Черная кровь

Энринна улыбнулась, потом качнула головой и дополнила:

— А может и не быть, как думаете?

— Я не собираюсь с вами воевать, — ее собеседница качнула головой.

Она ей не нравилась, эта Дини. Искусственно хрупкая, искусственно милая, она наверняка старалась быть любезной со всеми. А мысленно приравняла всех к плиткам, покрывающим землю.

Они, так называемые многоуважаемые маги, всегда ведут себя именно так. И Энринне это не нравится. Как не нравится ей то, что именно такая магичка воспитывает ее дочь.

Энри не задумывалась о том, что в отношении ее дочки госпожа Дини может быть хорошей.

— А у вас точно есть дети. Прекрасная дочь, — произнесла она спокойно. В тот момент самым главным было не поддаться слабости, вести себя стойко и уверенно.

Прекрасная дочь. С волосами, как у Энринны.

— Талантливая, — согласилась госпожа Дини.

— Почему-то она не слишком на вас похожа, — не постеснялась заметить она.

— У всех должны быть свои тайны, — госпожа Дини коснулась серого хвоста. — Вы же мне свои не раскрыли, но требуете секретов от меня.

— Я ничего не требую.

Энринна подняла чашку с остывшим чаем и сделала пару глотков. Чай — прохладный и больше не согревающий, только раздражал, но это было лучше, чем бездействовать, играя в переглядывания с госпожой Дини.

— И это замечательно, — магичка улыбнулась и дотронулась до брошки, прикрепленной к платью. Та представляла собой металлическую сову с яркими зелеными глазами и таким же серым оперением, как госпожа Дини.

Энринна всегда считала, что маги ярче.

Но, кажется, госпожа Дини прибыла с севера, может, там в почете у них именно блеклость и неприметность?

Госпожа Дини, не дожидаясь приглашения, прошла в прихожую и принялась натягивать на себя пальто. Энри, оставшаяся стоять в кухне, отдернула штору и взглянула на улицу — кажется, дождь подходил к концу.

Стук невысоких каблуков, безразличное: «Удачи, Энринна» и хлопок двери — вот все, что услышала Энри, прежде чем госпожа Дини покинула ее дом. Ну и ладно. Ну и хорошо! Пусть уходит, со всеми своими тайнами.

Энринне известно больше.

А знания — сила.

Госпожа Дини уходила, не оборачиваясь. Энринна наблюдала за ней из окна. Может, именно поэтому магичка, которая преодолела уже достаточно большое расстояние, вдруг повернулась и посмотрела прямо на Энри?

Штору вира тут же задернула. Зря она вообще отодвинула ее.

Энринна села на любимый стул, поставила на стол локти и положила голову на ладони. Хорошее настроение, которого и так не доставало, испарилось окончательно. И все из-за какой-то Дини. Госпожи Дини, посмотрите только! Она ведь ненамного старше Энри — выглядит взрослее, но вампиры дольше живут. Но, тем не менее, она вздумала давать советы.

Конечно, как Энринна бы пережила без них! Представить невозможно!

Как эта госпожа Дини вообще посмела приблизиться к ее дочери?

Как Энри вообще могла отдалить дочь от себя?..

Энринна любила дождь, но сейчас он только усугублял положение. Тоску навевал смертную — хоть плачь! И Энри рада была бы расплакаться, но не получалось. Словно океан внутри высох, оставив после себя пустыню ледяной колючей соли. А лед плачет только в тепле, которое давным-давно перестало окружать Энринну.

Поэтому Энри пошла собираться. Дождь утих, а работа помогала отвлечься. Сейчас вира снова вдохнет знакомых запах трав, переложит пучки с места на места, пару раз улыбнется покупателю — и все наладиться. Она привыкла к такой жизни. А привычка — это самое страшное, что только можно испытывать. От нее сложнее всего избавиться, и раны она оставляет самые глубокие.

Но ничего. Все будет хорошо. Все обязательно хорошо.

Красный плащ пришелся как никогда кстати хотя бы благодаря своему капюшону.

***

Лэр умел ждать. Терпеливость вообще была полезной чертой для мага — потому что без нее и ожидания не могло обойтись никакое дело.

Лэр ждал. Уже четверо суток. Он надеялся, что Ри сможет понять все сама. Что она придет… Но надежда — это самое глупое, что только можно испытывать. Потому что она рушит судьбы.

Маг мог подойти к Ри сам — он гордый, но о гордости можно забыть. Он бы с легкостью сделал это, если бы верил, что Энринна все-таки поговорит с ним, а не прогонит. А она может прогнать. Она обязательно прогонит, стоит ей только разозлиться.

Сейчас Лэр отлично понимал Венитора, который ради любви этой виры пожертвовал если не всей своей жизнью, то своим успехом, своим достоинством. Потому что, попадись ты в ее сети, так просто выбраться не получится.

Самое смешное, что нарочно никакие сети Энринна не расставляла.

«Какое кольцо?».

Глупая.

Решила показать, что совершенно ничего не понимает? Интересно, что она сделала с кольцом?

Лэр даже не предполагал, что она могла просто не заметить его. И пропустить вновь, поздно вернувшись с работы. А потом кольцо случайно — взмахом ладони — отодвинулось куда-то за ящичек со столовыми приборами. Уборку Энринна ещё не проводила, потому не обнаружила его до сих пор.

Если бы Лэр знал все это, то подумал бы с усмешкой, что над ним смеются боги. Он посмеялся бы сам — ни в какие сверхъестественные силы маг не верил. Он считал, что любой желающий может править миром — тут главное лишь захотеть.

Но Лэр оставался в неведении, и нельзя было сказать, является ли это неведение счастливым.

Дом, к которому спешил Лэр, представлял собой что-то среднее между роскошью и развалиной. Его нельзя было назвать как красивым, так и уродливым — он, светло-коричневый, двухэтажный, с деревянным скрипучим крыльцом, просто существовал. А ещё являлся его постоянным местом работы.

Просто дом, непримечательный дом, в котором частенько собирались маги, работающие с вампирами. Эта должность являлась почетной, но — засекреченной, потому что подробности о жизни вампиров, их местоположение были известны ограниченному кругу лиц. Нет, их существование не являлось тайной; большинство горожан догадывались, что вампиры существуют. Но эти горожане даже предположить не могли, что вампиры живут так близко — всего лишь несколько часов поездки на карете, и можно было увидеть башни Кровавого замка.

А ещё избранные сдавали кровь — на подержание этого существования.

До сих пор.

Услышь это Энринна, она бы безумно обрадовалась. А если бы знала, благодаря кому это все получилось…

Лэр не знал всю эту историю в подробностях; на севере, куда он частенько уезжал по неотложным делам, о ней не знали вовсе, но здесь, в Ринее, некоторые детали до него все же долетели. Например, то, что после побега Энри все внезапно исправила ее сестра, родная дочка Владыки. Она заключила новый контакт с магами — Лэр не знал его содержания, но, вестимо, в нем не наблюдалось ничего противоречивого. И маги с вампирами до сих пор продолжали сотрудничать.

И вампиры, кажется, все больше закрывались темными лесами. Кто знает, может, через несколько веков от них останутся только легенды? Легенды о бесстрашных вампирах со зрением сов и ловкостью диких кошек. Легенды о сильных и независимых вирах.

Как та, принесшая вампирам жизнь, имя которой звучало очень нежно, но не отложилось у Лэра в памяти. Или история о вире, спасшей возлюбленного и сбежавшего в неизвестном направлении. Отчаянной и самоотверженной. Вире, которая взялась ниоткуда и там же исчезла.

Энри.

Такой она была.

Затеял всю эту заваруху Ардиан совместно с ненормальным Веанилом — магом, который в то время являлся предводителем магов, работающих с вампирами. На его место — на его очень почетное место — претендовал Венитор, даже почти занял его — но потом случилось то, что заставило Веанила отправить его как можно дальше из Ринеи.

Потом Веанил поправил ещё немного, добился того, что у Энринны отобрали дочь, и отправился на заслуженный отдых сам. Дальше кто только не побывал на месте предводителя — и Ардиан, и сам Лэр, и ещё парочка магов. Работа опять вошла в привычное русло, никаких срочных решений не требовала, и поэтому не нуждалась в сильном командире.