Страница 7 из 8
Спустя пять лет, я посещала школу для бедных сирот, и увидела там бледнаго, исхудалаго мальчика, в каждой черте котораго просвечивалось страдание: это был сын несчастной и преступной Фридерики Б… Отец, не считая его своим сыном, поместил его сюда тотчас после похорон жены. Бедному малютке незнакомы родительския ласки, и он увядает как цветок: преступление матери и проклятие отца тяготеют над его невинною головкой.
Конец
Анекдоты
— Женщина-венец создания!» — воскликнул восторженный юноша.
— «Согласен!» — сказал пожилой человек: но только часто случается, что у кого этот венец в руках, у того появляются на лбу рога.
— «Какав самая трудная обязанность?» — спросили одного пожилаго господина, имевшаго неблагоразумие, незадолго пред тем, жениться на пылкой Итальянке.
— «Быть мужем моей жены», — отвечал бедняк со вздохом.
— «От чего вы так часто меняете любовников?» — спросили львицу.
— «Потому, что они, как башмаки, скоро изнашиваются», — отвечала та.
— «Много-ли было у тебя любовников, скажи откровенно?» — спрашивал актрису муж ея.
— «С тех пор, как я вышла замуж за тебя, друг мой, я перестала вести счет им», — отвечала актриса.
Актриса А… тщательно хранила письма, писанный к ней ея поклонниками, в разный времена жизни. Когда спросили ее, для чего бережет она эти раздушенный бумажки, из которых ни в одной не найдется ни ума, ни чувства, ни даже здраваго смысла, она отвечала, что хранит их для того, чтобы помнить, что чем глупее любовник, тем щедрее, и чтобы, помня это, не влюбиться, под старость, в умнаго человека, который может обобрать у нея все то, что она нажила от дураков.
— Вы были долго замужем, имели пропасть любовников, и никогда муж не догадывался, что вы его обманываете. Как вы это делали?» — спрашивали одну отъявленную кокетку.
— «Очень просто,» отвечала она: «когда я возвращалась с любовнаго свидания, и муж спрашивал, где я была, я говорила, что у любовника; любовныя письма я показывала ему издали, называя их любовными. Каждый раз после того, он целовал мою руку, и думая, что я шучу, не безпокоил меня ревностью. Я делала совершенно противное тому, что делают другая женщины: я не обманывала, а прикрывала обман истиною; вот в чем состояла вся моя ловкость».
Жених и невеста посетили однажды картинную галлерею.
— «Я не понимаю сюжета этой картины», — сказала невеста, указывая на картину, изображаемую жену Пентефрия, почти нагую и удерживающую бегущаго от нея Иосифа за мантию.
— «Ей холодно», — отвечал жених, — «и она упрашивает его, чтоб он согрел ее, а он, вообразите, отказывается».
— «Какой-же злой этот молодой человек!» — воскликнула наивная девушка: и ей, бедняжке, холодно, а ему дела до этого нет… вы никогда не будете поступать так со мной?»
— «Сделайтесь только моею женою», — возразил молодой человек, — «и я буду согревать вас моею любовью до тех пор, пока вам не будет горячо».
В общество женщин легкаго поведения попалась как-то честная женщина. Разсказы о безчисленных их победах возмущали ее, но когда она осмелилась заметить, что жить так, как живут оне, ей кажется несовместно с женским достоинством, на нее градом посыпались насмешки.
— «Иметь одного мужа, и быть ему верной!» — воскликнула одна.
— «Жить по голубиному, ворковать с одним голубком, глядеть ему одному в глаза», — проговорила другая.
— «И так вы совершенно счастливы, живя по своему?» — спросила их честная женщина.
— «Вы, верныя мужьям женщины, имеете пред нами одно преимущество, которому мы завидуем», — возразила та из львиц, которая была посерьезнее, — «у вас есть дети, а у нас их никогда не бывает, или очень редко».
— «Это и не удивительно», — сказала честная женщина: «на проезжей дороге трава не ростет».
— «Несмазанное колесо скрипит», — сказал кто-то.
— «Но не так резко, как недовольная мужем жена», — заметил один почтенный человек.
Англичане известны своим флегматическим характером: они этим прославились.
Один из таких господ имел на содержании француженку-гризетку; раз он является к ней, и застает ее врасплох с другим любовником.
Гризетка была уличена вполне, и чрезвычайно обробела.
Англичанин, нисколько не разсердясь на измену, и сохраняя хладнокровие уходит, говоря гризетке: «Извини, моя милая, я пришел не во время: тебя, как я вижу, некогда; я ухожу, чтоб не мешать тебе, и зайду в другой раз, но только ты предупреди меня, когда тебе будет посвободнее».
У одного небогатаго человека пропали в одно время стенные часы и жена, и он говорил приятелям: «Жену-то мне совсем не жаль, а вот часов так очень жалко: часы, бывало, бьют, время знаешь, а как жена начнет бить, так не только что время, самаго себя позабудешь».
Семидесятилетний старик женился на восемнадцатилетней девушке, и когда его спрашивали, зачем он сделал такую глупость, то он отвечал: «Я богат, она бедна, я стар, она молода; я имел в свое время, при богатстве, любовниц, она должна была иметь, от нужды, любовников; вспоминая, как ничтожна покупаемая любовь, я не захотел, чтоб эта девушка сделалась продажною, и женился на ней».
— «Женщина все равно, что скрипка», — сказал один музыкант, — «чтобы узнать какова скрипка, надо попробовать ее смычком; чтобы узнать, какова женщина, надо сделаться ея мужем или любовником».
— «Я нашел у тебя в туалете любовное письмо, оно лежало сверху», сказал строго муж жене: что ты на это скажешь?
— «Скажу, что когда женщина не прячет подальше от мужа любовных писем, значит она верна ему», — отвечала жена.
— «Женщина не считает себя изменницею до тех пор, пока ея измена не сделалась явною для всего света», — сказал один немецкий философ.
— «Женщина, находящаяся в руках мужчины, успевшаго возбудить в ней любовь к себе, все равно, что раскаленное железо в руках кузнеца: из нея он все может сделать», — говорил в обществе пожилой господин.
— «А когда любовь простынет, тогда что?» — спросил его молодой человек.
— «Она делается тверже железа и упрямее осла», — отвечал вопрошаемый.
— «Когда муж может быть совершенно уверен, что жена ему не изменит?» — спросили опытнаго старика.
— «Когда она умрет», — отвечал тот.
— «В какой стране жена ни за что не изменит мужу?» — спросили того же старика.
— «На необитаемом острове, где, кроме ея и мужа, нет никого», — отвечал он.
Примечания
Анонимная «Улика пылких женщин и горячих мужчин», как ни странно, благополучно прошла цензуру, получив разрешение 23 октября 1859 г., и была напечатана в типографии Штаба отдельного корпуса внутренней стражи, очевидно, в последние месяцы того же года или в самом начале 1860 г. В литературе книжка практически не упоминается, но и по редким упоминаниям можно догадаться, что вскоре она обрела одиозный статус. Мельком упоминает о ней в своих «Воспоминаниях пропащего человека» непутевый писатель и книготорговец Н. И. Свешников: «Издательская деятельность рыночных книгопродавцев основана, по большей части, не на знании потребностей и вкуса читающей публики, но на спекуляции; ей мы обязаны явлением “Жизнебудильников”, “Альбомов на память многим”, перепечатанным с карикатур старых годов журнала “Искры”; “Живой покойницы”, “Зефиротов”, “Правдой о мужчине и женщине”, “Уликами пылких женщин и горячих мужчин” и т. п. чепухи». Н. Я. Добролюбов, бичуя в 1860 г. в «Современнике» составленную Г. И. Геннади книжку «Любовь: Эротические стихотворения русских поэтов», гневно восклицал: «По шарлатанству своему книжонка эта принадлежит к тому же роду, как “Правда о мужчине и женщине”, “Атака женских сердец”, “Улика пылких женщин” и пр. Но по наглости и тупоумию — она превосходит их…» Впоследствии «Улика» стала библиографической редкостью; сегодня эта книга не значится в каталогах РГБ и РНБ.