Магия тени

— Говорили вам старики — не трожьте те Крышталы поганые, олухи! — зашелся дедок. — Говорили, говорили, говорили, а вы чего, ну, чего вы, бестолочи, бестолочи! Отмахивались, смеялись! Досмеялись теперича, весело вам, а?

Сидящие в круге опустили глаза, а детина в фартуке быстро спрятал руки за спину, словно в каждой его ладони было зажато по жмене Кристаллов. Невозмутимым остался только рассказчик и два высоких темноволосых типа, что сидели на ящиках во внешней части круга. Они не были похожи на других слушателей — одеты лучше, держатся спокойно, глядят совсем по-иному. Похоже, они просто шли мимо, но задержались, услыхав интересный разговор.

— Ну и вот, — сердито повысил голос рассказчик, — частью демонам помогала сущность Кристаллов, которые из Миров-междумирий тащат сюда подлетки без числа и учета. А частью, сами того не ведая, им подсобили призорцы — демоны ж помалу их сманивали в дриадские леса, в которых затаились. А в наших землях без призорцев нарушался обычный уклад: лешак не вытерпел человеческого небрежения и ушел — не стало порядка в лесу, водник или хатник потеряли силу от людского неверия — нет ладу в реке, нет защиты в дому, ушел скальник…

— Да поняли мы, поняли. — Детина в кожаном фартуке перевалился с одной ноги на другую. — Затейся еще всех призорцев перечислить. Только ты вот чего скажи: а разве бы призорцы тикали в Даэли к дриадам и к демонам, если б мы относились по совести ко всем этим банникам и лешакам? Это ж мы сами, безо всяких демонов, стали селиться в больших городах, которых не любят хатники. Это ж мы леса рубили без счета и порядка, мы реки запруживали, болота сушили опять же, а там багники мерли. В этом чего — демоны виноваты?

— Нет, — твердо ответил рассказчик, — в этом наша сущность безмозглая виновата, но демоны-то ловко ей попользовались! Потому как природа призорца близка к демонической, и чем больше призорцев в округе — тем проще демонам копить свою силу. И вот теперича, когда силу они накопили — приходит их власть, их воля! Теперича выживут они нас с наших земель, попортят тут все, иссушат, и одно нам останется, люди, — пропасть бесследно с лица земли, потому как нет у нас сил, чтоб супротивиться демонам!

— Тьху, — дедок оперся на палку и подался вперед так сильно, что чуть было не сверзился с ящика, — говорил-говорил складно и по правде все, а в оконцовке лег да помер. Маги-то чего? Не сдюжат, штоль? Вон огни на башне кажен вечер трепыхають! Чего-то чаруют, выходит, чего-то задумали!

— Да что маги-то супротив демонов, — протянул молодой орк с другой стороны круга.

Дедок пожевал губами и покрепче вцепился в свою палку. Несколько вздохов в круге было тихо.

— Жутчают огни на башне, — наконец сказал детина в фартуке. — С кажным вечером все краснее становятся. Как бы не сполыхнуло взаправду-то.

Один из темноволосых, что сидели с внешней стороны круга, потянул другого за рукав, оба тихонько поднялись и направились в сторону распахнутых городских ворот. Рассказчик проводил их задумчивым взглядом и подытожил:

— Жутчают или не жутчают, а нет надежды ни на кого, кроме магов.

— Это верно, — подумав, согласился детина. — К тому же они ведь уже помогают, правда же? Откуда тут на всех приезжих еда берется, в округе-то давно ничего не растет, все поселки пустые стоят, вона даже деревья посохлые все до последнего! А еды у нас вдосталь. Значит, что? Маги чаруют, больше некому! И от демонов они нас спасут, знамо дело! Кто ж еще, если не маги-то?

За день пути до Тамбо магистр отправил ректору магического вестника, птаха. Гасталла видел, с каким напряжением Дорал ожидал того, что последует дальше: как сжимались в нитку его губы, как прорезались морщины на лбу, какими невидящими глазами смотрел на дорогу. В тот день некромант заподозрил, что магистр много старше, чем кажется на первый взгляд и даже на второй, что лет ему, пожалуй, не тридцать, а все сорок. И еще некроманта удивило, что магистр начаровал вестника: создавать птахов умели только маги воздушного начала, а Гасталла до того дня был уверен, что спокойный, рассудительный, бесконечно терпеливый Дорал — маг начала земного.

Созданный магистром вестник-птах не вернулся, а значит — нашел обретатора. Дорал было успокоился, однако время шло, ответной весточки не было, и магистр снова встревожился.

— И дался этот баечник, только время потеряли, — укорил Дорал, когда тележный круг остался позади. — Впервые слышишь сказку про демонов?

— Нет, — невозмутимо ответствовал Гасталла. — Про демонов слышу не впервые, про Азугай, про Кристаллы, про призорцев — про все не впервые слышу. Кроме драконов. Про драконов до сих пор ни один баечник не говорил.

— Верно, — помолчав, согласился Дорал, — про драконов я тоже раньше не слыхал. Ну и что? Каждый баечник добавляет к расхожим историям небылицы особенные, свои собственные, никем больше не придуманные — чтобы увлечь слушателя, взбудоражить его чувства и разум, да получить пару лишних медяков.

— Так-то оно да, — столь же невозмутимо согласился некромант, — но драконы в Недре позасыпали лет сто двадцать назад, а порталы появились как раз вскорости после этого. И ты помнишь, как Варравир рассказывал про звездные соединения?

— Ты, омерзительный бездушный человек! — рассердился Дорал. — Не смей поминать несчастного старика! Мне все еще хочется свернуть тебе шею за то, что ты с ним сделал!

— Я сделал лишь то, что обещал ему! — в десятый раз за последние дни повторил Гасталла.

— Обратив его в мертвягу!

— Не разлучив его с женой после смерти.

— И потом упокоив обоих!

— А что с ними еще было делать, когда зверье перебили? Да и реликвию требовалось разрядить. Как еще я мог это сделать? Выкинуть ее в компостную яму? Сунуть в котомку и надеяться на лучшее? А перерожденные? Вот ты сам, магистр, — ты бы оставил двоих мертвяг в пустом городе? Вот была б радость первому, кто пройдет через ворота, — пустой город и пара мертвяг! Или крысы, отожранные на человечине!

Дорал упрямо поджал губы.

— Так вот, — успокаиваясь, продолжал некромант, — Варравир видел по краям неба два противостоящих звездных соединения: Старшего Змея и Демонов Хвост, верно? Так ведь дракон — он и есть старший змей!

— Божиня милосердная, — пробормотал Дорал, — живой и действующий некромант доказывает мне правдивость историй про демонов, которые всех нас сожрут. А еще говорят, что вы меньше прочих в байки верите. Мир помешался.

— Помешался, — легко согласился Гасталла. — Само собою, мир помешался. А вот второй вопрос, который меня занимает: эти байки — они давно известны. Еще в детстве я слыхал про кочевых демонов, Азугай, призорцев, Кристаллы и смерть нашего мира. Только вот в моем детстве еще мало было призорцев, которые бросали свои края. Понимаешь? Уходящих призорцев было мало, а байки про это уже говорили, упреждали про их исход как про дело решенное! А теперь в байке появляются драконы. Раньше драконов в байке не было, а теперь они есть! И Варравир видел в небе противостояние демонической и драконьей сущности.

— К чему ты ведешь?

Магистр остановился посреди улицы, сложил руки на груди. Шедшая навстречу пара обогнула его широкой дугой, уважительно косясь. Высокий, патлатый, насупленный — загляденье. Пиши с него что хочешь — хоть картину, хоть героя байки, которую потом можно с успехом рассказывать слушателям в тележном кругу.

Гасталле нестерпимо захотелось скорчить магистру рожу. В последний раз такое желание у него появлялось лет двадцать назад, во время собственной учебы в Магической Школе.

— К тому, что байку про демонов, которая никакая не байка, нам подбросили сто лет назад. И тот баечник знал, что произошло. И что бывает, когда в новый мир приходят кочевые демоны. Кто мог быть таким баечником?

— Я не знаю. — Дорал сунул руки в карманы куртки и как-то не то чтобы ссутулился, но словно стал на четверть меньше. — Пойдем, подберемся к Школе.

— А что, — оживился некромант, — ты придумал, как пройти через ворота? Туда же нельзя попасть, сиганув через забор или приставив лесенку, да? Сигануть через забор не получится, потому ты собираешься сделать подкоп, верно?