Папина дочка

— Знаешь, папа разрешил самостоятельно подыскать квартиру! Ты был в Нью-Йорке? — она стояла ко мне спиною, а я как дурак любовался ее изгибами, линией бедер, волосами. Которые доходили ей до поясницы. Черноволосая Рапунцель.

Кто-то поднимался по лестнице. Очнулся и бегом кинулся к комоду. Никогда не одевался на время, но сейчас мог с легкостью выиграть данное соревнование. Страх великий стимулятор.

— Нет. В Нью — Йорке я не был! — дыхание сбилось. В комнату зашел Али. Не хуже, но и не лучше Каюма. Он внимательно глянул на меня, потом на сестру, потом почему-то на кровать. К слову, она была смята. Уголок его губ приподнялся, но мне не хотелось видеть его улыбку. Так улыбается питбуль, который собирается сжать свои челюсти на твоей шее.

— Анна, отец ждет внизу!

Девушка вышла, ни разу не обернулась. Я засунул руки в карманы черных брюк. Али остался. Склонив голову набок, смотрел на меня, его глаза напоминали застывший в лед кофе.

— Дам тебе бесплатный совет! Для того, чтобы тебе стать частью нашей семьи, нужно преодолеть всего лишь одно человека: отца. Судя по тому, что я слышал, видел, ты на верном пути, но будь осторожен, помни о его предупреждении, он не любит, когда его слова игнорят! Становится очень мстительным.

— Ты, Али, не правильно все понял. Я не собираюсь ухлестываться за Анной ради того, чтобы войти в вашу семью. Мне это просто не нужно. Если бы хотел богатства, сытой жизни — мог остаться рядом со своим отцом, но как видишь, меня там нет.

— Ты думаешь, что, проводя 24 часа в сутки рядом с симпатичной девушкой, в тебе ничего не вспыхнет?

— Я умею себя контролировать!

— Я бы не стал так самоуверенно об этом заявлять, все мы обычные люди и не всегда нам подвластно держать свои чувства в узде.

— По тебе не скажешь, что эмоции присутствуют в твоей жизни!

— Не верь глазам, верь поступкам! Откровенно говоря, ты мне нравишься, ты не такой, как мы, при этом ты находишь в себе смелость противоречить отцу. А это дорого стоит! Не каждый может похвастаться тем, что после этого остается здоровым…или живым. Поэтому надеюсь тебе хватить здравого смысла действовать правильно! — Али покачался на носках, ушел, оставив меня в растерянности. Что это значит? Брат Анны желает видеть меня в качестве родственника? Только я как-то не настроен сближаться с девушкой. Во-первых, ее папа. Во-вторых, ее папа и его предупреждение. В-третьих, еще раз ее папа. Нужно быть без мозгов или самоубийцей, чтобы без его благословения подкатывать к Анне. Интересно в ее жизни находился такой смельчак? И если он был, что с ним стало?

Полночь. Анна задремала на заднем сиденье. Она выглядела уставшей, измотанной. Для домашней девочки, которая всегда вовремя ложилась спать, ритм шоу-бизнеса давался тяжело. Днем сплошные репетиции к сольному концерту, уроки по вокалу, занятия по хореографии, вечером обязательные мероприятия, тусовки, какие-то закрытые, но нужные концерты. Ее приглашали в качестве гостя или на разогрев публики. Ее первая песня вспыхнула яркой кометой. Мягкий, мелодичный голос со смесью арабских и английских слов выделил ее из толпы. Образ таинственной восточной незнакомки манил. Нет, паранджу не надевала, просто все ее платья, которые она носила почти всюду были максимально закрытыми и одновременно будоражили воображение. Продюсеры хотели более открытые костюмы, но разговор с Каюмом был короткий и четкий. Никакого оголения. Это к слову тоже сильно Анну выделяло среди коллег. Этакая восточная принцесса. Ее поклонники так и называли- Шахерезада. Сама Анна взяла псевдомин- Рина. Мне было все равно, продюсеры одобрили, а вот Саид, когда прилетал в Нью-Йорк, долго сверлил дочь бешеным взглядом. Казалось он готов был ее убить. Прослушав несколько песен, узнав название будущего альбома, я думал, что карьере Анне пришел конец. Каюм был просто вне себя. Никто не понимал в чем соль, но эти двое словно сражались между собою. Саид капитулировал. Он хлопнул дверью так, что стекло в студии затрещало и грозилось рассыпаться.

— Мы уже приехали? — сонно спросила Анна, приподнимаясь на сиденье. Я глянул на нее в зеркало заднего вида.

— Минут десять еще ехать.

— Я так устала. Хочется хоть на денек вырваться на пляж и ни о чем не думать. Я только сейчас поняла ценность времени!!!

— Всегда нужно чем-то жертвовать, ради своей цели.

— Я не жалуюсь, если что! — с заднего сиденья сердито засопели. Да, Анна не жаловалась. Она трудилась, трудилась и еще раз трудилась. Она уставала, но шла вперед. Я видел в ее глазах решимость довести все до конца, доказать себе и в первую очередь отцу, что она может и хочет реализовывать свою мечту. Она выкладывалась на все 200 % и считала, что мало. Но я ею гордился. Каждый день, видя, как эта на вид хрупкая девушка делает шаги в своей карьере, в груди растекалось тепло, тихая радость за нее. Мне теперь хотелось взять ее за руку, сжать хрупкую ладошку и сказать: я с тобою…

— Мигель! — голос выдернул из своих мыслей. Нахмурился. Для вида. Вот уже полгода я все делаю для вида.

— Что?

— Может закажем суши?

— Хорошо. Сейчас доедем до дома и закажем.

Машина свернула на подземную парковку. Пару минут возни, чтобы выйти и дошагать до лифта, и вот мы поднимаемся на самый вверх небоскреба. Анна словно случайно прислонилась ко мне и положила голову на плечо. Я смотрел на цифры и молился о крепости своего самообладания. Потому что…потому что Али был прав. Я человек и 24 часа в сутки рядом с красивой девушкой, которая с каждым днем все больше и больше восхищала, влюбляла в себя, очаровывала, становились пыткой. Я только самому себе недавно признался, что привязался к Анне, что каждое утро кайфую, наблюдая за ее сонной мордашкой и мне не в напряг приготовит ей кофе с молоком, добавив щепотку ванили. Как она любит. Я только недавно заметил, что не осознанно задерживаю дыхание, когда она мимо проходит и улыбается. Мне лично улыбается. Я только недавно раздраженно начал думать, почему мы живем ни одни. Да, это безумные мысли, нереальные, ее папа и в мыслях бы не допустил проживание своей дочери с мужчиной на одной территории, если тот не ее брат. Мы жили с мисс Парк, строгая женщина не только на вид, но и на самом деле. Она зорко, как орлица наблюдала за нами, хранила целомудрие дочери Каюма от меня, в то время, как я хранил Анну за пределами этой квартиры. Получался полный абсурд, ведь захоти, мы могли найти себе укромное место. Могли бы, если бы Анна хоть раз мне намекнула на какие-то чувства в мою сторону. Но она держала дистанцию и глухую оборону, лишь иногда улыбалась как-то слишком нежно…Или мне казалось. Поэтому сейчас я просто наслаждался минутами ее тепла, запахом карамели от волос, пока лифт полз наверх, ее доверием ко мне, которое боялся потерять.

— Надеюсь мисс Парк уже спит глубоким сном и не будет сканировать меня на целостность девичьей чести! — Анна усмехнулась. — Папа невозможен в своем контроле.

— Он беспокоится о тебе. Не каждая девочка может похвастаться таким заботливым отцом! — а в голове возник образ моей сестры. В возрасте Анны она тоже была наивна и чиста, а потом…потом все изменилось.

— Сколько себя помню, он никогда не был нормальным отцом.

— В смысле?

— Он был отцом только дома, вдалеке от посторонних глаз, за высоким каменным забором своего дома, а так никогда не приходил на школьные концерты, поэтому я никогда и не выступала. Зачем? Его не было, а перед чужими раскрываться не хотелось.

— Но сейчас ты будешь выступать не просто перед родителями своих одноклассников.

— А я все делаю не ради него. Ради мамы… — ее голос дрогнул. Быстро глянул на девушку, она не стала отводить глаза в сторону, поэтому увидел слезы. — Тебе не интересно узнать, что произошло в единственный его приезд между нами?

— Ну да, я заметил, что после того первого и последнего визита он ограничивается только звонками, присылая вместо себя твоих братьев для проверки. Даже на твое день рождение не соизволил заявиться.