Страница 14 из 16
Вятич сделал всё, как говорил Водитель, на максимальном уровне своих возможностей, подошёл к воображаемой лампе, посмотрел на неё и включил. Резкий удар света по глазам заставил его отпрянуть, он почувствовал, как его слегка тряхнуло, и он, зажмурившись уже в своём воображении, открыл глаза. Он находился в своей комнате, с той лишь разницей, что она была какая-то странная. Какие-то детали были непонятным образом изменены, например клавиатура, кнопки которой представляли собой единое целое с корпусом и не могли нажиматься.
– Типичные ясли! – констатировал осматривающийся по сторонам Водитель.
Тут взгляд его упал на висящее на стене нечто, напоминающее разноцветную схему разделки туши свиньи.
– Карта России по регионам, – задумчиво произнёс он. – Лопатка, грудинка, рулька. Тебе никогда не говорили, что ты яркая и неординарная личность?
– Говорили! – польщённо сказал Вятич.
– Врут!
С этими словами Водитель подошёл к задвинутому под стол компьютерному стулу на колёсиках и попытался подвинуть его, чтобы на него сесть. Стул намертво держался на полу. Тогда он сел на кровать. Кровать оказалась твёрдой, как камень, и не захотела прогибаться.
Внезапно откуда-то из-за окна издалека раздался уже знакомый женский смех.
Оба резко посмотрели на окно. Шторы были раздвинуты.
– Придурок! – воскликнул Водитель и вскочил на ноги. – Я же сказал: шторы закрыты! Она нашла нас! Ты светишь в литораль!
Смех приближался.
Водитель встал посреди комнаты, схватил парня за руку, закрыл глаза и зашептал:
– Костя! Костя! Ну где же Костя, когда он так нужен? Не может быть, чтобы посередине Питера Костю было не найти!
Глаза его лихорадочно бегали под закрытыми веками, как будто он что-то высматривал, а смех всё приближался и приближался.
Наконец Водитель радостно воскликнул:
– Есть!
И как будто дёрнул Вятича куда-то за руку.
Они словно бы провалились куда-то и оказались в какой-то степи. Невдалеке от них стоял худой бледный юноша в очках. Он удивлённо смотрел на них.
– Здаро́ва, Костя! – радостно воскликнул Водитель. – Ты даже не представляешь, как ты нам помог!
– Кто это? – тихонько спросил Вятич.
– А я откуда знаю? – весело ответил Водитель. – Кастанедчик. Добро пожаловать в его осознанное сновидение.
В этот момент так же невдалеке появилась смеющаяся от радости девушка в какой-то непонятной одежде. Её одеяние всё время менялось, как, впрочем, и лицо. Оно словно жило своей жизнью, каждый миг порождая новые образы и не задерживаясь ни на одном.
– Вы кто? – спросил хозяин сновидения.
– Костя, не мешай, сейчас тут маги драться будут! – ответил ему Водитель, повернулся к нечисти и сделал пару шагов вперёд. – Эй ты, лярва!
Та тут же уставилась персонально на него и превратилась в одетую в форму из клипа про школьные годы молодую Бритни Спирс.
– Вот тебе Костя, а мы пошли! – крикнул ей Водитель. – И забудь про этого, а то солью тебя знакомым сильным, и они тебя из-под земли достанут за то, что ты такое мясо отожрала в центре города, куда тебе нельзя! А меня тебе не поймать!
Лярва задумалась.
Кастанедчик начал безуспешно пытаться встать на голову. Все уставились на него.
– Что это он делает? – несмотря на ужас, удивлённо спросил Вятич.
– А это фишка у них такая – перед смертью пытаться на голову встать. Они так думают, что прячутся. Только чтобы тут на голову встать, это в реале уметь надо. Но к нашему с тобою счастью об этом Кастанеда не написал.
Лярва повернулась всем корпусом к тужащемуся кастанедчику, её образ на миг затуманился, и она тут же превратилась в какую-то мультяшную анимешную девку в платьишке японской школьницы и с глазами на пол-лица.
– Так, давай слушай сюда! – сказал Водитель Вятичу, подойдя к нему вплотную и отвернув его руками за плечи от Кастанедчика, который заворожённо смотрел, как к тому приближается лярва. – Как только она с ним в Кецалькоатль начнёт играть, сразу же рви зайчика. Только не смотри туда! Ещё насмотришься, как они сердце вырывают и живьём жрут.
– А как же он? – обернувшись на медленно приближающуюся к Косте лярву, спросил Вятич.
Водитель снова повернул его к себе.
– Ты какой конфессии? Христианин? На всё воля Божья! Атеист? Не повезло! Мусульманин? Аллах велик! Может, Перун? Тако Макошь повязала! Рви зайца, идиот!
Лярва тем временем подошла к парню, что-то задорно по-японски хихикая, ладошки её превратились в пушистые мягкие лапки, а на голове появились кошачьи ушки. Они радостно обнялись, и она согнула одну ножку вверх.
– У меня нет зайчика! – в панике воскликнул Вятич. – Я у тебя его забыл!
Пушистые лапки лярвы тем временем обратились за спиной несчастного паренька в какие-то крюковатые конечности с огромными длинными когтями, и она, прижавшись к нему поплотнее, вонзила ему их в спину. Парень ужасающе заорал.
Полный мучительной боли крик раздался из его глотки, а лярва тем временем бросила его на землю, придавила его коленом на грудь, схватила его за руку и начала с хрустом жевать пальцы и ладонь.
– Возьми меня за руку! – снова ожесточённо прошипел Водитель. – Пока Шолотль какой-нибудь не приковылял!
Несчастный тем временем пытался хоть как-то загородиться второй рукой, оттолкнуть лярву или сделать хоть что-нибудь. Тогда она взяла его свободной лапой за неё и вцепилась ему зубами и в эту ладонь, откусывая пальцы. Тот заорал ещё сильней.
– Помогите! – кричал он. – Пожалуйста!
– Мы что же, так и уйдём? – прошептал Вятич, не решаясь оглядываться. – И какой Шолотль?
– Брат-близнец Кецалькоатля! – распалённо, но так же шёпотом воскликнул Водитель и затряс его за плечи. – Руку не дашь – уйду без тебя!
Лярва тем временем закончила отжирать кисти рук у надрывающегося от боли обречённого и начала методично перегрызать правую ногу в голеностопе, чтобы отделить ступню ноги. Звонко захрустели хрящи и сухожилия.
Плюнув в сердцах, Водитель схватил руку Вятича, и они исчезли из этого места без следа.
Лярва улыбалась. Ей было вкусно.
Её полностью устроил обмен.
9425897847954656794681109301962353691037
Сергей с Андреем снова сидели на кухне. Перед Сергеем стояла чашка с чаем, но в него не лезло.
– Спрашивай! – предложил Андрей.
– Кто они такие? – задал юноша первый вопрос.
– Ну, на самом деле, – начал Андрей, – мы о них не знаем ничего от слова «вообще». Абсолютный ноль прямой информации. Но чтобы крыша совсем не уехала, лучше иметь хоть какую-то теорию, чем совсем никакой. Нам проще думать о них как о параллельной ветви эволюции. Царство животных, царство растений, царство грибов и царство тварей. Там есть и примитивные виды, и достаточно продвинутые, и разумные тоже есть. Питаются они нашими душами, как некоей формой полей. Мы ведь практически ничего не знаем о реальной физической картине мира. Вот, к примеру, магнитные поля. Свойства их описаны достаточно хорошо, но что это такое – неизвестно. Например, считается, что его переносят электроны. Но почему, если отделить магнит алюминиевым экраном или попросту завернуть магнит в алюминиевую фольгу или даже положить его в алюминиевую коробочку, то за экраном всё равно оно будет существовать? Почему такой хороший проводник, как алюминий, электроны не закоротит? А почему пластмассовая коробочка, которая замечательно электричество изолирует, тоже никак не экранирует магнитное поле? Чтобы хоть как-то его экранировать, нужно очень постараться и создать специальные устройства или пользоваться какими-то особо обработанными сплавами. А теперь представь шаровую молнию: это просто кусок электричества, без ничего. Все о ней знают, но никто не может повторить. А теперь представь себе магнитное поле без магнита. Оно невидимо, замкнуто на себя, его ничем не зарегистрировать, но оно есть. Как радиация, которую тоже чтобы зарегистрировать нужно очень и очень постараться. То есть сделать детектор, который щёлкает, можно, можно даже щелчки посчитать и циферку вывести, но телевизор, который показывает радиационную картинку на манер тепловизора, сделать пока не получается. Так же и магнитное поле нельзя на телевизоре посмотреть. И это тоже пока нельзя. А теперь смотри. Представь себе кусок угля. Это углерод. Если уголь с водой перемешать, то мы собаку не получим. Но собаки есть и состоят они из воды и углерода. А теперь представь себе, грубо говоря, собаку, сделанную из вот такого вот какого-то поля. Мы все живём в куче полей, и что-то даже регистрируем. Как радиоволны, которые, естественно, существовали до того, как приёмник изобрели. Ну и их мы регистрируем тоже. Как правило – боковым зрением, когда они в квартире позицию меняют.