Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 5 из 10



– Говорят, вы настойки чудесные готовите? – спросил Ручкин.

– Да, – ответил учитель. – Химию очень люблю, и настоечки всякие готовлю. Народ хвалит. Но сам не пью. Мне нужна трезвость ума. Хотя, с другой стороны, каникулы же. Если грамм по пятьдесят, то можно.

Учитель встал и подошёл к шкафу. Открыл дверцы.

– Новый сорт, – произнёс Самуил Степанович, доставая с одной из полок бутыль с чёрной жидкостью. – Назвал «Чёрный квадрат».

– Почему такое название?

– Расширяет сознание, – ответил Энштен, разливая по рюмкам.

Возвращался в этот раз Ручкин домой на своих ногах. Настроение было хорошее, вечер был тёплый, да и настойка, признаться, обладала удивительным вкусом.

День шестой

Свадьба

Проснулся Ручкин рано утром. Помылся, побрился и даже сделал зарядку. Потом заварил чай и крепко задумался: что же подарить новобрачным. На красную землю ему ничего проносить не разрешалось, поэтому ничего ценного, кроме паспорта, денег и ручки с записной книжкой, у него не было. Ручка была дорогая. Знающие люди за эту ручку выложили бы приличную сумму денег. Жалко, конечно. Можно было ещё сходить в магазин и прикупить что-нибудь там, благо денег хватало, но второй раз встречаться с Фролом не очень хотелось. Твёрдо решив подарить ручку, Пётр Алексеевич почистил ботинки, отряхнул пальто, собрался и пошёл к дому мэра.

Погода была прекрасная, несмотря на позднюю осень. На улице, конечно, уже не было так тепло, но главное, что вполне сухо и достаточно комфортно. Хорошо, что ещё не выпал снег, хотя было бы интересно посмотреть, как смотрится снег на красной земле. А когда он тает, смешиваясь с красной грязью? Жуткое, наверное, зрелище.

У Семёнова дома журналист ни разу не был, но без труда распознал его. Смотрелся он, в отличие от других строений посёлка, монументально. Двухэтажное здание с большими окнами, с высоким забором и коваными воротами. Во дворе стояли статуи льва и даже находился небольшой фонтанчик. Дом был выкрашен в жёлтый цвет, и в такой же цвет были выкрашены две будки, из которых с любопытством наблюдали за происходящим собаки. На крыше здания топорщился флюгер и красовалась рядышком спутниковая антенна. Конечно, она спутник не ловила, но солидности придавала. Возле дома стояла машина скорой помощи, украшенная ленточками, полицейская «нива», чёрная «Волга» и мотоцикл с коляской. Народу было много. Среди толпы журналист узнал Пинкертона, Ивана Филипповича, Самуила Степановича и Зинку. От толпы отделился маленький толстый человечек, одетый в чёрный костюм с белой рубашкой, в котором журналист с трудом узнал Семёнова.

– Пётр Лексеич, доброго утречка, – произнёс мэр. – Присоединяйтесь к нам. Ждём жениха, скоро приедут на выкуп. А может, выпить чего-нибудь хотите для согрева?

– Нет– нет, – отказался Ручкин. – Я пока, пожалуй, откажусь, рановато ещё.

Не успели они договорить, как двор огласил шум моторов и клаксонов. Зрелище было эпичное. Впереди ехал трактор, украшенный шарами и лентами. За ним ехали два мотоцикла, следом тарахтел автобус. Завершал процессию жених. Он сидел на белом коне, одетый в военную форму, с ружьём наперевес. Процессия остановилась, и из трактора выпрыгнули женщина с мужчиной, нарядно одетые. По-видимому, родители.

– У вас товар, у нас купец, – зычным голосом произнёс мужчина.

– А у нас таких купцов, как в огороде огурцов. Ты мне лучше расскажи, есть ли у купца гроши? – бойко ответил Захар Аркадьевич.

– Кто это? – спросил Ручкин у стоящего рядом Ивана Филипповича.

– Это Хохлов, отец жениха. Трактористом работает, – объяснил доктор.

– У нашего купца грошей, как у твоей собаки вшей. – Ловко парировал Хохлов. – Ты базар не разводи, а невесту выводи.

– Где ты видел столько блох, чтоб я дочь отдать бы смог? А пускай-ка ваш жених про невесту скажет стих.

Народ дружно захохотал.

Хохлов-младший спрыгнул с лошади, поправил ружьё и, откашлявшись, продекламировал: «Настя, ты моё счастье! Без тебя как без ружья!»

Толпа засмеялась, полковник стоял смущённый.

– Что же это за стихи… – картинно возмутился мэр и развёл руки в стороны. – Да я с такими стихами отдам невесту только с кулаками.



Мэр картинно закатал рукава и встал в боксёрскую стойку.

– Папа, хватит! – раздался внезапно приятный женский голос. – Заканчивайте этот баттл, а то я так никогда замуж не выйду.

Невеста была хороша. Высокого роста, стройная – полный антипод Семёнова. Ослепительно белое платье контрастировало с красной землей. Жених подошёл к Анастасии, взял на руки, и они слились в долгом поцелуе.

Это была очень весёлая свадьба. Гости пили, ели, пели, поздравляли молодых. Ручкин вручил свой подарок, пожелал счастья молодым, а потом долго выпытывал у Самуила Степанович секрет его настойки. Настало время медленного танца.

«Там, где клён шумит…» – донеслось из динамиков.

К столу, где сидел журналист, медленно подошла Зинаида и пригласила его на танец. Настроение у Петра Алексеевича было хорошее. Он был сыт, пьян, да и Зинаида была хороша, поэтому согласился без раздумий.

«Поросло травой место наших встреч», – продолжала звучать песня.

– А я вот ни разу в Москве не была, – произнесла Зина, положив голову на плечо Ручкина. – Какая она?

– Она большая, красивая, там живёт очень много народу, и там огромные пробки. – Начал было рассказывать журналист, но тут же осёкся. Краем глаза он заметил злое лицо Фрола. Здоровяк стремительно приближался к танцующим. Несмотря на комплекцию, движения Фрола были быстрыми, но всё же журналист успел оттолкнуть Зинку и увернуться от удара. Кулак попал точно в глаз проходящему мимо Захару Аркадьевичу.

Музыка смолкла. Наступила гробовая тишина.

– Что? – взревел жених. – Тестя моего обижать?

И тут же ловким движением схватил ружьё и принялся целиться в дворника. Раздался выстрел. К счастью, стрелок из полковника был не ахти и пуля никого не задела.

– Брось ружьё, дурак! – закричал Пинкертон и вытащил из кобуры пистолет.

– Убью собаку! – кричал полковник, снова целясь.

Гости стояли в шоке. Единственный, кто сохранил хладнокровие, – это мэр. Несмотря на заплывший глаз, он мигом оценил ситуацию и обратился к жениху: «Сашенька, зятёк, опусти ружьё. Давай выпьем, успокоимся. Вон и Настюша испугалась. Опусти».

Хохлов-младший медленно начал опускать ружьё.

– А ты, Анатолий Сергеевич, – обратился Семёнов к стражу порядка, – уведи этого отсюда, – указав рукой в сторону Фрола, – от греха подальше. Пускай ночку за решёткой посидит. Господа, продолжаем веселье!

Музыка вновь загремела, и тут Ручкин понял, что пора уходить.

Дошёл до дома быстро, несмотря на темноту на улице. Настроение было испорчено. И тут, подходя к дому, он заметил, что в его окнах горит свет. Пётр Алексеевич твёрдо помнил, что, уходя, свет не включал. Неужели Фрол? Так его вроде Пинкертон арестовал и в полицию повёз. Схватив булыжник, валявшийся на дороге, какое никакое, а всё-таки оружие, журналист осторожно вошёл в дом. В доме не было никого. Никого. Выдохнув и положив булыжник на пол, Ручкин заметил на столе листок бумаги. Он подошёл и взял его в руки. На листке было написано три фразы: «Ты теряешь время. Ищи лучше. Будь внимательней».

День седьмой

Рыбалка

– Ловись, рыбка, большая и маленькая, – приговаривал Захар Аркадьевич, глядя на поплавок. Под его левым глазом красовался большой синяк. Рядом с ним сидели Ручкин и Хохлов-старший.

Прудик был небольшой, и все трое уютно расположились на его берегу. День стоял пасмурный, было достаточно холодно, но ветра не ощущалось. Журналист сидел, погружённый в себя. С утра его уговорили поехать на рыбалку, привезя на тракторе на пруд, не дав поразмыслить о недавних событиях. А поразмыслить есть над чем.

Кто автор записки? Ручкину не давало это покоя. Может быть, это вообще чья-то глупая шутка. С другой стороны, автор записки прав: седьмой день, а результатов ноль. С чем он вернётся в Москву, с рассказами как пил и гулял на свадьбе? «Кто бы ни написал это послание, он хочет, чтобы я активней действовал, – размышлял журналист. – А раз так, следовательно, он со мной заодно, а раз побуждает к действиям, следовательно, здесь есть какая-то тайна. Но вот с какой стороны подступиться? Ищи лучше… Ты теряешь время… Что имел в виду таинственный автор? Что искать и где? Теряешь время… Хм… Действительно, создаётся впечатление, что меня всеми способами стараются хоть чем-нибудь занять, лишь бы я не был увлечён поиском информации».