Три желания

– О чем же я тогда пожелала? – нахмурилась, пытаясь вспомнить.

Попробуй, сосредоточься на том моменте! Я же, как не в себе была. В моей голове тогда мигом пролетели тридцать три мысли. Да, слова были про то, чтобы провалиться, но это же я просто зла была на себя и на порез на пальце, а так…все же полный хаос творился в голове. Вспомнила, что имела пожелания, чтобы Алексей не мешал читать ту записку, бранила его про себя и как бы просила оставить меня в покое, Ритку тоже вспоминала, недобрым словом, и желала ей «захлебнуться собственным ядом», змее подколодной. Как-то вот так все было. И что тогда выходило? Неужели, использовала все свои желания, а то, что здесь и сейчас оказалась, это уже служение началось? Ничего не было понятно. Хоть тресни!

И вот разве можно было, сколько-нибудь отдохнуть при таких-то мыслях? Разумеется, я вертелась-крутилась на перинах, что спеленала себя и простыней и рубашкой длинной, которую на меня те девушки после купания надели. Одна радость – согрелась, разгорячившись от переживаний. И именно в тот момент до слуха долетели странные звуки. Что это было? Скрип похож был на открытие ворот тех огромных. Собачий лай, так он здесь и не затихал надолго. Потом поняла, что двор под моими окнами наполнился топотом конских копыт и звяканьем, должно быть уздечек. И кого там принесло в такую рань?

А оказалось, что это и не рань по местному обычаю считалась. Солнце встало, вот и все вокруг пробудилось. А те звуки во дворе – это хозяин замка прибыл. Соизволил к невесте явиться, ко мне то есть. Как это поняла, так с кровати вскочила и к окну бросилась. Чтобы лучше все видеть, даже на подоконник забралась, а там… этот мячик, что с коня только что спрыгнул и был ясновельможным паном? Нет, одежды на нем точно были богатыми. Как же это мужское длинное, широким кушаком подпоясанное, называлось, дай бог памяти, жупан, что ли? Хоть что-то вспомнила из истории, и то хлеб! Но этот толстяк был уморительно похож на колобка на ножках. Однако он при этом очень быстро перемещался. Только что соскочил с коня, прыг-скок, и уже скакал по ступеням, поднимаясь к входу в… так он сейчас уже мог и сюда прискакать! Мысль эта меня так и смела с подоконника. Дальше заметалась по комнате. Вот бы еще знать, что здесь принято приличным женщинам одевать по утрам. Я же ничего, похожего на халат не видела.

– Стоп! Приличная женщина… Я же женщина!.. А как у них здесь дело обстоит с потерей девственности до свадьбы?..

От возможного нового поворота событий меня мороз пробрал. На Руси строго карали неверных невест и жен, а как дело обстояло в Польше? И ни одного соображения в моем воспалившемся вновь мозгу.

– Но что это со мной?! – так и села в то самое кресло. – Я что, серьезно за этого колобка…тьфу, черт, пана Стефана, замуж собралась?

А тут в комнату влетели служанки и нянька. Они принялись метаться по спальне больше, чем я недавно. Но от их действий появился результат, их стараниями я оказалась умыта, одета и причесана. Мне на голове накрутили какие-то крендельки, как рожки, а от них на плечи волосы падали свободно.

– Пан хозяин пожелал завтракать в твоем обществе, – сообщила няня Беата. – Пойдем, золотце, это хороший знак.

В столовую залу этого угрюмого замка я входила с опаской. Впрочем, меня тут, догадывалась, везде подстерегали неприятности. А как иначе? Ничего-то не знала о нравах и обычаях этого времени. Вот и шла, опустив глаза долу, но обстановку старалась подмечать. Так и дошла до длинного стола, уставленного подсвечниками. В одном его конце сидели пан Стефан и отец утопленницы Виктории, пан Казимир, в другой стороне слуга отодвинул массивный резной стул для меня. Поклонилась. Пышные юбки, я на это очень надеялась, скрыли мою неуклюжесть при сотворении реверанса. И я при этом так явно чувствовала на себе прожигающий взгляд жениха, что чуть мимо сиденья не опустилась. Но обошлось. А дальше завтрак прошел в полном молчании.

Мужчины ели и пили, а я почти ничего проглотить не могла и еще долго рассматривала двузубую вилку, прежде чем на нее что-то наколоть. Правда, хлебушка пощипала немного и кусочек сыра тоже. В своем кубке обнаружила молоко, а вот мужчины, похоже, пили подогретое пиво с творогом. Какое странное сочетание, однако.

– Я насытился, – сказал через некоторое время пан Стефан и поднялся из-за стола. Зачем он при этом крякнул, не поняла, ведь, вроде бы старым не был, примерно лет сорок могла бы ему дать. – Теперь можно и к делам перейти. Пошлите ко мне в кабинет. Дочь твоя, пан Казимир, тоже пусть пойдет за нами.

Так и отправились: мужчины впереди, а за ними мы с нянькой семенили. У дверей кабинета Беата остановилась и погладила меня по плечу.

– Иди и ничего не бойся, дитя, – были ее напутствующие слова.

А в комнате мужчины уселись в парчовые кресла, а меня оставили стоять недалеко от двери.

– Мне донесли, что дочь твоя, пан Казимир, этой ночью пыталась свести счеты с жизнью,– спокойно звучал голос пана Каминьски, и взгляд влиятельного шляхтича был вполне нейтрален, как если бы он говорил о погоде. – Это так?

– Девчонка молода еще. Перенервничала. И урону себе ничуть не нанесла.

– Да? Не нанесла? А не потому ли в реку бросилась, что прознала, как я отношусь к девицам, утерявшим невинность до замужества? Что этими вот руками порешил прежнюю свою супругу, как только заподозрил ее в измене? – так же буднично звучал голос пана Стефана и по-прежнему бесстрастно смотрели на меня его глаза. – Не от страха ли за расплату решила руки на себя наложить?

– Никак нет, ясновельможный пан. Моя Виктория не такая. А если и наболтал кто, будто бы ей нравился обнищавший шляхтич Алес Ковальский, то пусть пусто тому брехуну будет. Девку свою я строго держал, она никуда за ворота имения без сопровождения не выходила.

– Однако поверю, зная про твое доброе имя, пан Казимир. Но ведь ты понимаешь, что, как ни крути, а правда скоро и откроется.

– Как не знать, ведь свадьбу ты решил играть через неделю…

– Никак нет, я передумал, – смерил он равнодушным взглядом нас с папенькой. – Решил не тянуть. И зачем? Вы здесь, у меня все готово, чтобы соседей за столы принять, а тем только клич брось – слетятся мигом. Так что завтра и оженимся.

Пан Казимир при его словах только крякнул да к спинке кресла откинулся, чтобы довольно огладить свои висячие усы. Я же чуть по стенке не сползла от услышанного. Как, завтра?! Я же не успевала ничего придумать, чтобы убраться из этого места и времени! И как этот тип жену свою порешил? Удушил или как-то иначе? Ох, что же меня вскоре ждет, женщину, прожившую в браке три года в другом мире?!

Глава 3. Жизнь была дорога, поэтому построила коварный план

Из того кабинета я выходила на негнущихся ногах и как бы даже не в себе была, и все повторяла мысленно, что вот тебе и три желания. Угодила, угодила под раздачу! Еще у меня как все равно шумело в голове, что-то вроде гула проводов высоковольтной линии. Ууу! А под руки ухватили все те же девушки служанки, и повели в мою спальню. Сегодня они не были молчуньями, разговорились, пока снова купали меня, втирали в кожу ароматное масло и потом еще долго расчесывали мне волосы. А может, это из-за того, что пани Беата куда-то ушла из комнаты, вот языки и развязались.

Сначала я их слушала вполуха, так собственные мысли захватили. Потом начала прислушиваться, сообразив, что от них можно было получить полезную информацию. К тому же девицы оказались местными, а значит, могли что-нибудь дельное рассказать о пане Стефане. Глупую похвалу моей коже, волосам и прочему отмела тут же, как и сплетни о какой-то Ядзите с Гавелом. А чтобы быстрее добраться до ценных сведений, пришлось течение разговора направить в нужное русло. И вот она, удача!

– Так может, наш пан лютует из-за того, что матерь божья ему законных наследников не дает. Подумать только, дважды уже был женат, а детей в браке так и не зачал. Зато, помощница кухарки, как крольчиха, регулярно приносит ему через два на третий год по девчонке. Как знать, может уже того, в тяжести, ведь год вроде бы тот самый. Сколько их, этих девочек, уже бегает по замку? Вроде бы пятеро. А еще, говорят, служанка прежней жены от пана понесла, так ее отправили в дальние земли хозяина, чтобы с кухаркой не перегрызлись. И раз про нее больше ничего слышно не было, то или в родах сгинула, либо тоже принесла девочку. Нашего пана трясет уже от детей женского пола.