Страница 15 из 16
– Благодарю вас от всего сердца, – ответил он.
Покидая этот дом, парень почувствовал себя сильнее не только физически, но и духовно. А ведь он был готов уже сдаться и всё бросить.
Много лет спустя та самая женщина тяжело заболела. Местные врачи были в замешательстве. Наконец, они отправили её к специалистам в большой город для изучения её редкой болезни.
На консультацию пригласили одного известного доктора – того самого парня… Когда он услышал название города, из которого прибыла женщина, его глаза засияли.
Он тут же встал со стула, надел белый халат и спустился в палату взглянуть на женщину – да, это была она…
Доктор вернулся в кабинет и решил, что сделает всё возможное, чтобы спасти ей жизнь. С того дня он уделял особое внимание этой пациентке.
После долгой борьбы битва была выиграна.
Доктор попросил бухгалтерию больницы выставить ему окончательный счёт за лечение. Он посмотрел на счёт, написал на нём что-то с краю, а потом попросил передать его своей пациентке.
Она боялась смотреть на сумму, поскольку была уверена, что всю оставшуюся жизнь ей придётся платить. Наконец-то она посмотрела на счёт, и её внимание сразу же привлекла надпись, сделанная от руки. Вот что она прочитала: «Оплачено в полном объёме одним стаканом молока. Спасибо, что спасли меня».
Слёзы радости навернулись на её глаза, а сердце заполнилось счастьем и благодарностью: «О Боже, спасибо за Любовь, которую ты посылаешь мне через сердца и руки людей».
Бессмертный рецепт
Когда я вырасту, я хочу быть маленьким мальчиком.
Возвращаюсь домой. Иду по дорожке и вдруг слышу: «Принцесса, остановись! Посиди со мной!»
Просьба звучит, как крик, хотя сказана вовсе не громко.
Очки опущены, как у Познера, глаза печальные.
Пожилой мужчина из соседнего дома давно прозвал меня «принцессой». Его родина – Баку, а сам он живёт в Москве, по его словам, уже лет 30.
Иду, плечи опущены, смотрю под ноги, как будто там есть что-то интересное, а он подбежит и тут же:
– Принцесса! Держи спина ровно! Смотри вверх, а не вниз! А, знаю, зачем вниз смотришь, вытряхнуть хочешь проблем из головы!
Я подыгрываю ему, трясу головой, стряхиваю с неё невидимый груз надоевших мыслей, улыбаюсь.
– Вооот, а теперь смотри вверх!
Встречаю его часто, то в магазине, то по дороге из дома или домой. Как увидит меня, сразу спешит навстречу.
– Принцесса! Меня сегодня назвали «чёрт нерусский»! Объясни, ты же всё учишь?! Отличница, наверное, был?! Хорошо, нерусский, а зачем чёрт?! У чертей национальность есть разве, принцесса?!
– Принцесса! Москва – красивый, а Баку лучше! Скучаю, принцесса, ох как скучаю! Поеду скоро, у жены там родственники, к ним поедем!
– Принцесса, почему родина не любит нас? Работа нет, деньги нет, как так? Всю жизнь торгую. У меня почти сто магазинов раньше был! – вздыхает, хлопает сам себя по плечу.
«Наверно, таким образом хвалит сам себя, поддерживает», – думаю я и решаю его подбодрить:
– Какой вы молодец! Любите своё дело, а оно вас!
И вот вчера вечером снова:
– Принцесса! Посиди со мной!
Сажусь рядом с ним, молчим. И вдруг он начинает плакать. Сначала тихо, а потом прям навзрыд.
– Принцесса! Мне так мама не хватает, папа не хватает! У меня, – плачет так, что слова перемешиваются с рыданиями, – самого – уже – внуки! – Детей – целых – пять – человек! Жена – дом – квартира – деньги – всё – есть – у – меня, принцесса! А мама – нет – и – папа – нет. Слезы текут, очки становятся не нужны.
– Принцесса, я тебя позвал, чтобы плакать. Можно? Ты просто рядом сиди, а я буду плакать.
– Можно. Поплачьте.
– Как закрою глаза, так вижу её. У меня очень красивый мама был, папа был так себе, а вот мааааааамааа! В глаза как посмотрит – никакой вранье не спрячешь. А какой хлеб она пекла! Можно было только хлеб есть и вода пить, и счастье! А как мама обнимает, так кто обнимет?! НИКТО! Она обнимала меня, а я сразу сильный был. Стыдно был, я маленький, что ли? Отодвигал её, дурак! Дурак я был, принцесса! Дурак! Мама обнимать надо, не ждать, когда он обнимет, а самому обнимать, принцесса! Обнимать всех надо, принцесса! Скажи?!
– Да.
– Принцесса! Чёрт нерусский тоже надо обнимать! Чёрта его мама тоже любит! – Плачет, словно маленький ребёнок.
– Да простите вы им этого «чёрта»! Сказали и сказали! У вас рецепт хлеба-то сохранился?!
– Принцесса! Мама умер, а рецепт не умер. Испеку! Честное слово, испеку! У тебя такой глаза, принцесса, как у мама моя. У меня не сто магазинов был, принцесса, не сто. Три магазин только был. – Он вытирает слёзы, надевает очки и успокаивается. – Принцесса, зачем ты мне раньше не сказал, что мне хлеб надо печь. Хлеб!
Обещал угостить хлебом.
Садитесь, я заплачу!
Каким прекрасным станет день от капли доброты.
Тёмный осенний день. Такой, когда небо низко-низко и, кажется, вот-вот упадёт и расплющит всех нас, вместе с домами, машинами, детскими площадками. Или уже упало, но не совсем расплющило, иначе почему так темно, хотя время далеко не позднее, и почему так раздирающе, распирающе болит голова?
Но надо бежать – дел много, а дома – оптом заболевшие дети. Главное, не забыть весь список лекарств от простуды: каждому ребёнку – своё. Совсем недавно была парочка бессонных ночей: у младшего повышалась температура. Ещё дома – беспорядок, а убираться – нет времени. Вспоминаю о беспорядке и раздражаюсь.
Под ногами – лужи. Очередная – с небольшое море, так что дальше – с мокрыми ногами. Вспоминаешь советы некоторых психологов: «Нужно настроиться на позитив!» Пытаюсь, пробираясь сквозь ту самую, почти физически ощутимую серость – протяни руку и осознаешь, какая она на ощупь.
Ищу, значит, позитивное: «Как красивы мокрые чёрные деревья. Графика осени». Не помогает. Мокрые ноги, больная голова перекрывают все мои поползновения в сторону эстетики.
Немного согреваюсь в маршрутке. Но не уютным домашним теплом, а таким, временным, тяжёлым от тяжести пальто и узких проходов между сиденьями. После этого обязательно на улице станет ещё холоднее.
«Она, представляешь, даёт ребёнку попробовать чипсы… А я ей говорю… Ну сами же умные… Да, купили, довольны…» – сидящая за мной дама доводит фрагментами информацию о своей жизни и жизни родственников до всех сидящих в маршрутке. И её телефонный разговор всё не заканчивается. Раздражение растёт, становится концентрированней.
На очередной остановке входит бабушка. Копается в кошелёчке – таком маленьком, что сказать о нём можно только с уменьшительно-ласкательным суффиксом. Льготных мест нет. Водитель указывает ей на объявление со стоимостью проезда. «Как, опять цену повысили?!» – вздыхает бабушка и собирается выходить. Туда, в промозглую серость, чтобы дождаться социального автобуса, который придёт ещё не скоро.
А у меня – только банковская карта, как раз снимать наличность собиралась, только и хватило, чтобы на проезд наскрести! Но я ещё не успеваю это додумать, как к водительскому месту подходит мужчина и говорит: «Бабушка, садитесь, я заплачу».
И… Нет, солнце не появилось… Но стало точно светлее! Люди заулыбались, громко рассказывающая о проблемах жизни дама сказала своей телефонной собеседнице: «Всё, пока».
Вышла из маршрутки, а там – уют городских осенних улиц, горящие фонари смотрят в свои отражения на мокром асфальте, люди – и каждый несёт в себе что-то очень дорогое, хорошее.
Даже не боюсь расплескать эту неожиданно появившуюся радость – она спокойная, и её много. И даже голова меньше болит.