Страница 5 из 6
Восполнить эти недостатки помогают археологические исследования древних городищ и опубликованные этнографические наблюдения краеведов и путешественников. При этом следует учитывать, что массовая бытовая деревянная застройка города и деревни была однотипной, и отличалась в основном зажиточностью хозяев. Еще в середине XIX в. известный краевед М. О. Без-Корнилович в своей работе «Исторические сведения о примечательных местах в Белоруссии, с присовокуплением других сведений к ней относящихся» (СПб., 1855. С. 244) отмечал, что «белорусы большей частью живут в избах без труб, курных, низких, тесных, крытых соломой или дранью; редко где можно найти избы с трубами; надворные строения кривые, неуклюжие, ветхие; изгороди из плетня, кольев или жердей, местами поломанных». Другой исследователь того же времени П. М. Шпилевский отмечал: «…бедные хаты, большей частью курные… нередко в избе имеется одно только маленькое окно» («Мозырщина…». СПб., 1859). Следует сказать, что массовые бытовые постройки XIX в. мало отличались от построек более раннего времени. Прежними оставались как материал построек, так и основная строительная технология и технические приемы возведения жилых и хозяйственных построек.
На территории Беларуси остатки деревянных сооружений хорошо сохранились на городищах древних городов Берестья, Пинска, Давид-Городка, Гродно, Минска, Полоцка, Витебска, Друцка, Мстиславля. За годы исследования городищ этих городов выявлены остатки свыше 650 жилых и хозяйственных построек. На древних городищах вскрытые постройки образуют целые ярусы (горизонты) одновременно существовавших построек. Абсолютное большинство построек принадлежат к одному типу – наземные однокамерные одноэтажные деревянные сооружения срубной конструкции. Их рубили в простой угол с остатком и соединительной чашкой с верхней стороны бревна. Основной строительный материал – деревья хвойных пород. Изредка использовали бревна деревьев лиственных пород. Размеры построек в южных районах Беларуси – 3,6 × 3,6; 3,8 × 3,8 м. В северных районах – размеры срубов крупнее (4,5 × 4,5; 5 × 5 м) и бревна толще (18—20 см).
Наилучшая сохранность остатков деревянных сооружений выявлена на городище древнего Берестья (современный Брест), на основе которых создан уникальный, единственный в мире музей деревянного древнерусского города – «Древнее Берестье».
Городище древнего Турова очень немного может добавить к материалам о застройке древних городов. Рыхлый и сухой культурный слой Туровского городища, не содержащий надежных гидроизолирующих слоев (навоза, глины), легко проницаем для атмосферного кислорода, из-за чего в культурном слое постоянно идет процесс медленного непрерывного окисления (тления) предметов органического происхождения (дерево, кожа, ткань и т. д.). В верхних и нижних пластах культурного слоя дерево истлело совершенно, в средних – в состоянии темно-коричневого порошка. И лишь в отдельных, наиболее благоприятных случаях дерево прослеживается в форме смятых и сплющенных волокон, на которые разложились смолистые бревна хвойных деревьев. Даже в углах бревна истлели, и их сплющенные волокна перекрещены, благодаря чему восстанавливается рубка в простой угол и определяются размеры построек.
Основные сведения о застройке древнего Турова получены при раскопках широкой площадью детинца и окольного города. На детинце в 1961, 1962, 1963, 1968 гг. вскрыта общая площадь 768 м2 (24 × 32 м), а на окольном городе в 1992, 1993 гг. – 336 м2 (12 × 12 и 12 × 16 м).
На детинце выявлены остатки 35 построек, из них 24, судя по остаткам пола или печей, были определенно жилыми. Все постройки относились к 6 различным строительным ярусам (горизонтам). Плотность застройки была неравномерной. Наиболее плотная была вскрыта во втором и третьем ярусах, где найдены остатки от 9 до 12 построек. Постройки, как правило, в разных пластах слоя занимали одно и то же место. Так, в восточной части раскопа на детинце в 1968 г. ниже постройки 1 вскрыта постройка 4 второго строительного яруса, а глубже ее – постройка 12 четвертого и пятого строительных ярусов. Все эти постройки были жилыми, последовательно сменявшими одна другую на одном и том же месте. В северной части раскопа 1968 г. одно и то же местоположение занимали постройки 5 (третий строительный ярус), 9 (четвертый строительный ярус), 13 (пятый строительный ярус). Все они также были жилыми. В южной части раскопа 1968 г. одно и то же место занимали постройки 2 (второй строительный ярус), 6 (третий строительный ярус) и 15 (пятый строительный ярус). Они также были жилыми. Их постоянное местоположение в разных строительных ярусах говорит о том, что на протяжении длительного времени планировка и застройка туровского городища оставалась стабильной. В планировке застройки также выделяется одна и та же характерная особенность – все постройки ориентированы углами по сторонам света. Помимо стабильности в застройке древнего Турова следует отметить еще и довольно высокую плотность. В ряде случаев выявлено расположение построек на расстоянии 1—1,5 м, а иногда – 0,4 м.
Постройки Туровского городища сильно различались по своим размерам.
Постройки 15 (пятый строительный ярус) и 6 (третий строительный ярус) имели размеры 4,9 × 4,9 м (самые крупные постройки на детинце Турова), а сменяющая их постройка 2 (второй строительный ярус) – размеры 4,2 × 2,0 м. Постройки 13, 9, 5, располагавшиеся в пятом, четвертом и третьем строительных ярусах, имели одни и те же размеры – 4,2 × 4,4 м. Постройки 16, 12, 8, 4, размещавшиеся в шестом, четвертом, третьем и втором строительных ярусах, – 3,4 × 3,7 м. Такое сходство в местоположении, ориентировке и размерах жилых построек говорит о длительной стабильности землевладельческих участков одних и тех же хозяев (семей) на протяжении нескольких поколений.
Третий строительный ярус на детинце древнего Турова
Однако в Турове на детинце были и более скромные по размерам жилые постройки. Жилая постройка 9 из раскопа 1962 г. с глинобитной печью имела длину стены 3,2 м (другая стена не выявлена). Постройка 4 из раскопа 1968 г. (второй строительный ярус) размером 3,4 × 3,7 м имела дощатый пол и глинобитную печь и была несомненно жилой.
Среди вскрытых построек были не только жилые. Постройка 7 из раскопа 1968 г. (третий строительный ярус) размером 2,8 × 3 м рублена из дуба (нижние венцы), очевидно, имела дощатый пол и не имела печи. По-видимому, это была хозяйственная постройка типа клети (амбара). Постройка 11 из того же раскопа (четвертый строительный ярус) размером 2,8 × 2,9 м не имела пола и печи. Вероятно, это была хозяйственная постройка типа клети.
Основной материал для возведения построек – бревна из деревьев хвойных пород. В качестве подрубов часто использовали дубовые бревна. Основная техника возведения срубов – рубка в простой угол с остатком («в обло»), с вырубкой соединительных чашек и уплотнительных пазов с верхней стороны бревна.
Один из основных признаков жилой постройки – устройство пола. В жилых постройках древнего Турова чаще всего встречались остатки дощатых полов (остатки досок, лаг-переводин), но иногда и глинобитные полы толщиной 0,2—0,3 м. Такие полы выявлены в жилой постройке 7 в раскопе 1962 г., в жилых постройках 8, 9, 13, 14 в раскопе 1968 г.
Пятый строительный ярус на детинце древнего Турова
Важным признаком жилой постройки является печь. В жилых постройках на детинце выявлены печи двух типов – глинобитные (7 шт.) и с использованием кирпича (3 шт.). Глинобитные печи имели «подушку» – основание из сырой глины толщиной 0,25—0,3 м, часто скрепленную кольями, вбитыми в землю. Поверх подушки возводили под размером 1 × 0,6 м, а поверх его – свод. Свод и подушку обжигали огнем до твердости кирпича. При использовании под часто трескался и выпадал кусками. Его ремонтировали подмазкой нового глиняного слоя толщиной 2—3 см. Встречались остатки глиняных печей с 5—7 ремонтными подами. С середины XIII в. встречаются печи, при возведении которых использовали плинфу размером 26 × 17 × 4,5 см. Очевидно, это плинфа из развала собора, разрушенного землетрясением в 1230 г.