Страница 5 из 13
Тайный осведомитель, внедренный в миссию Японии в Гааге, добыл алфавитный дипломатический код, который затем был переведен на французский язык. С помощью этого кода «Сюртэ» успешно расшифровывала телеграммы японских дипломатов, предварительно организовав их перехват на парижском почтамте.
Затем дешифранты двигались по указанной выше цепочке, попадая в итоге через Мануйлова в Петербург без каких-либо изменений. Благодаря этому, Особый отдел российского ДП не имел нужды в создании собственной криптослужбы, в случае с японскими депешами из западноевропейских стран пользуясь результатами трудов своих французских коллег.
Летом 1905 года, в последние дни русско-японской войны и франко-немецкого кризиса в Марокко, Франция и её союзница Россия в течение короткого периода сотрудничали в области перехвата и дешифровки секретной информации. Так, в июне русский посол по указанию своего правительства передал французскому премьер-министру копию дешифрованной немецкой телеграммы, связанной с марокканским кризисом.
Для Франции эта телеграмма имела настолько большое значение, что «Сюртэ» получило указание передать иностранному отделу русской «охранки» всю японскую дипломатическую переписку, которую удалось перехватить и дешифровать в «Сюртэ».
Случилось так, что телеграммы, посланные Мануйловым и содержавшие дешифрованные японские документы, в свою очередь, были перехвачены и дешифрованы французским ЧК МИД. Не зная о том, что настоящие документы были переданы России по указанию премьер-министра, в МИД решили, что произошла серьёзная утечка информации в системе безопасности кодов и шифров, и отделу шифрования был отдан приказ прекратить все контакты с «Сюртэ».
В результате случайной ошибки, порожденной коротким периодом сотрудничества между французской и русской службами перехвата, ЧК МИД и «Сюртэ» в течение дальнейших 6 лет напряжённо работали абсолютно независимо друг от друга, иногда перехватывая и дешифровывая те же дипломатические телеграммы. С того времени Россия и Франция ни разу не обменивались перехваченной информацией.
Перлюстрация писем помогла «Сюртэ» раскрыть немецкую шпионку Мата Хари (Маргарита Гертруда Маклеод). Вела она себя достаточно осторожно, и до 1916 года французская контрразведка не могла «поймать ее за руку». Поскольку круг ее «близких знакомых» был очень широк и, в основном, это были военные, то секретные сведения она, так сказать, получала «легально».
Среди ее поклонников и любовников были также дипломаты нейтральных стран, которые могли отправлять ее шпионские письма по дипломатической почте. «Сюртэ» пошла на нарушение закона и стала вскрывать дипломатическую почту ее возлюбленных – дипломатов. В результате в почте обнаружились достаточно веские материалы, чтобы привлечь ее к суду.
В дальнейшем, дело перлюстрации дипломатической почты продолжила «Служба 7» Управления разведки Службы внешнего осведомления и контрразведки «SDECE» (фр. The Service de Documentation Extérieure et de Contre-Espio
Он с большими подробностями описал напряженную атмосферу, в которой работали специалисты по самым разнообразным операциям тайного физического проникновения (далее – ТФП) в иностранные дипломатические почты, посольства, в том числе американское, как во Франции, так и в других государствах.
В задачу Леруа-Фэнвилля входило добывание секретной разведывательной информации всеми возможными техническими средствами. Речь шла о снабжении французского правительства секретными документами, которые можно было найти в «чужих» сейфах, иностранных дипломатических вализах или сумках, портфелях и дипломатах видных иностранных чиновников.
По утверждению автора, де Голль требовал от французских спецслужб считать все государства без исключения противниками, даже если с ними поддерживались дружественные отношения. В результате французская разведка не стеснялась проводить операции ТФП и по своим близким союзникам.
Так, в 1964 году, правда, уже по указанию другого президента – Валери Жискар д’Эстена – «Служба 7» проводила изъятие секретных материалов и вскрытие личного портфеля заместителя государственного секретаря Джорджа Болла. Это, кстати, позволило французам во время переговоров министров иностранных дел по «Кеннеди Раунд» в Каннах знать заранее позиции американцев.
Автор пишет, что существовавшая «Служба 7» была самой засекреченной. Ее рутинная работа состояла во вскрытии иностранных дипломатических почт, проходивших через аэропорт Орли, проверке содержания сейфов и других специальных хранилищ, то есть в проведении операций ТФП.
«Служба 7» действовала настолько широко и добывала такой большой объем секретных материалов, что ее знали как источник ценной и актуальной информации все министры французского правительства. Кстати, эта практика резко отличалась от того порядка, который соблюдался в наших спецслужбах, тщательно скрывавших ТФП как источник добывавшейся информации, а доступ к таким материалам был крайне ограничен. При этом они тщательно обезличивались, чтобы нельзя было определить их бывших собственников.
Сфера оперативной деятельности «Службы 7», так называемый «Фронт», как ее именует автор, – понятие многозначное, подвижное, включающее как четко обозначенные места и объекты ТФП, так и не поддающиеся определению. Это те места, где появляются, общаются, проживают постоянно или временно, работают, а также куда приезжают и откуда уезжают иностранцы.
Постоянными объектами «Фронта» являются иностранные посольства. «Мы пытаемся, – пишет автор, – проникать в них, перехватывать их курьеров, их коды и шифры, их сейфы».
«Фронт» охватывал также вокзалы, где бывают известные иностранцы, государственные лидеры, ученые, промышленники, профсоюзные деятели, а также агенты, способные перевозить в вализах и сумках или на себе секреты, которые интересовали правительство.
«Служба 7» широко использовала обслуживающий персонал гостиниц, аэропортов, пансионатов, привлекала его к производству негласных обысков с целью выявления наличия секретов в сейфах, личном багаже.
Во всех крупных гостиницах «Служба 7» имела спецгруппы в составе 3-х высококвалифицированных специалистов в области ТФП. Эти отели были «наводнены» их агентурой, в том числе сами управляющие гостиниц были связаны с ними. Специалисты при гостиницах имели опыт вскрытия замков на дверях и личных вещах, умели обращаться с сейфами и обрабатывать сложно упакованные пакеты с документами и вализы.
Автор описывает, как он организовал плотное наблюдение за известным американским профсоюзным деятелем Ирвингом Брауном, являвшимся агентом ЦРУ. Французы не раз проникали в его гостиничный номер в его отсутствие и фотографировали его документы, в то время как их люди сторожили у входа в гостиницу, в лифте, на лестницах, блокируя его возможное появление.
«Фронту» принадлежали все те номера в гостиницах, в которых обычно останавливались видные персоны, и их местопребывание и жилье являлось «избранной целью» службы. В сферу деятельности «Фронта» входили аэропорты всей страны, вокзалы, морские и речные порты, «Служба 7» тесно сотрудничала с авиакомпаниями и почтовиками. Вся эта деятельность значительно расширилась с начала 1950-х годов.
В конторах фрахтования судов, в таможенных пунктах и пунктах сортировки почты постоянно появлялись дипломатические курьеры, направляющиеся за границу, сдавались и принимались дипломатические вализы в виде герметически упакованных мешков и сумок. Они регулярно доставлялись туда представителями посольств и помещались в «безопасные» хранилища, где как раз и находились внедренные туда агенты «Службы 7».
Автор с гордостью хвалится, что создал уникальную организацию для обращения с дипкурьерами и их багажом, которая функционировала автоматически.
«Служба 7» создала специальные лаборатории для обработки, вскрытия и запечатывания пакетов, вализ и прочего, оснащенные ультрасовременной аппаратурой, располагающие всевозможными средствами и ведущие разработку новых методов ТФП.