Магия тени

Дорал мотнул головой и ускорил шаг. Ему хотелось пройти по улицам Тамбо как можно быстрее. Не вглядываться. Не вдумываться

Широченные мощеные дороги стали уже прежнего — у стен и заборов стояли телеги, бочки, ящики, валялся мусор. Не ощущалось магических истечений, которыми город был переполнен в прошлые времена. Узкие трехэтажные дома с башенками и коваными оградами, когда-то такие нарядные, теперь стояли грязными, с некрашеными ставнями, с лохмами паутины между изгибами ковки. Растительность в этой части Ортая высохла вся, и крылечки без пушистых цветов в вазонах и дикого винограда выглядели замерзшими. Дорал снова порадовался, что Аяс и жители столицы, когда увидели такой упадок, передумали поворачивать в Тамбо и забрали к юго-востоку, на Кали.

Однако город был жив и наполнен людьми, наверное, как никогда прежде. Тамбо лихорадило. Слишком много магов исчезло куда-то, слишком много новых людей прибыло, и они не собирались ухаживать за городом, работать здесь, обосновываться надолго. Они просто сидели и ждали явления всемогущих магов, которые всех спасут.

И Доралу не хотелось встречаться глазами с этими людьми, которые рассчитывали на магов, а значит — и на него тоже.

Да теперь еще эта ерунда, сказанная Гасталлой, не шла из головы. По наставничьей привычке Дорал вертел ее и так и сяк, пытаясь или подтвердить, или опровергнуть мысли, высказанные некромантом.

— Кристаллы много раз подвергали опытам, — вслух подумал он, — их изучали и расковыривали со всех сторон, и никаких истечений не обнаружили. От них не исходит магии. Что это значит?

— Ничего. Мы не чуем чужеродную магию, — высказал Гасталла любимое возражение людей, которые верили в дедовские байки про демонов.

Дорал пожал плечами — а что на такое ответишь?

— Именно поэтому мы не чуем никаких истечений от Кристаллов, — добавил Гасталла. — Ведь действия, которые оказывают Кристаллы, — все эти исцеления, дарования сил и прочее — они могут иметь только магическую природу, а как еще? Кристалл-то по сути — маленькая реликвия, которая никогда не истощается, и мы должны бы ощущать его так же, как реликвию. Но мы присутствие реликвий ощущаем, а присутствие Кристаллов — нет. Значит, мы их магию не чуем и знать не можем, чего в них понасунуто кроме тех воздействий, что нам известны.

Дорал кивнул — не согласиться не получалось. Магистр не верил в демонов, не верил в их заговоры, но Гасталла говорил разумно, и Дорал решил обсудить вопрос Кристаллов с ректором, когда наконец до него доберется.

Магистру очень не хотелось думать, что с ректором случилось худшее. Кто-то ведь зажигает на башне огни!

— Ничего не получилось, — заметил Гасталла. — Не получилось ничего. А что должно было явиться?

Дорал пару вздохов мрачно смотрел в то место, где ожидал увидеть дымчато-голубую рамку.

— Портал, — сухо ответил магистр. — Я хотел создать портал в свою комнату в Школе.

Дорал не был здесь полтора года, но Школа выглядела так, словно он вернулся через полтора столетия. Там и сям раскрошился камень, частью была провалена крыша, во многих окнах недоставало стекол. Оплетающий стены дикий виноград, сухой, как все растения вокруг, походил на скрюченные пальцы мертвеца. Нетронутой выглядела только самая высокая башня, в которой находился кабинет ректора, канцелярия, бумагохранилище, зал для собраний и все прочее, что нужно Школе для неучебных надобностей.

— Не получилось, — повторил некромант.

— Не получилось, — согласился Дорал, заложил руки за спину и медленно прошелся вдоль забора. — Что это должно означать? Портал возможно открыть в такое место, которое никому не принадлежит, — раз. Можно также открыть портал в место, хозяин которого это явственно позволил, — два. Я не смог создать портал, ведущий в мою собственную комнату, — что это означает?

— Что комната уже не твоя, — сообразил Гасталла, — во как ловко-то! Была твоя — стала не твоя!

— Это первое объяснение, — спокойно, словно соглашаясь с учеником на занятии, кивнул Дорал. — Но на правду оно не походит — Школа пустует. Там нет никого, кому могло понадобиться мое жилище.

— Почем ты знаешь? — пожал плечами некромант. — Там не пойми чего творится, может, и комнату твою кто-нибудь присвоил… а другое объяснение имеется?

— Да. — Дорал остановился и прищурился на высокую башню. — Комната может быть разрушена. Ты погляди, в каком состоянии Школа! И как ее до такого довели? С драконами тут сражались, что ли?.. Может, в моей комнате просто обвалился потолок или что-то в этом роде.

— А ты не можешь открыть нам портал во двор или в какой-нибудь коридорчик?

— Без позволения ректора — нет. Он отвечает за Школу, он же считается ее хозяином. Так что я пока не могу сообразить, что нам делать дальше.

Из тоскливой задумчивости, в которую погрузились маги, их выдернул окрик:

— Дорал! Дорал, это ты, старый пень?!

Магистр обернулся на голос, прищурился: уже смеркалось.

Вдоль забора размашисто шагал молодой мужчина. Улыбка во весь рот, Гасталле так и захотелось сказать — лошадиная, лицо простецкое и открытое, загорелое, волосы каштаново-рыжие и темные у корней — выгоревшие. По одному этому загару и волосам некромант понял, что лето мужчина провел в Меравии, можно было даже не глядеть на его дурацкую куртку с широкими рукавами чуть ниже локтя, какие повадились носить меравийцы в последние несколько лет.

Привычно отыскав в незнакомом человеке раздражающие черты, Гасталла чуть слышно фыркнул. А Дорал, расплывшись в ответной конячески-зубастой улыбке, пошел незнакомцу навстречу:

— Кальен! Ты откуда взялся? Решился по старости записаться в Школу, стать приличным магом?

Мужчины рассмеялись, хотя, по мнению Гасталлы, ничего смешного тут не было, и обнялись, крепко постучав друг друга по плечам.

Из слов магистра некромант заключил, что Кальен — маг-самоучка, развивший свой дар без участия Магической Школы. Обыкновенное дело — в Школу отправлялся хорошо если один маг из пяти. Только что делать полусильному самоучке в Тамбо, самом магическом городе шести краев Идориса?

Непонятным был и обоюдный телячий восторг от этой встречи. Обученные маги и обычные люди относились к самоучкам с небрежительным снисхождением, как к заносчивым детям. А самоучки презирали обученных магов, потому что те добровольно связывали себя ответственностью перед Школой и всякими там «путями жизнепознания».

И вдруг он тебе: встречаются школьный магистр с самоучкой и начинают обниматься, радостно вопя.

Мир таки спятил!

Кальен увлек магов в ближайшую таверну, вцепившись в магистра, как оценил Гасталла, чисто щучьей хваткой.

Залпом осушив полкружки сидра, новый знакомец изложил новости вперемешку с собственными соображениями, и были эти новости такими, что у Дорала и Гасталлы челюсти отвисли.

Кальен заявил, что ректор продался демонам, которые помалу перестают скрываться и намерены обжиться во всех краях Идориса, выйти за пределы Даэли — и чем меньше там останется людей, тем демонам удобней. И что сильнее прочих демонам мешают маги, поскольку их калачами не корми — дай только сделать людям хорошо и от чего-нибудь их защитить. Уничтожить всех магов скопом демоны не могут — зато могут сделать так, чтобы паршивые колдуны больше не множились, и постепенно убить человеческое доверие к ним.

— Вот скажи мне, что с ортайской Школой? — Кальен стукнул по столу кружкой. — Не действует больше Школа, не берет учеников. Скажешь, ректор испугался тех чокнутых, что грозились сжечь город вместе с магами? Тогда, два года назад, ваши магистры могли разметать эту шайку крикунов, не утруждаясь! Так нет, ректор взял и перепугался, уверял, что на него столичный совет давил, — чушь! А меравийская Школа что? Не испугалась! И где она теперь? То-то и оно!

Дорал поначалу возражал, но затем примолк, слушал Кальена внимательно и, как показалось Гасталле, серьезно. А нового знакомца несло по кочкам дальше: он говорил, что кто-то нарочно подогревает надежду людей на местных магов и делает так, чтобы побольше народу собиралось в Тамбо. Этот кто-то даже подкармливает людей, начаровывая еду. Ведь западный край почти обезлюдел — погибла вся зелень, еще весной люди целыми деревнями уходили в южный и северный Ортай, и даже в центральный — в города и поселки близ трольих лесов, которых в прежние времена остерегались.