Страница 3 из 108
В августе 1916 года на Крымском побережье Чёрного моря стояла жаркая погода. На безоблачном небе ярко светило палящее солнце, а тёмно-синяя, бесконечная морская даль у самого горизонта затянулась дымкой.
Несмотря на тревожные известия с фронта, на пляже было всегда многолюдно. По всему побережью Евпатории бродили и лежали полуобнажённые, загорелые люди, приехавшие с разных концов России.
Большинство женщин старались соблюдать приличие и одевали строгие купальные костюмы, однако от жары и духоты, многие из них потеряли всякий стыд и старались оголиться как можно больше. На прибрежном песке часто попадались женщины, кое-как прикрытые узкими плавками и смущавшие своим видом молодых мужчин. Шедший по пляжу паренёк, такой же бронзовый от загара, как и большинство здешних обитателей, остановился возле девушки, лежавшей на песке. Её лицо было прикрыто газетой, а стройную фигуру обтягивал лёгкий купальник. Она не стеснялась оголить свой живот, а её грудь слегка прикрывал узкий лифчик. Она почувствовала, что на неё кто-то смотрит, и выглянула из-под газеты.
Паренёк, смутившись, предложил:
- Барышня, пойдёмте купаться, а то вы совсем сгорите на солнце.
Она нехотя приподнялась на локтях, оценивающе посмотрела на юношу.
- Ладно, пойду, окунусь, только на глубину заходить не буду, плавать не умею.
- Я тоже не умею плавать, – признался молодой человек, и они пошли по песку к едва заметным волнам, набегавшим на берег. Рядом, на мелководье, купались ещё три девушки.
Одна из них крикнула:
- Катюша, ты быстро находишь мальчиков. Поделись опытом!
Катюша не ответила, а, улыбнувшись, продолжала идти дальше, погружаясь в воду, пока вода не достигла её подбородка. Она окунулась с головой и, вынырнув, внимательно посмотрела на молодого человека.
- Как тебя зовут, незнакомец? - спросила она.
- Сергей Сержпинский.
- Это что за фамилия такая? Польская или Еврейская?
- Да, нет, я русский.
- А по какому случаю ты на море? Откуда приехал?
- Я приехал с родителями и двумя братишками. У моего отца больные лёгкие, и ему врачи рекомендовали Крым. А живём мы в Петербурге, – ответил Сергей на вопрос девушки.
- А здесь где живёте?
- Здесь мы живём в гостинице, которая стоит рядом, на берегу.
- Я тоже живу в этой гостинице, - сказала Катюша, - только за мной не ходи, я думаю, что ты мне в ухажёры не подходишь.
После этих слов она быстро направилась к берегу, разгребая руками прозрачную морскую воду. Сергей последовал за ней в полной растерянности, размышляя: «Как же так? Ведь хорошо начиналось знакомство и вдруг такой поворот». Он никак не мог понять женской логики.
- А чем я вам не подхожу? – крикнул он ей вдогонку.
- Мне не понравилась твоя странная фамилия.
Выйдя из воды, девушка подняла с земли одежду, и, не одеваясь, в купальнике, пошла вдоль берега, привлекая восхищённые взоры мужчин. Подруги, не заметили её отсутствия и продолжали плескаться в морской воде.
«Моя фамилия тут не причём,- стал успокаивать себя Сергей, - наверное, слишком молод я для неё». Он понимал, что Кате на вид лет двадцать, а ему шестнадцать, и ей, конечно, нужны серьёзные отношения с парнем постарше.
Сергей вспомнил, что мать послала его позвать отца, который в этот момент находился со своими новыми знакомыми в павильоне ресторана на берегу моря. Евпраксия Павловна (так звали мать Сергея) купила у местных рыбаков свежую рыбу и собиралась приготовить её на костре, на лоне природы. С ней были два младших сына, Павлик и Глеб.
Сергей вышел из воды и тоже пошёл вдоль берега по направлению к павильону.
Чтобы отвлечься от неприятного осадка на душе, после слов девушки, он взглянул на морскую даль - там белели паруса нескольких яхт. Казалось, что они совсем не двигались, а стояли на месте. Сергей всегда с завистью наблюдал за парусниками и мечтал также покататься по волнам. Однако теперь это его не успокоило и не отвлекло от неприятных мыслей. Ему вдруг стало ясно, что Катя не могла точно определить его возраст. За последнее время он быстро повзрослел и выглядел лет на восемнадцать, не меньше. «Кто же наградил нашу семью такой странной фамилией? – размышлял Сергей, - надо спросить у отца. Может, мне поменять фамилию»?
Павильон, в котором ужинал Николай Николаевич Сержпинский, был не большой, и мог вместить не более пятидесяти посетителей. Одновременно с Сергеем сюда подходили отдыхающие, мужчины были в плавках, а почти все женщины в купальниках, а их головы прикрывали соломенные шляпы или панамы из разноцветных тканей. Все эти люди садились за столики, возбуждённо разговаривали, кричали официантам.
Отец, увидев сына, позвал его за свой столик. Как раз у них с приятелями было одно свободное место. С отцом сидели бывший судья Голубев, и артист из Ростова на Дону Володя Овчинников. (Так они представились неделю назад при знакомстве). Держались новые знакомые всегда важно, вели заумные разговоры. Оба они из-за жары сидели в одних плавках, и в белых панамах на головах. Николай Николаевич, опасаясь простудиться, был в шёлковой светло-голубой рубашке, его голову и плечи прикрывала широкополая соломенная шляпа. Выглядел он обыкновенно: худощавый, в очках, сквозь стёкла которых смотрели серые глаза. Усы и бороду он недавно сбрил, считая, что так будет легче в жарком климате. Бывший судья без одежды, больше походил на торговца, с такой же рыжей бородой, торчавшей лопатой, и с большим животом.