных действий на восток, против русских войск, с целью окружения и разгрома их главных сил, Верховное командование русской армии, чтобы избежать катастрофы, приняло решение глубокого отвода войск из-под ударов противника. Отступление русских войск осуществлялось планомерно, с арьергардными боями, в которых принимали участие 75-я и 76-я пехотные дивизии, сформированные в белорусских землях в дни мобилизации 1914 г. В пределы белорусских земель активные военные действия 1915 г. переместились в начале августа и завершились в 20-х числах сентября ликвидацией Свенцянского прорыва германских войск и стабилизацией линии фронта. Противоборствующие стороны, понесшие большие потери, перешли к долговременной обороне. Белорусские земли стали одним из театров военных действий Первой мировой войны.
Глава 5
Эвакуация населения, предприятий и учреждений в июне-ноябре 1915 г
Весной 1915 г. военные действия развернулись с новой силой. Для германских войск в соответствии со стратегическим планом их Генерального штаба главный театр военных действий был перенесен на Восточный фронт против русских войск. Установив острую нехватку у русских всех видов артиллерийских снарядов, слабость тяжелой артиллерии, германское командование приступило к подготовке и проведению широкомасштабного и длительного наступления, ближайшей целью которого было нанесение удара мощной группировкой немецких войск между Вислой и Карпатами.
Русская Ставка Верховного главнокомандующего разгадала замысел противника. Еще 8 февраля ее начальник штаба генерал Н. Н. Янушкевич телеграфировал главнокомандующему Юго-Западным фронтом генералу Н. И. Иванову о том, что «германцы решили, по-видимому, проводить в жизнь новый план, цель которого – давление на фланги нашего растянутого по огромной дуге фронта». Признавая слабость сил на левом берегу Вислы для противодействия плану противника, Н. Н. Янушкевич видел «единственный способ – за счет войск левого берега Вислы усилить наше расположение на правом берегу Вислы и в Карпатах»[212]. Ослабленным «до крайнего предела» войскам левого берега Вислы отводилась роль по прикрытию флангов русских войск на реках Бобр – Нарев и в Галиции.
По причине военно-технической отсталости русские войска Юго-Западного фронта не удержали обороны в районе Горлице в развязанной германскими войсками Горлицкой операции (19 апреля – 9 июня) и вынуждены были оставить ранее занятые Перемышль и Львов. Оставление Галиции серьезно ухудшило стратегическое положение русских армий, действовавших в Польше. Германское командование замышляло план окружения и разгрома этих войск. Разгадав замысел противника, русское командование приняло решение осуществить глубокий стратегический отход главной группировки войск из центральных районов Польши, занимавших положение, которое охватывалось противником с двух сторон: с севера – 12-я и 8-я германские, с юга – 11-я германская и 4-я австро-венгерская армии, развивавшие наступление с целью окружения русских войск[213].
Оставление левобережья р. Висла было настолько быстрым, что войска, не задерживаясь даже на заблаговременно хорошо подготовленных укреплениях у г. Козенице, следовали дальше. С ними ушли полиция и уездный воинский начальник, не предупредив об отступлении население, казначейство и почту[214]. 8 июня начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Н. Н. Янушкевич «секретно» телеграфировал начальнику снабжений армий Северо-Западного фронта генералу Н. А. Данилову в г. Седлец: «Изменение обстановки требует обсудить заблаговременно, планомерно и подробно вопросы эвакуации Варшавы. Убрать оттуда пригодные в “военном отношении” запасы промышленности, заводов и мастерских; иностранных и, может быть, отчасти своих подданных, возраста военнообязанных от 18 до 50 лет; госпиталей, семейств служащих, ценностей и т. д.». В заключение начальник штаба выяснял: «Не признаете ли своевременным… наметить основные данные, предоставив разработку и приведение в исполнение Варшавскому генерал-губернатору?»[215]
Из ответа генерала Н. А. Данилова следует, что по осуществлению выше перечисленного им были «уже приняты меры… Эвакуация [же] семейств служащих и обсуждение вопроса об эвакуации иностранных подданных, а равно некоторых военнообязанных русских» им было возложено на генерал-губернатора[216].
Следовательно, в начале отступления вопрос о выселении и эвакуации всех жителей еще не стоял. Эвакуировали только всех больных и раненых, за исключением «тех, кому перевозка угрожает смертью, и выздоравливающих от отравления газами». Хотя Верховное главнокомандование русской армии еще в апреле, во время Горлицкой операции, отдало войскам распоряжение при отступлении в широких масштабах проводить разрушение важных объектов: мостов, железнодорожного полотна, станционных сооружений; угон подвижного состава, вывоз интендантских грузов и другого имущества, чтобы замедлить продвижение противника. При невозможности вывезти – уничтожать.
210
Ростунов И. И. Русский фронт Первой мировой войны. С. 271.
211
Там же.
212
Цит. по: История Первой мировой войны. 1914–1918. T. 2. С. 28.
213
См.: История Первой мировой войны. 1914–1918. T. 2. С. 39–40.
214
Никольский Е. А. Записки о прошлом. М.: Рус. путь, 2007. С. 206.
215
РГВИА. Ф. 2005. Оп. 1. Д. 40. Л. 23.
216
РГВИА. Ф. 2005. Оп. 1. Д. 40. Л. 27.