Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 11 из 13

– Что делать, Дарифа, – сказала я, – работа есть работа. Но ты прав, надо заняться чем-нибудь… Верхом покататься, что ли? Или в теннис поиграть?

– Только не в теннис, – подал голос Виалисс, поджидавший своей очереди у двери. Он тоже щеголял в одном полотенце. – После твоих подач приходится вставлять окна во всех окрестных домах.

– Кто бы говорил, – обиделась я. – Ты вообще флюгер снёс, забыл?

– Я на спор, а ты просто так, – парировал он.

– Нужно просто поискать загородный корт, только и всего.

– Ага, а мячи потом собирать по дремучему лесу? Или по пастбищам?

– Зачем их собирать, они же дешевые!

– А я слышал, коровы их едят, а потом дохнут, потому что мячи им желудок закупоривают, – сообщил всезнающий брат. – Иди уже, там камни в самый раз прогрелись! Только масло смой, а то получится аппетитная корочка…

Вместо ответа я двинула его кулаком в крепкий живот, поросший чуть вьющейся рыжеватой шерстью (чуть руку не сломала) и прошествовала сперва в душ, а потом в жарко разогретую комнату, где и разлеглась на гладких камнях и песке. Кто другой обжегся бы, но это дело привычки, а сухой жар в здешнем климате – прекрасное средство от всяческих простуд!

Через некоторое время Виалисс присоединился ко мне, и мы стали блаженствовать вместе. Если бы еще над головой светило белое солнце, а кожи касался раскаленный ветер, шуршали мимо ящерки и скорпионы…

– Тори совсем заработался, – сказал вдруг брат и повернулся на живот, заботливо подложив полотенце под нежные детали организма. – Ты его видела? Он уже не бледный, а какой-то синеватый. Еще немного, я его поймаю, свяжу и насильно отправлю в Джаман.

– Вместе поедем, – кивнула я. – Дарифа его подержит, если что. Ты прав, Тори давно нужен отпуск! Но нет, у него же карьера…

– Что толку в той карьере? – искренне не понял Виалисс. – Будто от этого зависит его пропитание или там… выгодная женитьба! Невест мы еле поспеваем гонять, а с голоду уж точно не умрем.

– Он так самореализуется, – пояснила я. – Хочет достичь профессиональных высот, и тут состояние как раз хороший козырь: Тори может не думать о хлебе насущном и крыше над головой, а всего себя посвятить раскрытию преступлений.

– Ну и посвящал бы в частном порядке, – пожал брат широченными плечами. – Без ущерба здоровью. Я же предлагал открыть детективное агентство!

– И мне по-прежнему нравится эта идея, – кивнула я. – Но Тори упрямый. Так просто его не уговоришь. А если мы организуем такую контору вдвоем и составим ему конкуренцию… а мы составим, потому что он гнушается пользоваться своим недурным материальным положением…

– Скажи проще – давать на лапу, кому надо, чтобы ускорить этот их бюрократический процесс, – подсказал Виалисс, – и подмазывать свидетелей ради улучшения памяти.

– Вот-вот… Словом, он очень обидится и примется из кожи вон лезть, чтобы если не обогнать нас, так хоть идти ноздря в ноздрю. И надорвется окончательно, – грустно сказала я и повернула голову, чтобы взглянуть на брата. – Вот что с ним делать?

– Да ничего. Рано или поздно сам дозреет, – изрек он. – А мы присмотрим, чтобы он не слишком переутомлялся. Как тебе мысль?

– Недурная, – кивнула я. – Но как ты себе это представляешь? Приводить к нему свидетелей под конвоем?

– Зачем? Делать так, чтобы сами явились с показаниями ли, с повинной… Мне такое организовать не сложно, – ухмыльнулся Виалисс, явно намекая на свое поразительное сходство с младшим братом. – Только действовать надо тонко. Ну да это уж по обстоятельствам…

– Да, разберемся, – кивнула я и села. Камни начали остывать, пора было одеваться и водворяться в гостиной, как чинная нэсс. – Пойдем? Тори скоро вернется, может, расскажет что-нибудь…





Виаторр вернулся, как обычно, в дурном настроении, швырнул шляпу мимо вешалки и слишком долго переодевался в домашнее.

– Хоть побрился бы, – попенял ему Виалисс, когда он спустился в гостиную.

– Зачем? – не понял Виаторр.

– Не смущай его, он еще маленький и не знает, зачем мужчины бреются на ночь, – хихикнула я. – Ну, не дуйся, Тори! Расскажи лучше, что новенького?

– Адита! Подай чего-нибудь, а то мы до ужина не доживем! – окликнул Виалисс.

– Несу-у-у! – раздалось из глубин дома, и вскоре служанка явилась с громадным подносом на голове и парочкой поменьше в руках. – Извольте, нэссе…

– Спасибо, душа моя, – искренне сказал ей Виалисс, схватив изрядный ломоть ветчины и еще горячего хлеба. Сверху, подумав, он положил порядочный кусок сыра со слезой, украсил горкой маринованных овощей, ложкой зерновой горчицы, тертым имбирем, поперчил, накрыл вторым куском хлеба и разом откусил половину. И проговорил с набитым ртом: – Сделать тебе такой, Тори?

– Я сам, – проворчал тот, повторяя его манипуляции. Бутерброд у него тоже получился монструозный, потому что вместо ветчины Виаторр взял половину вареного говяжьего языка, а имбирь заменил свежей зеленью. – Уф… Теперь еще парочку таких же, кружку кишра, и я буду отдаленно похож на человека… и, возможно, доживу до ужина.

– Адита, кувшин кишра покрепче! – попросила я, не отставая от братьев. После массажных процедур всегда хочется есть. – И поторопи девушек с ужином, Тори голодный!

– Как прошел день, можешь не говорить, – сказал Виалисс, – и так видно, что кошмарно.

– Не то чтобы кошмарно, но утомительно до крайности, – разделавшись со вторым бутербродом, Виаторр заметно подобрел. – Похоже, у нас объявился серийный убийца. Не смотри на меня так, Трикс!

– Я знаю, служебная тайна, но… – я прищурилась, – ты же знаешь, что одна голова хорошо, а три…

– Пить надо меньше, – заключил Виалисс, явно припомнив, как Виаторр впервые перебрал горячительного и никак не мог выбрать из трех дверей настоящую. – Но Трикс права: мы ведь не собираемся чесать языки с кумушками на каждом углу, а так, глядишь, что-нибудь подметим. Я часто бываю в разных… гм… заведениях, нет-нет, да и услышу такое, чего человеку со стороны никогда не скажут, а у Трикс отменное воображение!

– Да, «Меткий стрелок» разошелся влёт, будут печатать дополнительный тираж, – довольно улыбнулась я. – А про Вирфора никто и не вспомнил…

– Кстати, я слышал, – вставил Виалисс, – старик завещал все свои деньги им же самим учрежденному благотворительному фонду для инвалидов войны, детей-сирот и людей, попавших в трудную жизненную ситуацию. Устав там строгий, если воровать и начнут, то не скоро… Ну а всякие там картины, статуи – у него много добра скопилось, – и, главное, уникальную коллекцию стрелкового оружия передал в городской музей.

– Ставлю что угодно против фальшивой монеты, что стреляющей трости в этой коллекции нет, – вздохнул Виаторр. – Ладно, что с вами поделаешь… Все равно в газеты просочится рано или поздно!

– Вот именно, а лучше услышать историю из первых уст, – вставила я. – Говори, не тяни…

– Сперва ничего подозрительного не замечали, – помолчав, произнес он. – А потом Даррон обратил внимание на то, что в последние полгода как-то участились случаи самоубийств молодых домохозяек. И ладно бы просто самоубийства, они всегда имели место, но… все они совершены при помощи газа.

– Не самый надежный способ, – со знанием дела сказал Виалисс. – С другой стороны, вешаться, травиться или резать вены – еще более ненадежно. А что еще доступно домохозяйке? Разве только с моста прыгнуть или под поезд, но и то есть риск просто покалечиться и остаток дней влачить жалкое существование… так ты пишешь, Трикс?

– В доме может быть оружие, – напомнила я, проигнорировав шпильку.

– Ага, знаю я одну такую: стащила у мужа револьвер, выстрелила себе в рот, но рука дрогнула, так что пуля вышибла ей зубы, продырявила язык и вышла через другую щеку, – фыркнул Виалисс. – Эта красотка держит паб на углу Восемнадцатой и Тисовой. Ее историю весь квартал знает, хозяйка и шрам показывает, и рассказывает обо всём в подробностях, если заплатить, так что процветает… Шепелявит, правда, чудовищно. Ты продолжай, Тори, не отвлекайся!