Страница 24 из 44
Акцессорность объема. До момента присоединения независимой ипотеки к обязательству ее объем определяется исключительно той суммой максимального залогового обременения, на которую она была установлена. Однако после присоединения обязательства ситуация меняется: объем требования по независимой ипотеке не может превышать сумму присоединенного к ней долга.
Акцессорность следования. Независимая ипотека по Проекту распадается на два вида: удостоверенная закладной и не удостоверенная закладной. Если независимая ипотека является оборотоспособной, т. е. может быть передана третьему лицу, то залогодержателю должна быть выдана ордерная ценная бумага – закладная, которая удостоверяет право залога владельца закладной на указанную в ней недвижимую вещь. Если залогодержатель хочет передать независимую ипотеку третьему лицу, то это может быть осуществлено посредством передачи закладной по индоссаменту. При этом к новому залогодержателю переходит только независимая ипотека. Однако если залогодержатель в закладной уже сделал отметку о том, какое именно обязательство считается обеспеченным закладной, то передача закладной одновременно означает и передачу этого обязательства (п. 4 ст. 30310 ГК РФ). Таким образом, закон допускает изолированную уступку независимой ипотеки, хотя и ограничив этот случай только ситуацией, когда обеспечительная функция независимой ипотеки еще не реализована залогодержателем. После этого момента действует общий принцип акцессорности следования ипотеки за обеспеченным обязательством.
Несколько иные правила установлены для независимой ипотеки, не удостоверенной закладной. По общему правилу уступка требования, обеспеченного независимой ипотекой, не влечет за собой переход права ипотеки, т. е. принцип акцессорности следования опять нарушается. Такая ипотека остается в распоряжении залогодержателя и может быть использована им для обеспечения иных обязательств залогодателя.
Акцессорность прекращения. В п. 2 ст. 30314 ГК РФ подчеркивается, что исполнение обеспеченного независимой ипотекой обязательства, равно как и изолированная уступка этого обязательства либо перевод долга на другое лицо без согласия залогодателя, не прекращают независимую ипотеку. Она как бы «очищается» от присоединенного обязательства и может быть заново использована для обеспечения иных долгов залогодателя (или третьих лиц).
Кроме того, залогодержатель по независимой ипотеке вправе в любой момент «отсоединить» ранее присоединенное к независимой ипотеке обязательство (например, зачеркнув соответствующую надпись на закладной либо уведомив об этом залогодателя). При этом независимая ипотека, разумеется, не прекращается (на это специально обращается внимание в абз. 2 п. 4 ст. 3039 ГК РФ), и залогодержатель вправе использовать независимую ипотеку для ее «присоеднения» к иным обязательствам. В абз. 2 п. 5 ст. 3039 содержится следующий любопытный рудимент акцессорности прекращения обеспечительного права: если в течение периода времени, обговоренного при установлении независимой ипотеки, залогодержатель не использует ипотеку для обеспечения какого-либо требования, ипотека может прекратиться.
Акцессорность принудительной реализации. Относительно этого проявления принципа акцессорности Проект не содержит каких-либо особенностей для независимой ипотеки, что легко объясняется следующим: независимая ипотека является подлинно независимой не на протяжении всего срока своего существования (как, к примеру, немецкая Grundschuld), т. е. с момента возникновения и до принудительной реализации, а только до присоединения к ней обеспеченного обязательства. После этого она превращается в обычную акцессорную ипотеку, для которой в полной мере характерна акцессорность принудительной реализации. Независимой такая ипотека может стать либо в результате изолированной уступки обеспеченного долга, либо в результате «отсоединения» залогодержателем обеспеченного требования от ипотеки.
Таким образом, независимая ипотека, как видим, хотя и представляет собой конструкцию с радикально ослабленной акцессорностью, но тем не менее не может претендовать на то, чтобы считаться полностью независимой от обязательств между кредитором и должником, так как на самом важном этапе «жизни» залогового права – обращения взыскания и реализации предмета залога – независимая ипотека все же должна быть присоединена к какому-либо обязательству, имеющемуся у залогодателя или третьего лица перед кредитором. Однако, несмотря на это, повторюсь, резкое ослабление акцессорности возникновения, объема и прекращения ипотеки, равно как и допущение изолированной уступки независимой ипотеки, могут вывести независимую ипотеку в число наиболее популярных обеспечительных сделок.
7. Выводы
Подведем некоторые итоги.
Изучение европейского опыта показывает, что исторически понимание акцессорности обеспечительных обязательств менялось от максимально строгого понимания акцессорности (в смысле наличия в момент установления обеспечения актуального, действительного долга с точно определенной суммой) до концепции сложносоставной акцессорности, состоящей из пяти элементов (акцессорность возникновения, объема, уступки, прекращения и принудительного осуществления). Причем европейский опыт показывает (и подсказывает!), что нет необходимости одновременно устранять все проявления акцессорности обеспечительных сделок – обороту может быть вполне достаточно ослабления двух или трех из перечисленных элементов. Тем самым стороны смогут довольно эффективно подстраивать обеспечительную сделку под самые разнообразные практические нужды.
Изучение материала действующего российского законодательства опровергает широко распространенное мнение о том, что залог и поручительство по российскому праву являются строго акцессорными конструкциями. Анализ показывает, что это не так, ведь законодатель зачастую оставляет сторонам возможность в договоре об установлении обеспечения ослабить или даже полностью отменить то или иное проявление принципа акцессорности.
Судебная практика высших судов (в первую очередь – ВАС РФ) за последние пару лет продемонстрировала явную тенденцию к еще большему ослаблению акцессорности либо за счет недопущения прекращения обеспечения в отдельных спорных случаях, либо за счет снижения требований к стандарту описания обеспеченных обязательств.
И наконец, весьма показательной является тенденция, обнаружившаяся в ходе реформы российского ГК РФ: разработчики Проекта предлагают участникам оборота две конструкции с резко ослабленной связью с обеспечиваемым долгом: личную (независимая гарантия) и вещную (независимая ипотека), – еще больше стремясь освободить обеспечительные сделки между коммерсантами от проявлений негативных проявлений принципа акцессорности. При этом разумным было бы сохранить обеспечительные сделки с участием граждан в сфере действия (пусть даже и ограниченного) принципа акцессорности, так как он позволяет эффективно организовать защиту лица, выдавшего обеспечение, от недобросовестного или излишне агрессивного поведения кредитора.
Правовые позиции Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по вопросам поручительства и банковской гарантии[153]
Комментарий к постановлениям Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12 июля 2012 г. № 42 «О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством» и от 23 марта 2012 г. № 14 «Об отдельных вопросах практики разрешения споров, связанных с оспариванием банковских гарантий»
От автора
Изучение судебной практики в хронологическом срезе представляет собой весьма увлекательное занятие – подкованный наблюдатель может видеть, как борются друг с другом, проигрывают или выигрывают юридические концепции и доктрины[154], меняется настроение судей в выборе приоритетов предоставляемой защиты, уходят в прошлое, казалось бы, незыблемые истины. Это лишний раз подтверждает, что право – вернее, Право – это живой организм, который зарождается, изменяется, прекращает свое существование не только и не столько вследствие принятия законодателем тех или иных текстов разной степени фундаментальности, сколько вследствие реакции судей на социальные, экономические и иные перипетии жизни общества. Если меня сегодня спросят, что такое российское гражданское право, то я отвечу так: гражданское право – это то, что суды говорят по поводу того, что написано в Гражданском кодексе РФ.
153
М.: Статут, 2013.
154
Хотя по-прежнему господствующий в головах отдельных представителей судейского корпуса жесткий нормативизм, граничащий с буквоедством, порождает иногда любопытные пассажи вроде того, что «применение при рассмотрении дела какой-либо доктрины в качестве отдельного процессуального действия АПК РФ не предусмотрено» (Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 1 октября 2012 г. по делу № А56-38334/2011).