Страница 21 из 34
На берегу озера их ждала Агни с небольшой лодкой и парой трясущихся «добровольцев» на вёслах. Форли едва ли не запрыгнул в лодку, и та просто сорвалась с места, отплывая примерно в центр. Призрак парил рядом, не прекращая играть. Крысы, оказавшись на берегу, разом вздрогнули — сработали простые животные инстинкты, но всё же поплыли следом, на верную гибель.
Стив, издали глядя на это, всерьёз предполагал, что всё происходящее обрастёт целой вереницей вымыслов и легенд, а пруд на ближайшие пару лет станет самым мистическим местом в округе.
— Ентить меня в жлобло! — воскликнул староста, спешно откуда-то прибежавший, глядя на это.
Форли наконец отложил скрипку и, наверное, упал бы навзничь, если бы было куда падать. Призрак тоже остановился и огляделся с видом человека, который обнаружил себя в незнакомом месте.
— Позвольте спросить, где я? — обратился он к магу.
Тот растерялся, не зная, что делать. На выручку пришла Агни, крикнув с берега:
— Вы на концерте, выступили перед публикой, но ещё не доиграли коду, — сказала ведьма. — Не томите, маэстро!
Призрак поднёс палец к губам и согласно закивал.
— Да-да точно! Как я мог забыть! Простите, достопочтимые слушатели, просто голова жутко раскалывается со вчерашнего дня.
Он поклонился видимым только ему зрителям, поднял скрипку и заиграл. Это была тягучая и тоскливая мелодия, словно автор прощался со своими слушателями. Музыка была столько хороша, что пробила даже Стива.
Стряхнув рукой невесть откуда взявшуюся слезу, он краем глаза заметил знакомый силуэт. На секунду ему показалось что это Солифилесет, но наваждение спало, и на месте суккубы обнаружилась Агни, так же проникновенно слушавшая. На секунду она хитро на него посмотрела и повторила давнишний жест прощания.
Доиграв, призрак музыканта изящно поклонился и растаял в воздухе, наконец обретя покой.
========== Сапоги (не)удачи ==========
Рин сидела за столом и сквозь окно смотрела на падающий снег. Шёл второй месяц её пребывания в лавке. Правда, по ощущениям, прошло гораздо больше времени. Что ни говори, но братья Гофт из различных приключений и неприятностей просто не вылезали.
И, что самое удивительное — ей это нравилось. Это не Всемагическая академия, здесь не было скучных лекций, унылых преподавателей и постоянного стресса, а жизнь не шла по расписанию. Да, где-то позади остались друзья, но появились и новые. Слова архимага о том, что, пожив такой жизнью, она никогда больше не вернётся в академию, оказались пророческими.
С первого этажа тем временем доносились какие-то странные звуки вперемешку с хохотом. Быстренько доев кашу, Рин отправилась туда. Зрелище и вправду было забавным: перед Стивом и Форли неровным строем стояло зверьё, как на подбор. Тут были: кот в сапогах, обезьяна в юбке, мартышка в очках, жираф в балетной пачке и гиппопотам в кепке.
Причиной тому был артефакт, метко названный Стивом шкатулкой визуализации. Эффект был простым и забавным: ты называл какой-либо предмет, например, «конь в пальто», и шкатулка тебе его демонстрировала. По мнению Форли, это могло положить начало новому виду искусства.
— Форлитограф, не иначе — тогда же придумала название Рин.
Ей почему-то вспомнились рассказы о живых картинках из сектора будущего в Перекрёстке. Кажется, они как-то так и назывались.
— А вы всё балуетесь, — спустившись к ним и оглядев звериное царство, сказал Рин.
Форли щёлкнул пальцами, и все, кроме коня, растворились в воздухе. Недоумевая, юный маг повторил жест, но убрать коня не так и не сумел.
— Ничего, будет нагляднее для покупателя, — уверенно заявил Стив. — Кстати, а кто сейчас должен на кассе стоять?
Рин, пока они спорили, как можно незаметнее прошмыгнула к вешалке и, утеплившись, выскочила из лавки. Очередь была не её, но результат этих споров она заранее знала — стоять за кассой поручат именно ей. По самым-самым важным и неотложным причинам. У Форли это были различные эксперименты, разной степени ненужности. Стив же предлагал сыграть в карты или просто вспоминал какой-то давний должок, известный одному ему.
Город, ставший почти родным, встретил её комьями снега и холодным ветром. Это была первая на её памяти зима. В Перекрёстке всегда была одинаковая погода, примерно соответствующая ранней осени.
Дворфийке захотелось прогуляться, но каких-то конкретных идей куда идти, к ней так и не пришло. Ноги сами несли её по стремительно меняющемуся городу. А он менялся весьма стремительно, настолько, что даже для Рин, пробывшей здесь два месяца, не составляло труда каждую неделю находить что-то новенькое. Точнее, хорошо знакомое, но в новом антураже.
Марка стремительно перенимала стиль Перекрёстка. Оно и неудивительно — в бесконечном городе было много желающих занять новое место раньше остальных. Культурная и экономическая экспансия шли полным ходом.
Однако оставались и такие места, куда прогрессивное влияние загнивающего Перекрестка ещё не добралось. Так Рин наткнулась на чудесный в своей бессмысленности магазин «Лучшие рога от Клавдия», торговавший много чем, кроме рогов. Сам «Клавдий» оказался полноватой девушкой, полностью безразличной ко всему происходившему вокруг неё.
Таких местечек в Марке становилось все меньше и меньше. Сгинула гильдия алхимиков, превратившись из сарая с вредными старикашками внутри, в солидное государственное учреждение. Порядок пришёл и в порт, где всем заправляли чиновники, а не хаос и неразбериха. Даже первосвященнику Гевенту досталось. Джониек, вопреки реальности, в своей прессе лепил из него солидную, значимую для общества фигуру. Поэтому первосвященнику теперь чаще приходилось сидеть на различных приёмах жуя салатик (согласно газетам он был ярым вегетарианцем), чем в таверне с пивом.
На выходе дворфийку обступила толпа ребятишек. Те, похоже, приняли её за одну из своих подружек и куда-то собрались вести. Поняв, что обознались, они разом отскочили, как от огня. Рин не обижалась, прекрасно понимая, что она со своим ростом в метр тридцать три выглядит для них чем-то сказочным. В таких случаях она всегда вспоминала как впервые жизни, оказалась в зоопарке, вместе с остальным классом.
Ей тогда попался на глаза утконос, который показался ей странной тварью родом из какой-то ну совсем больной вселенной. Объяснение экскурсовода, про суть зверька ещё больше убедили дворфийку в правильности своего вывода. Утконос был млекопитающим, но при этом откладывал яйца и полностью игнорируя предыдущий факт, вскармливал детёнышей молоком. Кроме того утконос ещё и располагал ядовитыми когтями, которые, вопреки логике располагались на задних лапах. Ну чем не монстр из иной, очень мрачной, тёмной вселенной?
Думая об этом, Рин учуяла запах кофе, которого её давно не хватало, исходивший от заведения с красивой вывеской, гласившей: «Вельвет». Аромат напомнил дворфийке, что в академии она пила его литрами. Не в силах сдержать искушение, Рин решила зайти.
Внутри царила типичная атмосфера для нынешней Марки: вчерашние подневольные горожане, прямиком из средневековья, сидели за аккуратными столиками, освещёнными масляными лампами, пили кофе из аккуратных фарфоровых чашек и с важным видом читали газеты, с которых Джониек неустанно напоминал, что происходящее именно его рук дело.
Свой заказ сделала и дворфийка, усевшись за барную стойку, под косой взгляд девушки-бармена. Кажется та пробормотала что-то вроде «хорошо хоть не корги» и подала ей не только кофе, но и свежий номер газеты.
Грея руки о тёплую, дымящуюся чашку, Рин пробежала глазами по первой странице новостей. И тяжело вздохнула. Стив и Форли в своей несколько детской наивности продолжали не замечать происходившего у них под носом — Джониек явно к чему-то готовился. Очевидно, к войне. Об этом ясно намекали многочисленные тренировочные лагеря, которые как грибы после дождя выросли по всей округе.
Рин плохо разбиралась в местной политике и истории, но весьма сомнительно, что окружавшие Марку соседи, королевства Кальман, Веровия и Нурон, чем-то разительно от неё отличаются. Точнее, отличались. Теперь-то они безнадёжно отстали.