Страница 25 из 30
Из движимого имущества женская линия могла получить, по завещанию, часть в наследство.
Из всего сказанного видно, что в народе не существовало, в виде отдельных учреждений, ни охранительной, ни исполнительной власти; видно, что власть эта принадлежала членам высших свободных сословий и что большинство дел решалось силой оружия. Хотя в Абхазии и существовали судьи, но народ предпочитал за воровство платить воровством, за кровь мстить кровью, словом, больше всего руководился правилом: око за око, зуб за зуб.
В заключение остается сказать, что военное устройство и хищнические действия абазинского племени были совершенно сходны с черкесскими, к которым они, в этом отношении, приблизились гораздо более, чем к своим одноплеменникам – абхазцам.
Отправляясь на хищничество, абазины выбирали беллати – проводника, которым мог быть человек, прошедший огонь и воду. Для того чтобы быть беллати, недостаточно одной отчаянной храбрости, но он должен быть хитер, осторожен и очень чуток: от него зависит успех или неудача похода. Беллати должен знать каждую тропинку в горах и помнить все броды в реках.
Собравшись в набег, партия с рассветом оставляла родной аул и отправлялась прежде всего в заповедную рощу, оставляя коней при входе в нее. Там каждый старшина, окруженный своими одноаульцами, выбирал себе священный дуб, втыкал в него крестообразно две шашки, а между ними кинжал, читал предбитвенную молитву, повторяемую всеми остальными собравшимися, с аккомпанементом ладош. По окончании молитвы старшина вынимал кинжал, клялся над ним, что не будет щадить врага, умрет, как умирали его предки, и целовал клинок, что исполняли и все его сотоварищи.
Способ действий абазинов при нападении и отступлении, их взгляд на военную славу одинаков с черкесами. Но нельзя пройти молчанием ту особенность, которая замечается у абазинов при наказании труса или беглеца с поля сражения. Виновный в таком поступке связывался ремнями и выводился на средину улицы в толпу собравшихся зрителей. Жена, а если ее нет, то сестра его принимала от старшины плеть и под пронзительный вой туземной музыки отсчитывала несколько ударов по плечам виновного и концом своей чадры вытирала ему глаза, хотя бы на них и не было слез, давая тем знать, что трус не лучше бабы.
– Сестры, посмотрите на него, – говорит исполнявшая обряд, обращаясь к одним только женщинам.
– Нет! – отвечают те. – Мы можем только пожалеть его…
– Я, – говорит одна, – дарю ему свои шальвары.
– А я старую чадру…
– А я, – перебивает третья, – юбку.
Все подаренное приносилось на место наказания, на виновном разрывали черкеску, одевали его в женские лохмотья, сурьмили ему брови, румянили лицо, обрекали на изгнание и концом накаленного кинжала выжигали на лбу труса треугольный знак. Вслед за тем несчастный под звуки музыки выгонялся женщинами из аула палками.
Сванеты (шаны)
Глава 1
Краткий топографический очерк местности. Несколько слов об экономическом быте сванетов. Разделение страны на Дадиановскую, Княжескую и Вольную. Сословия, существовавшие у сванетов. Народное управление. Юридическое устройство и суд
По соседству с абхазским племенем и на восток от него, в верховьях реки Ингур и ее притоков, поселились сванеты, народ до сих пор еще малоизвестный, по крайней ограниченности сообщенных о нем этнографических сведений.
Сванеты сами себя называют шан, а страну ими населяемую – Шванар.
Глубокая котловина Сванетии ограничена: с севера Главным Кавказским хребтом, от горы Балтыкая до Адырса; к востоку тем же хребтом, от Адырса до горы Паси-Мта, а к западу хребтом гор, разделяющим воды реки Ингур от реки Кодор.
Сванетия составляет, так сказать, ключ системы вод, вливающихся в Черное море. Из ребер ее гор вытекают Рион, Ингур, Цхенисцхали – главные реки восточного бассейна Черного моря.
Горы, замкнувшие Сванетию со всех сторон, отделяют ее на севере и востоке от карачаевцев, кабардинцев и осетин; с запада – от Абхазии, а с юга – от Мингрелии. Собственно границей между Мингрелией и Сванетией служит река Еци, впадающая, в 15 верстах от Джавар, в Ингур с правой стороны.
Часть сванетов, поселившаяся в верховьях реки Цхенисцхали и бывшая прежде подвластной владетелям Мингрелии, называется Дадиановской Сванетией. Остальное население, разместившееся по верховьям Ингура и многочисленным его притокам, разделяется на Вольную и Княжескую Сванетию.
Страна эта есть одно из самых возвышенных мест, обитаемых в горах Кавказа, и представляет собою ущелье, обнесенное со всех сторон горами и простирающееся в длину до 110, а в ширину до 50 верст, с населением до 11 тысяч душ жителей.
В самом низу ущелья, по всему его протяжению, протекает река Ингур, принимающая в себя до 17 с правой и до 14 с левой стороны больших и малых притоков, то картинно падающих с отвесных и высоких скал, то бешено пробивающих сердце гор и вырывающихся из ущельев, образуемых хребтами.
Характер самого Ингурского ущелья не походит на другие ущелья Кавказа. Протянувшись на 75 верст, оно образует проход не более как от 5 до 10 сажен шириной, где, у самых берегов реки, поднимаются отвесные скалы самого сурового вида, возвышающиеся над Ингуром на 100 и на 200 сажен.
Суровость скал и самого ущелья иногда сменяется разнообразными видами богатой растительности, на небольших полянках, попадающихся при впадении в Ингур его притоков. Здесь растет мелколиственная пальма, каштан, стройный бук и высоко подымающиеся хвойные породы леса, а под ними приютились рододендрон, остролист и т. п.
По всему протяжению реки Ингур нет ни одного брода. Течение его грозно, быстро, и воды его мутны; он то пенится, то клубится по сжатому руслу, задерживаясь на каждом шагу огромными массами сваливающихся скал, которых падение отдается выстрелом по окрестным горам.
Замкнутая в котловине Кавказского хребта, Сванетия считается одним из самых диких мест Кавказа, как в топографическом отношении, так и относительно нравов ее жителей. В топографическом отношении Сванетия занимает центральное положение в Западном Кавказе, до того изолированное, замкнутое, что страна эта представляется как бы уединенным островом среди целого океана гор. Такая замкнутость имела и имеет большое влияние на характер, нравы и обычаи народа. Сванет так же недоступен и дик, как недоступна и дика природа, его окружающая. Доступ в нее возможен только в течение короткого лета и почти прекращается в течение продолжительной зимы.
В Сванетию можно проникнуть со стороны Мингрелии и со стороны Кабарды. Две дороги, ведущие от Мингрелии, весьма неудобны и трудны, а с октября по май вовсе непроходимы даже и для пешеходов. Со стороны Кабарды идут в Сванетию также две дороги: одна от карачаевцев, а другая от чегемцев; обе они хотя и затруднительные, но проходимые во всякое время года.
Мингрельская дорога, на протяжении более ста верст, не только не имеет жилья, но тропа ее то и дело теряется то в быстрых водах Ингура, то перед скалами, то в пропастях. «Часто один только корень дерева служит сообщением через бездонную расселину, часто только ловкость, сила и опытность проводников могут поднять путника на отвесный утес, а там, на вершине гор, вьюга, метель могут погубить и схоронить его в глубоких снегах, вдруг наносимых ветром».
Крутые скаты гор, покрытые снегом, представляют очень часто возможность спуститься только одним способом, хотя и общеупотребительным на Кавказе, но тем не менее крайне опасным. Проводники складывают вчетверо свои бурки, кладут их на снег, садятся на них сами и, протянув ноги в виде дышла, спускают таким образом путешественников.
Случается пробираться по берегам рек там, где горы обрываются так отвесно, что ни идти по ним, ни обойти их нет никакой возможности, и тогда, по необходимости, пробираются подле самых пенящихся волн реки. При высокой воде и этот путь невозможен; тропа, имеющая ширину одного фута, покрывается тогда водой.