Дезертир

— Где у тебя сортир?

Флаэрти со стоном протёр лицо руками и сел, сбросив с плеч одеяло.

— Как выйдешь из рубки — везде, — недовольно сказал он.

— Прямо… везде?.. — Эйра, кажется, неприятно удивился.

— Ага. Саранча любую органику жрёт. Включая дерьмо.

— А… ладно, — сказал тот и слегка улыбнулся. — Я ненадолго. Фонарик возьму, на лестнице темно.

Флаэрти с хрустом потянулся, заложив руки за спину.

— Выезжаем через полчаса, — сказал он. — Только позавтракаем.

Эйра отпер дверь и ушёл, оставив шинель лежать на матрасе. Его шаги прогрохотали по пустому отсеку, загремели на лестнице. Флаэрти цапнул шинель, обшарил карманы. Там были крошки, какая-то труха, бензиновая зажигалка, свёрнутый платок с огурцами. А во внутреннем кармане лежал кусок пластика.

«Идентификационная карта» — значилось на нём, рядом с цветной фотографией Эйры в алом берете с белым пёрышком. «Вооружённые силы Североамериканской Конфедерации и Республики Аляска», было набрано мелким шрифтом. «Капитан Эйра Харланд, подразделение ИШТАР. Снайпер».

«Дезертир», — мысленно добавил Флаэрти.

Это обстоятельство как-то сразу примиряло его с необходимостью терпеть рядом Эйру. Из армии конфедератов без причины не драпают. Там хоть и строго, но там — цивилизация. Там — города в глубине континента, там фермы, колодцы, там всё, что хочешь. По какой причине Эйра пустился в бега, Флаэрти думать не стал. Может, его за жопу слишком усердно хватали. Может, решил вольной жизнью на архипелаге зажить. Всем плевать.

Он сунул карту обратно в шинель, повесил на локоть, взял подмышку футляр с винтовкой, повесил на шею бинокль и дробовик на плечо. Пнул генератор, чтобы тот стих. Запер за собой дверь. В трюме была кромешная тьма, которая воняла керосиновым дымом. Каждый шаг отдавался громом.

В распахнутую дверь рубки лился тусклый утренний свет. Солнце ещё не поднялось над горизонтом, воздух с ночи казался прохладным, а после трюма он был особенно свежим и сладким. Эйра стоял на крыше рубки, подставив лицо ветру. Флаэрти забрался к нему, бросил шинель, поднёс бинокль к глазам, оглядывая горизонт. Нашёл брошенный вчера пикап. За ним было какое-то странное свечение. Флаэрти хмуро сдвинул брови, подстроил дальность. Что это за новая срань? Что там могло светиться?.. До города слишком далеко, а солнце вставало с другой стороны.

Он вглядывался, моргая от напряжения, пока над барханом не выплыла длинная цепь огней. Ровный и чёткий ряд медленно двигался в его сторону…

— Твою сраную мать!..

Флаэрти цапнул Эйру за локоть, разворачивая к себе, сунул ему бинокль:

— Это ещё что за дерьмо? Ты сказал, ты один!..

Тот поднёс бинокль к глазам, перестал улыбаться.

— Это за мной.

— За тобой? — переспросил Флаэрти, холодея от ярости. — За тобой, мать твою?.. За одним человеком армию не посылают! Что ты у них украл?

Эйра посмотрел прямо ему в лицо, пожевал губы.

— Расскажу по дороге. Ты сказал, у тебя есть машина?..

— Надо было пристрелить тебя вчера, пока время было, — бросил Флаэрти. — Может, ещё и не поздно.

— Поздно, — серьёзно сказал Эйра. — Я кое-что знаю. Они убьют тебя, просто чтобы не рисковать, что я рассказал тебе.

Флаэрти вырвал у него бинокль, прильнул к нему. Цепочка огней перевалила через бархан, стало видно, что это военные джипы с пулемётами, установленными на крышах.

— Доставай свою машинку, — приказал Флаэрти. — Далеко бьёт?

— Три километра, если патронами, — сказал Эйра. — Патронов мало.

— А на подальше ничего нет? Километров на десять?

— Есть лазер. Заряд на один выстрел.

— Вот и проверим, какой ты снайпер, — сказал Флаэрти. — Видел пикап? Там канистры. И бензобак. Они сейчас доползут до него, сунутся проверять, не твой ли. Вот и шмальнёшь.

— Всех не накроет, — спокойно сказал Эйра.

— Накроет тех, кто поближе, остальных зацепит осколками. Выиграем время, пока они суетятся.

Эйра больше не возражал. Он положил футляр на пол, раскрыл. То, что он правда снайпер, было уже очевидно: он собирал винтовку быстро и точно, привычным движением устанавливая на место ствол, ударно-спусковой механизм, прицел, лазерный надствольник и упор. Растянувшись на крыше рубки, он прильнул к оптике. Флаэрти следил в бинокль, как джипы взяли пикап полукругом. Несколько человек выпрыгнули из машин. Он затаил дыхание. Краем глаза глянул на Эйру.

Тот лежал, вытянувшись во весь рост, кажется, даже не дышал. Прямой, длинный, слившийся с винтовкой в одно существо. Палец мягко лежал на спусковом крючке. Вторая рука ласково обхватывала винтовку снизу, будто держала за брюхо воронёного железного зверя.

Флаэрти проглотил слюну и уткнулся в бинокль.

Выстрела он не услышал, даже не увидел — просто пикап вдруг расцвёл огненным облаком, выбросив во все стороны пламя и дым.

— Теперь ходу, — бросил Флаэрти.

Он спрыгнул с крыши прямо в песок, бросился в рубку, загрохотал вниз по лестнице. Кормовой отсек открывался только изнутри, он влетел в него, ударил по кнопке шлюза. Механизмы заскрежетали, опуская наружу трап, песок хлынул внутрь. Вместе с песком внутрь посыпались толстые белые личинки. Саранча докопалась из своих гнёзд до бортов баржи. Сразу под шлюзом был тёмный провал, в котором копошились, устраиваясь на ночь, сонные твари. Они налезали друг на друга, вздрагивая прозрачными крыльями, вяло шевелили жвалами.

Эйра, в шинели, с футляром в руках, спрыгнул с лестницы, споткнулся, будто врезался в стену. При одном взгляде на тварей лицо у него побелело.

— Они сонные, давай живо, — Флаэрти толкнул его в бок, сунул ему свой дробовик в руки, кивнул на машину. — За руль.

Тот будто очнулся, кинулся к джипу, прыгнул на водительское сиденье.

— А ты? — крикнул он, оглянувшись назад.

— Выезжай! Я сейчас!

Эйра завёл двигатель. Твари, разбуженные грохотом, встрескивали крыльями и тихонечко свиристели. Флаэрти схватил пару канистр, выстроенных у стены, свернул им крышки, отбросил в сторону. Обливая руки, бегом подтащил к краю провала. Твари, почуяв запах, зашевелились. Эйра нажал на газ, джип, взревев, вылетел из шлюза по трапу. Флаэрти поднял канистру и опрокинул её над провалом. Керосин полился тварям прямо на головы, они встрепенулись, задвигались, закрутили бошками.

— Чтоб вам подавиться, — прошипел Флаэрти, вытряхивая на них вторую канистру, щедро расплёскивая на шелестящую крылатую массу.

Твари ожили, начали трогать друг друга жвалами. Керосин для них пах, наверное, как амброзия. Через секунду гнездо превратилось в бойню. Они рвали друг друга на части, скрежетали, визжали, вырывали друг у друга лапы и крылья. Флаэрти дёрнул по трапу на выход, но что-то тяжёлое ударило его в спину и сшибло с ног. Он извернулся, перекатившись на спину. На трапе сидела тварь с обломанным крылом, вертела головой, оглушённая столкновением, фасеточные глаза у неё блестели, залитые керосином. Флаэрти подскочил, как ужаленный, но тварь прыгнула на него, повалив на трап, вцепилась жвалами в шею, сдавила, будто клещами. От боли потемнело в глазах, пережатое горло не пропускало ни вдоха. Флаэрти схватился руками за морду, отталкивая от себя — и тварь вдруг будто взорвалась, а руки обожгло красным. Он лежал, ошеломлённо глотая воздух, глядя, как по ладоням стекает густая кровь. Потом над ним появилось лицо Эйры. Он держал в руках дробовик.

— Пошли, — скомандовал он.

— Какого… — изумлённо прохрипел Флаэрти.

— Не благодари, — короткой сказал Эйра. — Вставай, надо двигаться. В машине перебинтуешься. Порох у тебя — дерьмо.

Флаэрти уцепился за него окровавленными руками, пачкая форменную шинель, поднялся на ноги. Эйра толкнул его в сторону джипа. Вытащил из кармана зажигалку, щёлкнул — и швырнул в провал. Полыхнуло. Твари, визжа, хлынули из-под земли, но крылья и ноги оплавлялись у них быстрее, чем они успевали выбраться. Пламя под землёй с гудением пожирало их.

— Так что ты у них украл? — спросил Флаэрти.