Кровавобородый

Нали снова не было. Встревоженный этим непонятным исчезновением, Кили вышел из зала на поиски. После падения в шахте Ойн, конечно, позаботился о ней, но Нали не из тех была, кто станет о себе волноваться, могла и не сказать, что не только руку повредила... Отыскалась девушка быстро — за поворотом коридора, в первом же зале, маленьком и темном, где ржавые кирки железным хворостом раскиданы были по полу.

- Ты в порядке? - остановившись в дверях, спросил Кили.

- Почему он сказал, чтобы ты меня спасал из шахты? - не оборачиваясь, но от голоса его вздрогнув, вместо ответа спросила она. - Потому только, что я женщина?

Кили не представлял, что ей ответить: он и сам, поменяйся они с Флои местами, велел бы спасать не себя вовсе, и какая разница почему, так было просто правильно, и не только потому, что она женщина. А может, Флои она по-особенному дорога была, как особенная женщина, а не просто не-мужчина.

- Потому что хотел, чтобы ты жила, - ответил он.

Они все здесь желали только жизни друг другу, слишком молодые, наверное, чтобы найти что-то дороже, и он сам, затеяв этот поход, не за смертью шел даже для себя самого - за жизнью, за возможностью ощутить, что жизнь его нужна, что есть в ней смысл, раз не оборвалась она вслед за жизнью дяди и брата.

- А если бы он тебе оставил выбор, - Нали обернулась к нему, впившись глазами в его лицо, - ты бы выбрал спасти меня?

- Я никого не спас бы, я просто умер бы там с вами обоими.

Нали теребила свою косу, не сколотую больше по-вдовьи вокруг головы, и тяжелые гладкие пряди расползались из-под слабо завязанной ленты.

- Все это, что говорят, будто мы любим в жизни лишь однажды…Это удобно, правила всегда удобные, с ними ведь самой решать ничего не надо, а я… Я думала, ничего со мной не будет, я с косой этой, с его смертью как с амулетом от чар, не возьмешь меня, какой ты ни будь расчудесный. Я… Ты же и не делал ничего, а я стою тут и… Я люблю тебя.

Кили не понимал, что услышит, пока она не сказала этого, первая в его жизни, и не представлял, что ему отвечать. Он со словами никогда не был ловок и знал, что они холоднее, когтистее, больнее любого прикосновения бывают, а лицо ее было такое нагое, что и взгляд мог порезать ее в кровь, и он не решился говорить, молча шагнул к ней и обнял, грубо-дружески, как любого обнял бы, кому холодно и плохо. Просто заслоняя от мира вокруг. Это он умел, только это - не спасать, а умирать вместе. Руки Нали метнулись по его плечам, вся она подалась вперед, глаза ее сухо, почти яростно горели, и вызов в них молил о том, чтобы подчиниться, но он отстранился от ее ждущих губ.

- Прости.

Она содрогнулась, вслепую ударила его кулаком по плечу, но он не отпустил ее, и, вдруг лишившись сил, она уронила руки и беззвучно заплакала.

Кровь стучала в висках - какая-то общая их, одна на двоих загнанно бьющаяся - и всем телом Кили ощущал эту дрожь, как будто в самой горе забилось вдруг сердце. Нали ничего не замечала, а он, подняв голову и прислушавшись, с холодной дрожью ужаса понял, что так и есть. Внизу, где-то на глубинных горизонтах, били барабаны.

Примечание к части

Карта Мории, которую я использовала - http://i009.radikal.ru/1110/5e/9898e1690756.jpg

Часть 11

Бегом Кили и Нали бросились назад, к остальным. Все были уже на ногах и с оружием, прислушиваясь к зловещему рокоту в глубинах.

- Что это? - держа наготове топор, воскликнул Гимли, водя взглядом от Кили к Балину.

- Не знаю, но отсюда нужно уходить, - Кили подхватил свой мешок и махнул остальным, чтобы собирались. - Если на нас нападут, то здесь сразу загонят в угол, отсюда нет другого выхода!

Балин, с закрытыми глазами вслушивавшийся в камень, касаясь щекой стены, поднял голову.

- Они идут с запада, поднимаются с западных нижних горизонтов, много, - сказал он, и никто не усомнился в его правоте, хоть и непонятно было, как он смог все это услышать. - Уходим севернее, на жилые уровни.

- Нужно предупредить парней в кузницах! - Кили попятился по коридору в другую сторону, договаривая уже на ходу. - Отправь кого-нибудь к Воротам, пусть там будут начеку.

- Веди их в двадцать первый зал, оттуда недалеко до ворот, - крикнул ему Балин, и Кили, кивнув, бросился по уводившему на мастеровой горизонт ходу. Оглянувшись на шаги позади, он увидел, что Гимли, Ори и Нали последовали за ним.

Остававшиеся в митриловой кузнице тоже услышали зловещий грохот глубин, хотя здесь дрожь земли чувствовалась куда слабее. Дело у них кипело. Каким чудом удалось им оживить разгромленную кузницу и починить переломанные инструменты, Кили не представлял, однако они это сделали, горн дышал пламенем, будто драконья пасть, и кипящими звездами горел митрил на наковальнях.

- Если уйдем - придется все это бросить, - мрачно сказал Грор, когда Кили велел им собираться и уходить, и кивнул на пламеневшие белым жаром заготовки. - Раз закаленный, митрил нельзя перековывать. Пропадет ведь зазря!.. А осталось-то всего ничего доделать!

Взгляд его остановился на Кили, горько умоляющий. Нельзя было позволять им начать работу, а потом отрывать мастера от его едва рожденного детища…

- Доделывайте, - тряхнув головой, решил Кили. - Быстрее!

Он махнул своим спутникам и вытащил из мешка спутанный моток фитилей для гром-камней.

- Встанем цепочкой здесь, по одному в каждом зале. Орки появятся - подожжем фитиль, каждый свой, дадим знать сюда, а сами успеем вернуться и уйти.

Они поделили между собой фитильную ленту. Досталось каждому помногу - можно будет дальше встать друг от друга. Нали хотела пойти первой, но Кили поймал ее за плечо.