Страница 10 из 14
Воспитанный человек
не хочет показаться навязчивым. Это наш самый страшный кошмар – показаться навязчивым. Некоторую навязчивость проявила одна дама, которая сначала звонила мужчине. Она его на родительском собрании увидела, и он ей понравился. Потом писала ему куда только можно. А потом, когда он ее везде заблокировал, влезла к нему в квартиру по газовой трубе. Он жил на втором этаже. Там еще был козырек над подъездом. Она ловко влезла и деликатно постучала в окно, улыбаясь. Вся семья ужинала. Вот это – небольшая навязчивость. А позвонить или написать, если человек долго не звонит и не пишет, – это нормально. Мы же звоним и пишем не для того, чтобы навязаться. Мы беспокоимся. И без тени сомнения звоним родственникам или друзьям, если они не выходят на связь. И спрашиваем: «Все ли в порядке? Не нужна ли помощь? Не случилось ли чего?» И, если человек отвечает: «Все нормально, пока не могу разговаривать, позже позвоню!» мы не обижаемся. Слава богу, все хорошо. Попозже позвонит или мы снова наберем. А в личных отношениях какой-то тупик. Какие-то странные расчеты и предположения. Что он подумает о нас? А вдруг она посчитает меня навязчивым? Это унижение – звонить первым! Надо звонить вторым. Или вообще не звонить, сидеть и ждать сообщения или звонка… И наше состояние робости и неуверенности передается близкому человеку. И он тоже не звонит – возможно, по той же причине. «Что я скажу? Я ведь так долго не звонил. Наверное, сейчас и смысла нет звонить!» – разные мысли и опасения. Это указывает на шаткость отношений. На недоверие. На страх и тревогу, которые нас мучают. Позвонить и спросить, как дела и не нужна ли помощь, – это нормально. Нет никакого унижения в этом. А то вот был случай – у мужчины инсульт произошел, он лежал, бедный, а любимая женщина с ним поссорилась – обиделась, что он трубку не берет. А зайти не решилась, чтобы не показаться навязчивой и не унизиться. В звонке нет ничего навязчивого и унизительного. Это мы просто беспокоимся. А если все в порядке, если просто человек про нас забыл и вспоминать не хочет, тогда другое дело. Но и это надо прояснить, чтобы не терзаться сомнениями. А то по газовой трубе спасатели полезут в итоге, и так бывает…
Есть вещи, которые все равно произойдут
Если удалось избежать их, они догонят, так чаще всего бывает. И окажутся куда более опасными, тяжелыми и разрушительными, чем если бы произошли в свое время. Если в детстве удалось избежать всех болезней, абсолютно всех, даже «ветрянки», потом эта самая «ветрянка» может случиться во взрослом возрасте. И иметь тяжелые последствия. И другие болезни могут настигнуть; организм не научился бороться; в стерильных условиях иммунитет ослабевает. Родители радуются, что у ребенка не было подросткового кризиса, он до сих пор живет с ними или рядом, послушен, внимателен, кротко следует наставлениям? Этот кризис может начаться в 30 лет. И это будет уже на кризис, а бунт на корабле, когда невольники вырвутся из трюма все разом. И отношения станут ужасными, а могут и вовсе разрушиться – родители не готовы принять кризис и желание свободы. Взрослый «ребенок» вполне может обойтись без родителей и навсегда уйти. Даже возненавидеть. Не было любви страстной, с ее восторгами и юношеским томлением сердца? Просто человек вступил в законный брак из-за обстоятельств или потому, что «так надо», прожил в этом браке 20 лет, с осуждением и недоверием слушая истории «про любовь»? Много шансов, что любовь нечаянно нагрянет и унесет с собой все благополучие, разрушит всю размеренную жизнь, сведет с ума, доведет до депрессии – ведь возраст далеко не юный, есть семья, есть обязательства… Все должно происходить в свое время. Пока есть ресурс, молодость, свобода, определенные социальные обстоятельства; пока организм гибок и полон сил, а психика – пластична. Отложенный кризис опаснее своевременного. Так что болезни детского возраста, кризисы подросткового, первая любовь, первые разочарования – это нормально. Это естественно. И искусственно избегать их не надо. И отчаиваться не надо. Крепнем и растем. Приобретаем иммунитет и психологическую защиту. Ценный опыт. «Болезни роста» идут на благо, если они своевременны.
Кем мы себя окружили?
У царей простой был способ. Они притворялись умирающими и слушали, что про них говорят бояре. Домочадцы, соратники, друзья… А потом вставали с кровати и головы рубили. Способ жестокий. Других не было; только так можно было избежать заговора и смерти. Вот что про нас говорят, когда думают, что мы не слышим, – так к нам и относятся. Почитаешь мемуары друзей, которые окружали поэтов, и ахнешь. Враги такого не напишут. Враги о нас мало знают, мы с ними не делимся информацией. Чужие, равнодушные люди тоже о нас мало знают. Им до нас дела нет. А друзья знают все – мы же сами им рассказываем. Ищем сочувствия и понимания. Приюта и поддержки. И вот кто наливает вам рюмку от тоски и печали, говорит: «Выпей! Тебе легче будет!» тот потом и расскажет, как мы напивались вдрызг. Кто советует: «Разведись с мужем! Он тебя не достоин, он тебя не понимает!» тот потом про ваши увлечения и расскажет. В ярких красках. С подробностями. Кто хихикает и подначивает, про любовницу слушает, – тот вас развратником и выставит. И жене все расскажет, а как же! И вообще – всем. Кто подталкивает: «Иди и набей ему морду!» тот потом свидетелем в суде и выступит. Но сначала кажется, что это друзья. Или милые родственники, которые на вашей стороне. А вы лягте, закройте глазки и притворитесь умирающим… Такое услышите и узнаете, что и вставать не захочется. Или просто случайно можно узнать, что про вас говорят. И кто? А вот эти милые люди, которые сейчас вам наливают вино, подкладывают жирный торт, подносят зажигалку к сигаретке и обсуждают ваших родных и близких. И поддерживают самые ваши идиотские планы, самые опасные шаги. Вот они вас и погубят, как великих поэтов. Поэты – они доверчивые, как дети. Надо быть как цари. Мудрым политиком. Головы рубить не надо, конечно. Но не худо бы прогнать подлых бояр подальше от себя, а не искать у них дружбы и понимания…
На рынке торгуют два продавца
Продают одинаковые яблоки за одинаковую цену. Оба нормально разговаривают. Нормально одеты. Одинаковые продавцы. К одному очередь стоит – не протолкнуться. У другого никто яблоки не покупает. Подойдут, посмотрят, переспросят цену и уйдут. Если людей спросить, они объяснят свое поведение сотней причин: дорого, не то, передумали, расхотелось… На самом деле проблема в продавце. Это с ним что-то не так. Не яблоки порченые, а продавец, выражаясь народным языком. А научно – продавец транслирует свой внутренний конфликт людям. Люди все чувствуют: напряжение, депрессию, обиду и горе, алкоголизм, чью-то ненависть или жгучую зависть. Чувствуют невербально; а как именно – еще наука не разобралась. Так животные чувствуют опасность или болезнь; это вне сознания. Чувствуют и отходят. Не хотят покупать яблоки, даже очень хорошие. Чтобы не купить заодно чужое несчастье. В этом иногда причина неудач в торговле и в переговорах. Во внутреннем состоянии. И для начала надо его исправить, а потом торговать…
«Я научилась защищаться!» —
так одна женщина сказала. «Раньше я боялась обидеть, задеть, сказать что-то некорректное, прогнать или уйти – это невежливо. И я терпела. А на меня нападали и обижали, причиняли зло, нарушали границы. А теперь я поняла, что можно защищаться! Оказывается, защищаться от нападения можно! Защищаться – это хорошо и правильно. Нападать – неправильно, плохо. И нужно защищаться!» Точно. Нападать – плохо. Защищаться – наше право и даже обязанность. А корректность зависит от того, как именно на нас напали. Это дело второстепенное – вежливость и корректность. Сначала надо как следует защититься. Вот это первым делом нужно сделать. Пусть тот, кто нарушил границы и напал, обвиняет нас в некорректности. Хотя это довольно глупо звучит. И обижается сколько угодно. И рассказывает, как с ним невежливо обошлись, когда он прилез, как в детстве говорили. Прилез и напал. В другой раз неповадно будет. Зрелость человека – в его способности себя защитить от нападения. А корректность и вежливость – приятный бонус, он остается на наше усмотрение.