Страница 14 из 23
— С чего вы взяли?
— С того, что ты сама женщина, — слишком сладко, почти томно прошептал Окита, наклонившись к самому уху Сакуры. Горячее дыхание опалило белую кожу. По спине пробежал табун мурашек. И от Окиты не укрылось, как глаза Сакуры широко распахнулись, будто она не ожидала, что самурай будет бить в лоб. А ведь она действительно не ожидала.
— Это не смешная шутка, — она отпрянула от Окиты, как от прокаженного.
— А я и не шучу, — стальные нотки в голосе. — Если это не так, то докажи мне обратное.
— Я ничего вам доказывать не обязан, — Сакура изо всех сил старалась сохранить остатки самообладания. Но с этим человеком подобное было просто невозможно.
— А если я тебя за шкирку к Хидзикате приволоку и раздеться заставлю? — Окита тоже начал злиться.
— Как вам будет угодно, — отчеканила Сакура. Сдаваться она не собиралась.
— Да прекрати ты весь этот фарс, — не выдержал Соджи, схватив Сакуру за ворот.
Их взгляды, полные злобы, встретились. Не хуже, чем воины, скрестившие в бою острые клинки. Но Окита оттянул ворот одежды Сакуры слишком сильно, неподрасчитал. Именно потому, когда взгляд опустился чуть ниже, минуя яремную ямку и ключицы, самурай увидел бинты, которыми Сакура старательно перетягивала грудь. Такое тело не могло принадлежать мужчине. Даже очень худому и молоденькому. Сакура попыталась вырваться, резко шагнув назад, ее лицо исказила злость и растерянность.
— Окита-сан, Сакурай-кун, вы чего? — спросил один из солдат, решив, что его командир и товарищ сейчас подерутся. Но не успел никто из них и рта раскрыть, как раздался жуткий крик.
Соджи резко обернулся в сторону, откуда послышались ужасающие звуки, разорвавшие тишину в клочья. Смех, нездоровый отвратительный смех. Зеленые глаза быстро окинули взглядом солдат. Капитан отпустил Сакуру — сейчас не до нее — понятными для всех жестами приказал разделиться на небольшие группы. Сам же решил пойти один, надеясь, что его подчиненным не придется столкнуться с обладателем этого смеха. Слишком знаком он был Соджи, но тот надеялся, что его догадки лишь паранойя.
Сумрак окончательно окутал землю в сопровождении появившейся на небе убывающей луны, которая крошилась как старая лепёшка, оставляя за собой дорожку из звёзд. Свет от неё был тусклым, заслоняемый тучами, которые вот-вот затянут всё небо беспроглядной чёрной пеленой. Но глаза Соджи уже привыкли к темноте.
Сакуре было некогда обдумывать случившееся. Наверняка эти крики принадлежали новым жертвам неизвестного убийцы. Эту версию ни в коем случае исключать было нельзя. Девушка не слышала и не видела духов, которые обычно бродят здесь по ночам. Их здесь попросту не было. Стерильно, чисто, вылизано до единой крошки. Это настораживало. Ночное время не принадлежит человеку. Навряд ли Куран заговорила бы с кем-нибудь из духов, но хотя бы их наличие или поведение дало подсказку. Девушка уже заворачивала за угол нужного ей дома, как вдруг дикий смех резанул по ушам. Ночная тишина вернулась на своё место спустя мгновение. Ни единого звука, ни единого шороха. Где-то неподалёку снова послышались крики. И этот истеричный смех, который, похоже, утроился, словно хохотали несколько человек. Переулок быстро закончился. Шла мечница медленно, вымеряя каждый шаг, каждое движение. Рука невольно легла на рукоять катаны. Пара быстрых шагов оставалась до поворота за угол, за которым кто-то шелестел, медленно ступал, как и она сама, крался. Сакура, набрав в легкие побольше воздуха, метнулась вперёд, завернув за угол, вынув меч из ножен. Звон металла ненадолго рассек тишину. Окита.
— Ты? — Соджи широко распахнул глаза.
— Вы? — у Сакуры они были не меньше.
Они с секунду смотрели друг на друга, пока пронзительные крики вновь раскололи тишину на миллионы крошечных осколков, с дикой яростью резанули по ушам. Сакура тут же кинулась в ту сторону, откуда доносились вопли.
Окита бросился за ней и быстро нагнал. Точнее сказать, девчонка резко остановилась в пролете между зданиями. И через мгновение самурай сам понял, почему: над трупом убитого сослуживца Соджи стоял мужчина. На нём не было бирюзового хаори, лишь чёрные хакама да окровавленные бинты, коими был обмотан торс незнакомца. Волосы, невероятной длины, пепельного цвета рваными прядями едва доставали до ягодиц мужчины. Седовласый поднял голову, выпрямившись во весь рост, и медленно повернулся в строну Соджи и Сакуры. Кроваво-красные глаза смотрели с невыносимой жаждой. Окровавленная пасть — ртом это назвать язык не поворачивался, — запачкана кровью того мертвого бедняги у его ног.
— Вот те раз, — тихо прошептала Сакура, вновь* видя перед собой живого расецу. — Не думала, что здесь их встречу.
— Кого встречу? — Окита повернулся к ней, но за секунду до него дошел смысл сказанных девушкой слов. — Ты знала о расецу?
— Расецу? — переспросила Сакура. — Это же…
— Кровь! — прохрипела тварь, кинувшись на мечников.
Времени на раздумья не было совершенно — существо метнулось вперёд молниеносно. Сакура едва успела поставить мощный блок, ведь метило чудовище именно в нее — мечница первой попалась на глаза. Она опиралась на ноги, с целью не отлететь назад, чтобы не упасть. Но удар был такой силы, что Куран отлетела к ближайшей стене дома, здорово ударившись спиной о твёрдую поверхность. Такой атаки даже от Нагакуры нельзя было ожидать. А тут ронин в несколько раз превосходящий Шинпачи в силе, причём внешне это было абсолютно незаметно.
Окита подоспел вовремя, отвлекая существо на себя. Изловчившись, самурай отсек ему руку. И на развороте мог бы отрубить и голову одним точным движением, но не успел. Расецу отбросил самурая в сторону. А сам вернулся к Сакуре. Его манила кровь, не так давно пропитавшая бинты на боку. Рана почти зажила, девушка смело могла сражаться и не бояться за нее. Но из-за силы удара тонкая кожица почти затянувшейся раны лопнула. Холодные цепкие пальцы крепко схватили Куран за горло, приподняв так, что её ноги едва доставали земли. Потеря руки для него ничего не значила. Похоже, что тварь даже не обратила внимание на кровоточащий обрубок вместо правой верхней конечности.
Глаза Сакуры начали закатываться, а сама девушка хрипеть, когда расецу резко выпустил её из рук. Мечница упала на землю, закашлялась. Позади седовласого существа стоял оклемавшийся Соджи, проткнувший тело расецу точным ударом катаны. Но, как оказалось чуть позже, самурай немного не рассчитал и промахнулся, вонзив острое лезвие своего меча на несколько сантиметров выше сердца. Существо медленно развернулась, кроваво-красными глазами взглянув на Окиту.
— Промазал?! — воскликнул тот, мгновенно отскочив назад.
Таких живучих он никогда не видел, даже их «опытные образцы» были не настолько увёртливыми. Сделав пару быстрых выпадов, самурай нанёс серию ударов, которые цели своей не достигли. Наконец, увернувшись от замаха уцелевшей, но по-прежнему невероятно сильной руки существа, Окита быстро выпрямил руку с катаной. В мгновение ока острое лезвие проткнуло горло расецу. Когда Соджи рывком вынул оружие, алая кровь тут же брызнула из раны, а тело существа упало, заливая землю багровыми реками.
Самурай выпрямился, быстрым шагом направившись к Сакуре. Адреналин заставил кровь стучать в висках, а сердце бешено колотиться. Мечница уже поднялась на ноги, и, завидев противника, кинулась вперед, покрепче сжав катану. Окита, не рассчитывающий на то, что после такого можно быстр прийти в себя, не успел сориентироваться, когда меч Сакуры оказался выставленным вперед для колющего удара. Соджи занес катану над головой, прекрасно понимая, что не успеет отбить атаку. Но лезвие стальной стрелой не вошло в его тело. Боли он не почувствовал, вместо этого услышал лишь хрип над ухом. Перед глазами в нескольких сантиметрах застыло лицо Куран. Леденящая душу сосредоточенность вкупе с не пойми откуда взявшимся стальным блеском в глазах.
Сакура вынула меч из тела за спиной Окиты, выпрямилась, парой быстрых движений смахнув кровь лезвия, и убрала катану в ножны. Добитый расецу повалился на землю пыльным мешком. Соджи с отвращением посмотрел на нечто, бывшее когда-то человеком. Потом повернулся к девушке.