Страница 8 из 15
К сожалению, о международных связях первых веков существования Римского государства современные историки имеют лишь отрывочные свидетельства. Основным материалом для записей тогда служили полотно, а также медные, бронзовые и деревянные дощечки. Дерево и полотно не являются долговечным материалом, металлические же дощечки, учитывая наполненную военными столкновениями римскую историю, часто становились добычей варваров, для которых металл представлял большую ценность, или же плавились во время пожаров. Лишь часть текстов ранних договоров сохранилась в передаче римских юристов более позднего времени. Но даже по этим фрагментарно дошедшим свидетельствам можно сделать вывод, что ранний Рим поддерживал довольно оживленные отношения с соседями, в первую очередь располагавшимися на территории Италии. Впрочем, сохранились и свидетельства о связях с заморскими государствами, например торговый договор конца VI в. до н. э. с Карфагеном, богатым и мощным торговым городом, расположенным на северном побережье Африки.
С преобразованием Римской республики в империю происходит и расширение международных контактов, которые теперь охватывают даже самые отдаленные уголки известного римлянам мира. Определенным переломным моментом в этом процессе явилась война с самым могущественным противником Рима – Карфагеном. Победа во Второй Пунической войне (218–201 до н. э.) превратила Рим в практически полновластного хозяина Средиземноморского бассейна. Вместе с расширением границ, усилением контактов с различными народами, многие из которых были включены в состав империи, с новыми контактами на периферии имперских границ ширилась и усложнялась римская внешняя политика. Демонстрацию силы железных римских легионов дополняла дипломатия, роль и важность которой становилась все более важной.
Дипломатическая активность во многом влияла на исход как самих Пунических войн, так и войн на греко-эллинистическом Востоке. Для противоборствующих сторон было жизненно необходимо не допустить объединения врагов в единый лагерь, привлечь многих из них на свою сторону или добиться от них сохранения нейтралитета. Силы противников были примерно равны, а поэтому было абсолютно понятно, что тот, кто лучше справится с этой задачей, одержит победу. В поисках союзников и Рим, и Ганнибал, бывший не только искусным полководцем, но и не менее опытным политиком, устремили свои взоры на государства греко-эллинистического мира.
Ганнибалу, находящемуся с войсками на территории Италии, удалось привлечь на свою сторону македонского правителя Филиппа V, мечтавшего о славе своих предков и стремившегося воссоздать Великую Македонию, и, как это некогда сделал Филипп II, объединить всех греков Балканского полуострова под своей властью.
В 215 г. до н. э. был подписан дружественный договор между Филиппом и Ганнибалом. В целом этот договор в своей форме повторял предшествующие ему в истории образцы. Он начинался с вступления, в котором стороны давали клятвы, продолжался основной частью, содержащей статьи соглашения, и завершался заключением, в котором говорилось, что союз является прочной гарантией мира и устойчивости международных отношений.
Римляне были в панике. Договор двух мощных противников фактически означал раздел мира на сферы влияния, при котором самому Риму не оставалось места для существования. Пытаясь предотвратить свой крах, римляне объявили войну царю Филиппу. Первая Македонская война (214–205 до н. э.) сопровождалась сильным дипломатическим противостоянием. Риму удалось разжечь традиционную вражду греков к Македонии и найти союзников под боком у Филиппа в лице антимакедонской коалиции, объединившей Спарту и Этолийский союз. В 211 г. до н. э. был подписан их дружественный союз против Филиппа.
Таким образом, римляне смогли переиграть Ганнибала в дипломатической борьбе. Несмотря на упорное сопротивление, македонский царь был вынужден признать поражение и согласиться в 205 г. до н. э. на мирный договор между Римом и Македонией. Филипп соглашался на территориальные уступки и, что гораздо важнее, отказывался от союза с Ганнибалом.
Римляне добились больших успехов на дипломатическом фронте и в самой Африке. Воспользовавшись соперничеством союзников Карфагена – нумидийских царей Масиниссы и Сифакса, они смогли убедить последнего перейти на сторону Рима. Успехи противников Ганнибала в конечном итоге убедили пойти на предательство даже Масиниссу, старого друга Карфагена. Итогом дипломатических поражений стало и военное поражение самого Ганнибала в битве при Заме (202 до н. э.). Ганнибал был вынужден бежать, но и на чужбине он не перестал строить планы создания широкой антиримской коалиции с целью уничтожения своего врага. Своим возможным союзникам он доказывал, что «могущество Рима состоит не в его военной мощи, а в его способности разъединять народы». Впрочем, последние боялись римского гнева и не решились на военные действия. Тем временем римляне переманили на свою сторону македонского царя Филиппа, который согласился помочь им в войне против укрывавшего Ганнибала и стремившегося поднять греческое антиримское восстание сирийского царя Антиоха III. Антиох, преданный союзником, потерпел два крупных поражения и был вынужден заключить мир.
Согласно мирному договору, подписанному в Апамее (188 до н. э.), Сирийское царство теряло ряд территорий и лишалось политической самостоятельности. Одним из условий была выдача Ганнибала, но он, предупрежденный своими друзьями, покончил с собой, приняв яд.
Вслед за Карфагеном настала очередь Македонии. Македонская война (171–168 до н. э.) была развязана младшим сыном Филиппа V Персеем. И хотя македонский царь имел временное стратегическое преимущество, он проиграл войну по причине своих дипломатических промахов.
Победа в войне с Римом зависела от того, сумеет ли Персей привлечь на свою сторону союзников. Это отлично понимали и римские дипломаты, стремящиеся проводить политику «разделяй и властвуй».
Персей обратился за помощью к Ахейскому союзу, возглавлявшемуся Коринфом. Предложение македонского царя о заключении дружественного союза было достаточно привлекательно, и большинство в Союзном собрании склонялось к его принятию. Но римляне, действуя через ахейских архонтов, являвшихся сторонниками Рима, сумели убедить собрание в том, что Персей, послав лишь одно посольство и ограничившись коротким письмом, проявил неуважение к ахейскому народу. Его предложение было отклонено.
Вслед за этим римляне умелыми дипломатическими маневрами сумели побудить пергамского царя Эвмена, боявшегося притязаний Персея на малоазийское побережье и пролив Геллеспонт, обратиться к Риму в качестве третейского судьи. Сенат внимательно выслушал Эвмена, провозгласил его «лучшим другом» римского народа и немедленно заключил с ним союз.
В сражении при Пидне (186 до н. э.) Персей потерпел сокрушительное поражение от римлян, победа которых во много была обеспечена участием в сражении пергамской конницы. Эта же победа, вболее широком контексте, стала залогом дипломатических неудач македонского царя, которые явились в значительной мере результатом его дипломатических ошибок. Македония утратила свою политическую самостоятельность и была поставлена в зависимость от Рима.
Ко II в. до н. э. Рим окончательно становится мощнейшей силой региона, диктующей всем условия существования. Его воля не оспаривалась, и даже самые могущественные правители не смели ей перечить.
В этом отношении весьма показателен случай, произошедший с Антиохом IV, сыном Антиоха III. Вторгшись на территорию Египта, сирийский царь уже готов был продиктовать условия сдачи последнего на милость победителя. Но внезапно для себя в 4 милях от Александрии он повстречал римское посольство во главе с легатом Попилием.