Изгой

Лады. Попробую...

…немного прошлого -------------

Я падал…

Падал в бесконечность. Панический страх сковывал тело. Судорогой сводило скулы. Преодолевая вселенский ужас перед неизвестным, прилагая неимоверные усилия я выдохнул, выталкивая сквозь стиснутые зубы горловое рычание. И услышал свой крик:

— Ззыэаа! Фух… Ох.

Мышцы ноют во всём теле и значит я жив. Левое затёкшее бедро пронзает сотня невидимых иголок. Глаза, как будто бы вылиты из чугуна и опущены в глубокий колодец — их не хочется открывать.

— Ммм!

Преодолевая боль, меняю положение тела — становится легче…

Вновь и непреодолимо, затягивает в сон, не дав сформироваться возникающим вопросам — мысли путаются, ощущения уходят…

— Ох.

Опять я слышу самого себя. Не открывая глаз, несколько секунд просто лежу и не пытаюсь что-либо предпринять. Издалека доносятся звуки города: шум моторов; вой сирены; удары гидравлического молота. В ноздри бьёт густой запах мочи.

Поворачиваю лицо немного влево… То же самое. Справа... Влажной землёй, бетоном, но мочой больше. Гаражи?

Преодолевая тяжесть в глазницах открываю глаза и осматриваюсь. День и тепло. Осторожно поворачиваю голову вполоборота и перевожу взгляд вверх…

Я в гаражах. Сижу на земле, вытянув ноги, руки лежат поверх ног ладонями на коленях, спиной и затылком опираюсь о гаражную стену. Прямо передо мной, метрах в пяти, бетонный забор. За забором и вдоль него, верхушки кустарника и деревьев с зелёной листвой. Лето. Синее небо и почти без облаков. Солнце не вижу, но по ощущениям вторая половина дня, ближе к вечеру. Снова тянет в сон — не противлюсь. Прикрываю глаза и проваливаюсь в забытье…

— Ммм, сука.

В этот раз из сна выхожу более осознанно, но тело опять затекло и теперь уже ягодицы, и поясница подвергаются обстрелу сотнями невидимых стрелок.

По интенсивности дневного света и по внутреннему хронометру сон не был продолжительным. Глазам намного лучше, да и тяжесть, и ломота в теле ощутимо отпустили. Опершись руками о землю и подтянув ноги, сажусь поудобней… Мозг ещё под воздействием сна и ему, пока что, подвластно только простейшее — смотрю на кроны деревьев и кустарника, и фиксирую изменяющийся цвет трепещущей листвы…

Мыслительный процесс — суть процесс объективный и с каждой секундой зрительный ряд воспринимается осознанней, предметы приобретают значение и всё весомее претендуют на осмысление. Поэтому, вопрос почему я здесь, возникает как должное.

Осматриваюсь ещё раз. Всё то же самое и не вызывает никаких ассоциаций кроме стойкого ощущения, что я с этим местом никак не связан — во что-то встрял, наверное и получил, а тут бросили.

Отряхнув ладони друг о друга осторожно ощупываю голову — ладонь чистая, голова не болит и не тошнит. Нет, не то. Сжав ладонь подношу ко рту и дую, тут же подношу к носу и втягиваю воздух. Нет, не отходняк.

Невольно себя оглядываю: старые джинсы; утеплённая рубашка; на ногах тапочки… Я же работаю в котельной и эти тапочки я покупал специально для котельной. В зрительной памяти тут же всплывает картинка: гудящие котлы; вентили; манометры. Рвануло? Рукой непроизвольно дёргаюсь к голове, но вспомнив опускаю руку — был бы в больнице и в бинтах.

…С крутого пике на забор садится ворона, осматривается. Переступает с лапы на лапу. Каркает — резкий звук бьёт по перепонкам, как по оголённому.

— Чтоб тебя за… — и осекаюсь на полуслове.

В памяти очень чётко всплывает картинка…

Смотровое окошко в двери котельной; заснеженный участок двора; припорошенная снегом дорожка, от двери вглубь ночного городского двора с высотными домами; свет городских фонарей. Зимняя ночь…

— И это было… — ошарашено зажмуриваюсь, — вчера.

Внутри словно что-то обрывается, унося с собой остаток сонливости и оставляя пустоту. Лихорадочно отмахиваясь от суетливой круговерти мыслей, втягиваю голову в плечи и закрываю глаза — подавлен. И всё же понимаю, что как бы я ни оттягивал, но начинать думать всё равно придётся.

Встаю и помогая себе не впасть в панику — кричу:

— Что за хрень?!!

Не принимая того что выдала память — реальность диктуется зрительным рядом, здесь и сейчас — вновь медленно осматриваюсь. Скакнул во времени? В наступившем, вдруг, отупении несколько секунд смотрю на забор и думаю о том, что это… забор.

Постепенно, но всё же доходит, что построить логику причины и как следствие, настоящего — это необходимость. Но я не знаю, как я сюда попал. И, даже усиленно сосредоточившись, ни к чему не прихожу — я не помню. А хоть что-то помню?..

В воспоминаниях вообще, восстанавливаюсь в этом мире. Нет, с памятью всё нормально. Белочка? Да уж, куда проще... Нет, не тот расклад. Зима, как вчерашний день, отбрасывается однозначно, в горячку не верится…

Несколько минут лихорадочного, но всё-таки анализа, позволяют мне хоть как-то внутренне собраться. Этого хватает на решительную команду самому себе — валить отсюда. И тут же — от неожиданной догадки, я не могу сделать и шага, и бессильно приваливаюсь левым плечом к гаражной стене. Чёрт, только горячкой и объяснишь, как и почему я здесь. Но больше всего пугает, что всё это время меня искали дома.

Вскидываю руки ко лбу и с усилием провожу ладонями через затылок к шее, пытаясь стереть наваждение. Отталкиваюсь от стены и делаю шаг. Мобильник. Ну как же я… Хлопаю руками по карманам рубашки, штанов. Пусто. Да, чёрт с ним! И опять ни с места — ну невозможно за три месяца межсезонья, находиться на улице и не износить надетые на мне вещи, период определил на вскидку. Фух.

Но быстро доходит, что такой итог — это вообще запредельно. Твою мать! Ещё больше вопросов. Становится очень не по себе — до слабости.

Резко — в один шаг, подхожу к стене и плотно прижимаюсь к ней спиной, сдерживая внезапно возникшее лихорадочное дрожание челюстей. Ещё раз и очень медленно осматриваюсь…

Сука! Что происходит?! Вокруг всё реально, всё то же самое — забор, гаражная стена, небо, птицы, запахи, шум города — без изменений! Ни что не плывёт и не кружится, всё контрастно и ощутимо! Действительность происходящего — вот она! И ни беспамятства, ни физической беспомощности! Только челюсти сводит от непонятного…

Элитная охота

Они выскочили из дальнего гаражного проезда — от меня, метров сто.

Выбегали и с заносом, чуть ли не тараня забор, резко поворачивали в мою сторону. Завидев меня, тут же взвывая и ускоряясь начинали нестись в моём направлении — гаражные собаки, стая — девять псов…

Рано или поздно, но это должно было случиться. Их призывные и поначалу растерянные голоса послышались недавно — я это отметил, но отстранённо, совершенно не придавая этому значения. Теперь же стало понятно — безусловно они искали меня и вот нашли…

Вообще-то, чего уж там, собак боюсь с детства. Как-то не складывалось у меня с ними особо дружеских отношений. Правда, кусали они меня всего лишь пару раз, по моей невнимательности. А так, в основном, только пытались, но пытались практически при каждой встрече. Но отделывался почти всегда диким испугом — вставал на четвереньки и от ужаса оскаливался на подбегающего пса по собачьи, и рычал. Так что, при приближении, в глазах у набегающей собаки читалось скорее удивлении, чем что-либо ещё…

Прислонившись спиной к стене, наблюдаю за стаей — переключился на них полностью, и ловлю себя на том, что сейчас и это странно, всё происходит как-то немного по другому.

Стая растянулась. Три пса впереди. Слева от меня, ближе к гаражам, как выпущенный из пращи булыжник — движения лап, от быстроты, сливаются в один неуловимо изменяющийся контур — молча несётся питбуль. Отставая на корпус и посередине, на каждом прыжке издавая низкий, утробный рык и расстилаясь в галопе, несётся овчар. Слева от него и отстав на два корпуса, будто катясь по земле большим лохматым шаром и всё же не поспевая за первыми двумя, бежит дворняга, в комплекции ничуть не уступающая овчару. Остатки стаи метрах в тридцати за ними.