Сердце Изгоя

*****

— Отец, разумно ли открывать ему наш мир? — тихо спросила Анна, преклонив колени перед черным резным троном, на котором сидел её отец. Комната была погружена в максимальный мрак, а тяжелые портеры не пропускали даже редкий луч солнца в помещение. — Его подозрительная осведомленность о рунах… Он может быть опасен для нас.

— Ты не сказала ему, что нейтральный статус необходимо обновлять? — вопросом на вопрос ответил Владимир, потирая худощавой рукой гладкий бледный подбородок.

— Нет, отец.

— Хорошо. В любом случае, его можно быстро убрать без особых проблем, — он улыбнулся, увидев, как Анна поджала губы. — Ты так похожа на свою мать. Она тоже питала жалость к человечеству.

— Зачем его убирать, если можно использовать Кровь Забвения, отец? — спросила она. — Любой наш маг легко очистит его разум так, что он ничего не вспомнит на утро.

— Я не рискую, дитя мое, — ответил старый вампир, внимательно смотря на дочь. — Поэтому я отправил с ним Микаэлу.

— Зачем тогда весь этот цирк с ритуалом инициации? — поморщилась девушка, вставая с колен.

— Он мне пока нужен, как и его знание древних рун. Руны проявились, когда он взял в руки шкатулку. К тому же я не хотел бы привлекать Смарагд к расшифровке. Лучше довольствоваться…

— Скотом? — желваки заиграли под тонкой кожей Анны, но Владимир лишь неприятно усмехнулся. Он привык к вспышкам дочери. И легко с ними управлялся.

— Я этого не говорил.

— Но подразумевал, — с вызовом ответила она. — Люди не ведут двойных игр, отец. Они простодушны и слабы.

— Вот ответ на твой вопрос, — слабо улыбнулся вампир. — Благо семьи для меня первостепенно, Анна. Я гораздо старше, чем ты. И умнее. Не все из человеческого племени слабы и простодушны, как ты думаешь. Некоторые из них хитры и с легкостью меняют сторону, когда это нужно.

— Но Алистер…

— Алистер заслужил право на пожизненную инициализацию, дитя мое, — перебил Анну Владимир. — Интересы семей его не интересуют. Он с легкостью придет на помощь и Тенебра, и Малуа, и Санави лишь потому, что свято чтит нейтралитет и никогда не полезет в интриги между семьями. А господин Уорд… Я хочу знать о нем все до начала совета. Абсолютно все. И если хоть что-то покажется мне подозрительным, он незамедлительно исчезнет. Тебе известна Клятва Крови, дитя мое.

— Семья первостепенна, — хрипло ответила Анна, нахмурив лоб.

— Именно. Займись своими прямыми обязанностями. И отдай распоряжения о том, что в субботу прибудут главы других семей. Я не хочу портить имидж семьи, поэтому совет должен пройти без происшествий.

— Да, отец, — кивнула Анна, направляясь к выходу. Она задержалась на секунду, бросила в сторону старого вампира внимательный взгляд, а затем, мотнув головой, вышла в коридор, оставив за спиной темную комнату.

Ресторан «Старый виконт».

— Добрый вечер. Определились с выбором? — Микаэла лукаво улыбнулась официанту, подошедшему к их столику, и кивнула. Тот тоже улыбнулся в ответ и достал из нагрудного кармана небольшой блокнотик. — Слушаю.

— Для начала бутылку Клоз де ла Роше, — ответила вампирша, изучая меню. — И кусочек вашего фирменного торта на десерт.

— Отличный выбор. Ваш спутник будет что-нибудь заказывать? — Фил кивнул и отложил меню, цены в котором заставляли шевелиться волосы в подмышках.

— Черный кофе, пожалуйста.

— Могу порекомендовать горький шоколад…

— Нет, спасибо. Только кофе.

— Сей момент, — официант покосился на помятую рубашку Фила и его небритую физиономию, но промолчал и, поклонившись, ушел вглубь зала.

— Ты всегда такой скромный? — усмехнулась Микаэла, закидывая ногу на ногу и внимательно осматривая Фила.

— Всегда, когда ценник одного блюда больше, чем мой месячный заработок.

— Пф! И всего-то? Расслабься, я угощаю.

— Благодарю, но я выпью только кофе. Есть пока не хочется совсем, — покачал головой Фил и, закурив сигарету, вздохнул. — Разве вампиры не пьют кровь?

— Пьют. Еще как. Есть настоящие кровопийцы, которые на утро маются похмельем и головной болью, — рассмеялась Микаэла. Она кивнула официанту, который вернулся к столику и налил вино в бокал. Вампирша дождалась, когда он уйдет, и чуть подалась вперед, чтобы не разговаривать слишком громко. — Ты смущен?

— Да. В легендах вампиры пьют только кровь, а не вино, — пожал плечами Фил. — Получается, что вы можете и человеческой едой питаться?

— Можем, но сытости она не приносит, — Микаэла осторожно поболтала бокал с вином и, вдохнув его аромат, улыбнулась. — Как же я скучала по этому городу. Не подумай, винотека де Луна может похвастаться такими сортами, которых человечество никогда не пробовало, но вот сладости вам удаются лучше всего. Твое здоровье, Филипп.

— Значит, кровь вам жизненно необходима?

— Ты ужасно неромантичен! — воскликнула Микаэла, скрестив руки на груди. Она минуту побуравила Фила раздраженным взглядом, а потом вздохнула и покачала головой. — Ты сидишь в ресторане с прекрасной женщиной и интересуешься не тем, что она делает сегодня вечером, а что она ест и как она ест.

— Прости. У меня голова от вопросов пухнет, — робко улыбнулся Фил. Микаэла подняла бровь и жемчужно рассмеялась, моментально сменив гнев на милость.

— Ладно. Пока я наслаждаюсь вином, то могу немного просветить тебя о нашем мире. Ты же, бедняжка, совсем ничего не знаешь.

— Совсем.

— Да, Филипп. Кровь нам жизненно необходима. Без неё мы теряем силу и начинаем сходить с ума от голода, который невозможно забить вашей едой. Мы называем такой голод жаждой. Когда жажда становится слишком сильна, то голодный вампир становится неприятной помехой, потому что теряет голову и способность адекватно мыслить.

— Поэтому ты вырезала те две деревни? — тихо спросил Фил. Микаэла закусила губу и кивнула.

— И я не горжусь этим. Я пропустила точку невозврата и пустилась во все тяжкие. Ваша еда, конечно, прекрасна, но мы не так остро чувствуем её вкус и вынуждены есть, чтобы не слишком выделяться в толпе. Ну и постепенно это входит в привычку, как и прочее. Кофе, сигареты, алкоголь. Но кровь не сравнима даже с дорогим вином.

— Ты сказала, что оно дает вам силы.

— Да. Ощущение сродни опьянению. С первым же глотком мы получаем приток сил, который сохраняется длительное время, до очередного чувства голода. Предвижу твой очередной вопрос. У всех по-разному, Филипп. Кто-то способен месяц держаться после последнего приема, а кто-то голодает уже на следующий день. С возрастом мы учимся контролировать голод, но иногда случается, что он выходит из-под контроля, как в моем случае. Точно не хочешь тортик? — спросила она и, когда Фил помотал головой, принялась за десерт. — Восхитительное лакомство. Если и есть в де Луна больший сладкоежка, чем я, то он еще не родился.

— Анна упоминала и другие семьи. Изумруд, тьма и прочее. Что это значит?

— Это значит, что де Луна не единственная семья в Берлине, человечек, — ответила вампирша. Фил вдруг понял, что не видел еще зрелища прекраснее, чем наслаждающаяся тортом Микаэла. — Есть и другие. Смарагд, Малуа, Тенебра и Санави.

— И Репробари?

— Нет. Они изгои и не имеют права создавать свою семью. Скорее, стая. Кучка озлобленных псов, отирающихся на окраинах. Будь добр, не порти мне аппетит их упоминанием.

— Виноват, — улыбнулся Фил, когда Микаэла наморщила нос. — И у каждой семьи есть свой глава, как Владимир?

— Конечно. А иначе и не было бы семьи, — кивнула Микаэла. — Но с вопросом о семьях ты лучше к Анне обратись. Она все про них знает. Все грязные секретики и мыслишки.

— Логично. Она дочь Владимира.

— Нет. Логично, что она правая рука главы семьи, и без её ведома ничего не делается.

— Микаэла, прости за бестактность, но получается, что вампиры ничего не боятся? Ни солнца, ни серебра, ни кольев, ни чеснока?

— Чеснока боятся. Проклятый чеснок смердит, как задница Репробари, — поморщилась вампирша. — Солнца мы не боимся, но и не чувствуем себя комфортным при его свете. Видишь ли, мы гораздо бледнее вас, выше, красивее, а это привлекает внимание. Вечером, когда большая часть человечества либо устала, либо пьяна, нам легче смешиваться с толпой. После третьей Алой ночи немногие из нас отваживаются на дневные прогулки, да и вообще относятся к вам подозрительно.