Страница 6 из 13
Специальные бригады, замаскированные под носильщиков, обслуживали специальные багажные камеры хранения, личный состав которых состоял из высококвалифицированных взломщиков, способных проникать в любые надежные хранилища и доставлять в лаборатории «Службы 7» нужный ей багаж.
Доставка такого багажа осуществлялась по строго разработанному графику, на основе точного хронометража пути, чтобы никакие случайности не могли помешать своевременной доставке багажа, и было достаточно времени для его обработки и возвращения на место хранения вовремя.
В лаборатории прежде всего исследовался внешний вид вализы, упаковки со всех сторон и со всех точек зрения (материал, метод упаковки и прочее). Каждая упаковка осматривалась через увеличительную линзу, фиксировались любые особенности, царапины, помятости, надломы, которые могли служить признаками, специально нанесенными для обеспечения безопасности упаковок.
По внешнему виду обычная вализа являлась мешком из прочной ткани, надежно упакованным шнуром из разных материалов. Два конца шнура образовывали первый узел, опечатанный пломбой. По выходе из пломбы оба конца снова завязывали во второй узел, такой же сложный, как и первый.
Зятем оба конца шнура заделывались в своеобразный чехол, который скреплялся сургучной печатью. Эта часть упаковки точно определялась и заделывалась отправителем. Ясно, что наличие каких-либо отклонений в одном из узлов, в пломбе или концевом чехле могло послужить подозрением со стороны владельца почты в возможном вскрытии ее посторонними лицами.
Как следствие, сразу же будет известно, с чем мог ознакомиться вскрывший «чужую» почту, что нарушало основной принцип ТФП. Для того чтобы избежать этого, каждый шаг специалистов, вскрывающих вализу, скрупулезно фотографировался и пленка тут же проявлялась, чтобы при обратной упаковке можно было сравнивать то, что получилось, с тем, как это было первоначально.
После вскрытия вализы начиналось очень осторожное извлечение ее содержания, также при фотографировании его внешнего вида. Любая мелочь, изменение положения документов в конвертах, новые изгибы на бумаге могли послужить признаком вскрытия.
Третья фаза ТФП – упаковка всего содержания и закрытие вализы. Постоянно осуществлялась сверка с фото, исследование под микроскопом получившихся печатей, чтобы не осталось на них ни одной ранее отсутствовавшей трещинки. И все это делалось в лихорадочном темпе, ибо время не ждало, при соблюдении полной тишины, чтобы ничем не отвлекать сконцентрированного до предела внимания специалистов на том, что они делали.
Лишь иногда звучала просьба-приказ дать иглу, нитку, сургуч и т.д. Можно было сказать, что при операции ТФП в дипломатическую вализу требовалась не меньшая, а может быть и большая точность движений и твердости руки, чем нейрохирургу при сложной операции на мозге человека.
В большинстве случаев закрытие и упаковка вализ проходила без проблем. Но случались и большие сложности, как, например, при «кесаревом сечении» внешних мешков-вализ.
Автор привел пример, когда однажды им попался мешок, не только упакованный шнурком, но еще запертый на висячий замок, не поддававшийся открытию. Вализа к тому же была без швов, цельной, и пришлось прибегнуть к разрезанию ее.
Вся сложность возникла при воссоздании разрезанной вализы. Потребовался самый высококвалифицированный мастер, который стал зашивать разрез под микроскопом и при ярком свете лампы, используя тончайшие иглы и протягивая ниточку за ниточкой так, чтобы от разреза не осталось никаких следов.
Это была «адская» работа, требовавшая неимоверного напряжения всего организма и нервов от исполнителя. Тем более что надо было не только делать все точно, но и достаточно быстро, чтобы успеть сдать почту туда, откуда она была изъята нелегально.
Нас может порадовать заключение автора о том, что русские дипломатические вализы «Службе 7» вскрывать не удавалось, так умело и изощренно они упаковывались. Тогда якобы на вализу нередко наносились следы вскрытия в качестве дезинформационного мероприятия, чтобы вынудить наши спецслужбы действовать, исходя из того, что содержимое их вализ могло стать известным противнику.
О том, что «Служба 7» проводила огромную работу в широких масштабах, говорят заявления автора. Начав с раскрытия по одной вализе в день, служба довела производительность до 20 вализ в один день только в Париже. Лаборатории службы имелись первоначально только в Париже, затем они возникли в других городах Франции, а потом и за границей.
Например, «Служба 7» активно работала в Касабланке, обрабатывая там американскую почту. При этом французы знали, что все важнейшие указания из США для американских дипломатов в Африке, доклады и документы посольств в африканских странах, которые могли интересовать правительство Франции, государственный департамент США посылал и получал через Марокко.
По итальянцам «Служба 7» работала в Алжире, по бельгийцам – в Киншасе. В Бельгии, где была организована одна из наиболее важных лабораторий, служба работала по всем, кроме бельгийцев. Активно использовались Женева, Бейрут, Ливия.
Автор собирался создать лабораторию и в США, вблизи ООН. При этом он вновь с гордостью заявляет, что хотя американцы в области ТФП работали так же активно, как «Служба 7», у них не было таких искусных «хирургов», способных вскрывать почти любые упаковки.
Интерес могут представить замечания автора о некоторых мерах безопасности, с которыми встречалась в своей работе «Служба 7». Например, Ватикан в своей дипломатической переписке использовал специальную бумагу, которая при дневном свете засвечивалась. Поэтому ватиканские вализы приходилось вскрывать в темноте, что увеличивало трудность этого процесса.
Часто специалисты обнаруживали небольшие металлические скобочки, заделанные скрытно в печатях. Некоторые владельцы почты помещали под печать на мешке-вализе или в пакетах с письмами сверхтонкие металлические волоски или крючочки, которые легко ломались, если открывающие упаковку не знали о положении такого крючочка. Подобные ловушки находили и внутри сургучных печатей.
Указом Президента Франции от 2 апреля 1982 года «SDECE» была реорганизована в Главное управление внешней безопасности «DGSE» (фр. Direction generale de la Securite exterieure) Министерства обороны. Одной из его задач является перехват и перлюстрация секретных документов иностранных государств, слежение за системами связи и дешифровка перехваченных сообщений.
1.3. Британский ЧК
В середине XVI века министр королевы Елизаветы сэр Френсис Уолсингем создал эффективную тайную разведку. Большое внимание он уделял дешифрованию перехваченных депеш. Дешифровальщик Томас Феллиппес сыграл роковую роль в судьбе шотландской королевы Марин Стюарт, соперницы Елизаветы по правам на британский престол.
В 1586 году, перехватив и дешифровав депеши Марии, в которых имелись сведения о заговоре против Елизаветы, Феллиппес почерком и шифром королевы Шотландии сделал приписку в одном из писем, из которой следовало, что она является организатором покушения на Елизавету, что и предрешило казнь Марии Стюарт.
В конце XVI века французский король Генрих IV подписал с Испанией условия мира, которые сильно затрагивали интересы Англии, поэтому сохранялись в строжайшей тайне. Чтобы получить текст мирного франко-испанского договора, англичане использовали венецианского посла Контарино.
По его поручению испанского курьера, который вез почту с подписанным договором, «опоили каким-то зельем» и усыпили. Снять копию с текста договора оказалось непросто из-за сложной упаковки документа. Он находился в запаянной металлической трубке, на запайке которой была оттиснута печать. Вскрыть трубку, не повредив печать, было нельзя. К тому же трубка-контейнер находилась внутри опечатанной сумки, к которой была прикреплена цепь, обернутая вокруг тела курьера.
Изъятие документа было осуществлено так искусно, что в Мадриде ничего не заметили. Из этого примера видно, что любые ухищрения с защитой пересылаемых почт от проникновения в них не могли сделать их достаточно надежными. Кроме того, для их доставки требовались курьеры, которых также можно было перехватить любителям ознакомиться с содержанием доставляемых ими документов.