Кровь Дракона

Монстр из самых старых легенд остановил свою мертвую лошадь, и остальные всадники последовали его примеру, молчаливо ожидая приказаний. Король Ночи оглядел Стену пристальным взглядом, который ощутил каждый из защитников, а затем слез с лошади. Его взгляд шарил по Стене, как если бы он кого-то выискивал, после чего поднял руку, сжимая в ней копье.

Бросок был невероятно сильным и практически невидимым человеческому глазу, но очень даже ощутимый — Стена содрогнулась с такой силой, что многие не смогли устоять на ногах. Раздались крики паники, а Джон со смертельной тоской понял, что все последние недели боев для Короля Ночи ровным счетом ничего не значили. Он мог просто выждать нужное время, после чего заявиться лично и начать ломать. Вместо этого он практически завалил северян толпами нежити, тем самым до предела истощив их силы, чтобы потом прийти самому, и добить тех, кого угораздило выжить. Джон еще не знал, что именно затеял Король Ночи, но чувствовал, что итог будет один, а значит и тянуть дальше больше было нельзя.

Старк понятия не имел, удастся ли ему осуществить задуманное и какова будет цена. И он мог только догадываться, какая реакция будет у его народа, если у него все получится и дракон все же откликнется на его зов. Вся надежда Джона была лишь на то, что если ему каким-то чудом удалось вырваться из Апокрифа, значит у этого мира имеется некая связь с Обливионом, частью которого являлся и Каирн Душ.

Второе копье ударило о Стену, и под ногами людей появились первые трещины, и Джон запрокинул голову, прокричав:

— Dur! Neh! Viir!

Словно вечность тянулись минуты ожидания, Джон пристально вглядывался в хмурое небо, и остальные северяне следовали его примеру, сами не зная, что надеются увидеть. Мир словно замер, и казалось, что даже мертвые неподвижно застыли, дабы не мешать Королю Севера и его воинам ждать чуда. Но не было яростного драконьего рева, который вселял страх в самые стойкие сердца, огонь не обрушивался на орды вихтов, дабы обратить их в пепел. Лишь снег продолжал засыпать все белым одеялом.

— Не знаю, что ты хотел сделать, — еле дыша от усталости, произнес Скорбный Эдд, — жаль, что ничего не вышло. А нам настал конец.

Там, внизу, у самого подножья Стены, творилось нечто немыслимое. Застрявшие во льду копья становились все толще и длиннее, чем-то напоминая пустившие корни деревья. Казалось, будто сама Стена питает их, дает силу, а лед трещал все громче и громче, трещины ширились и расползались.

Король Ночи всадил третье копье аккурат под тем местом, где стоял сам Джон с товарищами. Ну что же, выхода больше не было и Старк вынужден был отдать приказ:

— Всем покинуть Стену.

— Что? — переспросил Эдд, и казалось, что абсолютно все воины сейчас смотрели на Джона. Возможно, так оно и было.

— Всем покинуть Стену! — проорал Джон, чувствуя, как кровь наполняет его рот. Последний Крик не прошел для него даром. — Начать отступление! Немедленно!

— Но Джон…

— Это приказ!

Никто не решился спорить. Возможно потому, что видели тонкую струйку крови, что начала сочиться из уголка губ. А может потому, что видели смертельную решимость на лице Джона. Лорды, рыцари и обычные воины устремились к лестницам и к подъемнику, и лишь Старк остался стоять на своем месте, продолжая смотреть на то, как крошится Стена, и все больше глыб откалываются от нее и падают вниз, по счастью, пока лишь на мертвых.

— Эдд, — Джон в последний миг схватил своего друга за руку. — Уводи всех из Черного замка, пусть как можно быстрее отходят к Последнему Очагу, а затем к Винтерфеллу. Здесь никто не должен остаться.

— Джон, а как же ты?! — завопил Скорбный Эдд.

— А я дам этим тварям столько огня, что они им подавятся, — пообещал Старк. — Пошли кого-нибудь навстречу Тормунду, пусть отступает вместе со всеми. А теперь уходи, Эдд, вот тебе мой приказ. Уходи.

— Джон…

— Живо!

Эдд ушел, и Джон остался на Стене один. Он наблюдал, мертвые великаны примотали к стволу самого нижнего копья огромные цепи, которые они непонятно откуда притащили, после чего привязали те к своим давно умершим мамонтам. Мертвые звери сделали первый рывок, и лед издал протяжный стон, как если бы из раненного зверя кто-то попытался бы вырвать огромный кусок плоти. Второй рывок, и Стена в этом месте чуть просела. Не было никаких сомнений, что уже совсем скоро, брешь в Стене будет пробита не только магическая, но и очень даже реальная, и сквозь нее в земли живых хлынут орды вихтов, которым не нужен ни отдых, ни еда, а по дороге они будут убивать всех, кто встанет у них на пути.

Томительно тянулось время, а Джон не знал, кто уже успел покинуть Стену и Черный замок. Кому-то из них не суждено будет успеть, и эти несчастные навсегда останутся в этой земле, но со своей стороны Джон мог им пообещать, что Король Ночи не сможет сделать их частью своей армии. Ведь огонь не оставляет после себя ничего.

Громкий треск и последующий грохот возвестили о том, что усилия мамонтов практически увенчались успехом, еще немного, и дорога на юг будет открыта. Джон дал своим воинам столько времени, сколько мог, но если он промедлит еще чуть-чуть, то все дальнейшие усилия будут впустую.

Старк поднял глаза на небо и глубоко вздохнул. На то, что он собирался сейчас сделать, до него осмеливался совершить только Алдуин, и никто более. Ни Партурнакcа, ни Одавинг, ни сам Довакин.

— Ну что, долбанный драугр, — процедил Джон, — посмотрим, как тебе понравится такое.

Словно почуяв угрозу, Король Ночи резко вскинул голову, как если бы услышал его слова. Ледяное копье словно по волшебству появилось в его руке, и древнее чудовище устремило свой взор на того, от кого явственно исходила угроза.

— Kest! Doh! Kirl!

Крик разорвал небеса в клочья, и огненный дождь обрушился на многострадальную землю, оставляя после себя лишь выжженные кратеры. Объятые пламенем камни врезались в вихтов, разрывая их на части, и поджигали все, что только могло гореть. Огромные булыжники с чудовищной силой обрушились на Черный замок, буквально сравняв с землей древнее сооружение, убивая тех, кто не успел сбежать.

Услышав за спиной чудовищный грохот, отступающая армия остановилась, и теперь северяне с ужасом наблюдали за чудовищными разрушениями, которые учинил их король. От чудовищного жара, который чувствовался даже на расстоянии, снег моментально испарился, а земля спеклась, местами напоминая черное стекло.

На лицах людей, искаженных от ужаса и горечи потерь, отражались огненные всполохи от все новых и новых пылающих глыб, и чудовищный грохот, который они издавали при столкновении со Стеной и землей, разносился на мили окрест, оглушая людей. Не веря своим глазам, кто-то падал на колени и начинал истово молиться, вспоминая всех богов, каких только знал. Никто не мог осознать, что все это безумие учинил один-единственный человек.

— Владыка Света, защити нас, — прошептал Торос, — дай нам тепла посреди зимы и осени нас своим светом в час Долгой Ночи. Защити души живых и ушедших от нисходящей Тьмы, ибо ночь темна и полна ужасов.

— Раньше я этой молитвы не слышал, — упрекнул своего друга Берик.

— Потому что раньше у нас была надежда, — ответил жрец. — Со смертью возрожденного Азора Ахайя ее больше нет.

Комментарий к Часть 16 Глава окончена.

====== Часть 17 ======

Уже который день подряд эхо чудовищного грохота доносилось с севера до Винтерфелла, а на горизонте мелькали огненные всполохи, озаряя своими бликами стены древнего замка. Уже который день каждый обитатель замка с тревогой вглядывался вдаль, сам не зная, что надеясь увидеть. Уже который день все знали, что Стена пала, и лишь кошмарная завеса из огня и камня не позволяет армии мертвых маршировать на юг, сметая все на своем пути.

И уже шестой день Санса, как и почти весь Север, знала, что Джона Старка, Короля Севера, больше нет.

Черную весть принес ей Бран, который все это время пристально наблюдал за ходом битвы и обо всем сообщал сестре. Он первым рассказал Сансе о смерти лорда Гловера, а также о появлении на Стене Берика Дондарриона, Тороса из Мира и Сандора Клигана, и новость о Псе повергла девушку в шок. И именно он поведал сестре, что Джон приказал армии отступать, а сам остался на Стене, откуда так и не выбрался, и лишь непрекращающийся огненный дождь говорил о той жертве, что принес Король Севера за свой народ.