Страница 4 из 10
– Очень рад познакомиться, Колли… – мяукал он. – Очень рад… Сценарий ваш нам очень понравился. Несомненно, будем экранизировать, несомненно… Уже начали рисовать… Но есть кое-какие детали, которые хочется уточнить… Сценарий прекрасный, прекрасный… но он требует доработки… У вас очень трогательная и романтичная история любви, но она выглядит немного старомодно… Я бы даже сказал – архаично.
– А что в ней не так? – насторожился я.
– Всё так, всё так… Но надо изменить самую малость. История прекрасная, но надо поменять персонажей…
– Как это? – не понял я.
– Лучше, если это будет не любовь волчицы и пса, а любовная история… ну, скажем… кота и кошечки.
У меня прямо челюсть отвисла.
– Кота и кошки? – переспросил я.
– Да. Это идеальный вариант. У нас уже есть на главную роль прелестная ангорская кошечка. Наша звёздочка Шерлиз, вы её, конечно же, прекрасно знаете. С ней гарантирован успех. А где мы, позвольте, волчицу найдем? Я вообще не могу представить какую-нибудь актрису в этой роли. Нет-нет, это нереально!
Я в замешательстве молчал.
– Поймите, Колли, зритель никогда не поверит, что кто-то может полюбить волчицу, – пел толстый кот. – Волки – это низкий социальный уровень, депрессивная прослойка, уголовщина, а зритель хочет видеть успешных и благополучных котов и кошек. Вы уж поверьте моему опыту. Я уже снял более тридцати мультфильмов, и все они умели успех.
– Кошечка, значит… – задушено просипел я. – А какого кота вы собираетесь снимать вместо меня?
– Эту роль я собираюсь сыграть сам. Думаю, мне по силам этот образ… Я уже репетирую. Не беспокойтесь, Колли, себя я вижу очень органично в этой роли.
Стараясь говорить твёрдо, я произнёс:
– Вы, наверно, забыли условие экранизации: в главной роли должен сниматься я. Для вас это игра, а я всё на своей шкуре прочувствовал.
– Помилуйте, зачем вам это? – ухмыльнулся кот. – Как я понял, у вас нет никакого актёрского образования. У вас, конечно, колоритная фактура, неординарная внешность… Вы думаете, вы справитесь? Актёрская профессия не каждому коту по плечу, тем более собаке… Поверьте, это не ваше. Все мечтают стать звёздами, но для этого надо родиться. Родиться полосатым котом, в первую очередь.
Мне это совсем не понравилось. Я машинально оскалил клыки и зарычал. Толстый кот испугался.
– Помилуйте, я не хотел вас обидеть – наоборот! – завизжал он. – Я хотел сказать, что актёрская профессия, она в какой-то мере лицемерная и лукавая, подразумевает лицедейство, притворство. Собаки слишком простодушны и искренние для актёрства. А коты и кошки могут сыграть всё что угодно. Поверьте, я уже намучился с вами, с собаками. Зарекался уже… Собаки в нужный момент заплакать не могут, о чём мы говорим! А у кошек всегда как по команде слеза наворачивается. Вы же знаете, что большинство кошек полосатые. Как будто сама природа намекает на двуличность… Сам кот, знаю… А вот полосатых собак не бывает. Во всяком случае, я не видел. Вы мне очень симпатичны, Колли, но снимать собак… это огромный риск. У меня хорошие отношения с продюсерским центром, со спонсорами – я не могу рисковать. Я не вынесу провала. В своих мультфильмах я только звёзд снимаю.
Я ошеломлённо молчал.
– Вот ваша деревня в сценарии называется «Полосатые коты», – вещал дальше кот. – Это уже подразумевает, что действие происходит в благополучном и современном мегаполисе, где живут цивилизованные и культурные коты и кошки. Причём здесь собаки? Тем более – волки? Извините, но нужно вообще всех персонажей заменить на котов и кошек. И мы уже подобрали звёздный состав. Мы можем предложить вам эпизодическую роль, но… мне кажется, это никому не нужно. Состав уже утверждён, сценарий отредактирован, и придумывать для вас какое-то место в массовке, я думаю, не имеет никакого смысла. А имя ваше в титрах мы обязательно укажем. Как сценариста. Это я вам обещаю. Поверьте, мультфильм ждёт колоссальный успех, быть может, он произведёт фурор во всей анимации! Мы впишем ваше имя на скрижалях культуры…
– И кого вы ещё собираетесь снимать, кроме себя и ангорской кошечки?
– О, это поистине звёзды первой величины! – с гордостью мявкнул полосатый режиссёр и принялся перечислять.
Я ушам своим не верил. Всё это были самые бездарные коты и кошки, которые постоянно мозолят глаза во всех передачах и ток-шоу. Я всегда встаю и ухожу, когда их по телевизору показывают.
– И вот для этого вы меня в такую даль вызывали? – с негодованием рявкнул я и кинулся на этого режиссёра.
Кот противно завизжал по-кошачьи, зашипел, как змея, и выставил свои острые когти. Я побоялся, что он мне глаза выцарапает, и отступил. И тут мне так тоскливо и тошно стало, что захотелось на свежий воздух. Я отвернулся и с достоинством поднял хвост.
– Ой, какие мы гордые! – кричал мне вслед кот. – Да нам ваша подпись и не нужна! Без вас как-нибудь обойдёмся! Мы ваш сценарий уже так изменили, что вы ни в одном суде не докажите, что он ваш!
Такие вот дела: таланту ни за что не пробиться… Обидно. Хотя и с самого начала было понятно, что, судя по названию, на студии «Леопольдмультфильм» одни полосатые коты заправляют. Теперь для меня и вовсе невыносимо, что наша деревня «Полосатые коты» называется. Вот сейчас мой мультфильм прогремит на весь мир, и этот кошачий режиссёр будет всем хвастаться, что нашу деревню в честь него назвали.
В лапах правосудия
Помню, приснился мне странный сон. Будто я судья на судебном заседании, на мне мантия и белое жабо вместо ошейника на лохматой шее. Сужу я бесчестного и продажного чиновника, который много миллионов украл. Государство деньги на приют для бездомных животных выделило, а он эти деньги себе прилапил. Зал суда был битком набит пострадавшими собаками и кошками. В прокуроре я узнал благородную лабрадоршу по имени Гайка, а адвокатом был какой-то рыжий кот с неприятной физиономией.
Как ни странно, я нисколько не удивился, что мне доверили судить человека. Ведь я не понаслышке знаю о бедственном положении бездомных животных. К тому же я неплохо разбираюсь в людях… Правда, признаться, в обвиняемом я не сразу узнал человека, – подумал, кабанчик какой-то, откормленный боров, который научился ходить на задних копытах.
Лабрадорша Гайка излагала суть обвинения с горечью в голосе, часто останавливалась и лакала воду из миски. Подробности были настолько чудовищны и душераздирающи, что все присутствующие скулили и не могли сдержать слёз. Самые впечатлительные собаки и кошки падали в обморок. Мне было трудно удержать себя в лапах: всё время я порывался загрызть подсудимого. Однако мой статус судьи обязывал меня быть сдержанным. В конце речи прокурорша сказала:
– Считаю, обвиняемый намеренно обрекал беззащитных кошек и собак на верную гибель. Наше гуманное государство регулярно выделяет средства на поддержку животных, но они оседают в карманах таких вот бессовестных чиновников. Требую для подсудимого самого сурового наказания – поместить его в террариум к ядовитым змеям.
Ужас плеснулся на лице чиновника, но в следующую секунду это уже опять была сытая и довольная физиономия.
– Подсудимый, объясните, пожалуйста, как вы могли опуститься до такой низости? – вежливо обратился я.
– Понимаете, ваша честь, у меня зарплата кот наплакал. Я получаю каких-то полтора миллиона в месяц. Это совершенно не отвечает моим потребностям. Моя главная мечта – путешествовать, побывать в самых лучших ресторанах мира. Хочется свой островок где-нибудь в тёплом море, в тропиках или на экваторе. Я красиво жить хочу.
Ропот прокатился по залу суда.
– Вы красиво жить хотите, а животные даже выжить не могут, – возмутился я. – От голода и холода погибают.