Страница 2 из 16
Когда мы занимаемся осознанными сновидениями, мы прежде всего практикуем осознанность наяву, так как без одного не бывает другого. Человек, который осознает повседневность, сохраняет это осознание и во сне, но это трудно. Из-за того что мы всегда находимся в той или иной системе (на работе, в быту, на улице, где бы то ни было), нам кажется, что чем правильнее мы функционируем внутри нее, тем более осознанны. Однако это совсем не так. Осознанность находится вне систем, вне любых систем, как прослойка между ними. Когда мы выходим из системы, рождается осознанность, которая очень быстро исчезает, потому что мы оказываемся в другой системе, но этот краткий миг перехода и есть она. Когда мы начинаем понимать системность или, если хотите, матричность этого мира, нам становятся не нужны никакие предсказания, нам вообще больше ничего не нужно. Все вокруг, в том числе и методы предсказания, – лишь конструкции ума, и не более того. Мы сами рисуем картинки реальности, в том числе на арканах Таро, но потом забываем, что это просто картинки, и начинаем придавать им особую значимость. Если мы говорим о реальной практике, если мы говорим о реальном шаманстве, если мы говорим о реальной йоге, там этого всего не будет, потому что костыли выпадают самыми первыми за ненадобностью.
– Хорошо, а можно ли сказать, что осознавание сновидений – это то же самое, что и осознавание реальности? Если мы не будем разделять это на сакральное и бытовое, если вообще не будем делать каких-то разделений на полюса…
– Сон – это часть реального мира. Мы проводим во сне треть своей жизни, 25 лет, по 8 часов в сутки. Это часть нашей жизни, часть нашей реальности, в принципе, и не придавать этому значения довольно глупо. Мы слишком мало живем, чтобы отбрасывать это не самое худшее проявление жизни. Наша жизнь непрерывна – мы сами разделили ее на явь и сон, но для нашего мозга никакого сна и яви нет. Мозг все воспринимает совершенно одинаково, и поэтому мы не осознаём себя внутри сновидения. Если мы не осознаём себя наяву, то и внутри сна мы тоже будем просто течь по сюжету. И наоборот, осознание себя здесь неминуемо влечет за собой осознание себя внутри сновидения. Это своего рода обходной маневр систем – любых завлекающих нас обстоятельств, неподчинение им. Во сне мы можем гораздо легче понять это и постепенно отрабатывать это достижение, находясь в чистом восприятии действительности.
– То есть формируется сама основа именно как внесистемное мировоззрение? Получается, ты одновременно можешь играть эту роль и в то же время понимаешь, что эти роли временные?
– Да, это определенная практика. Когда мы начинаем практиковать что-либо связанное с достижением осознанности или же накоплением шаманской силы (что одно и то же, но выраженное разными словами), мы начинаем играть в определенную игру. Мы понимаем, что находимся внутри событийного ряда, понимаем, что не можем из него выйти, чтобы не попасть в другой событийный ряд, но мы можем играть свою роль, не отождествляясь с ней и не давая себя завлечь в тот или иной сюжет. Это трудная игра, но она идет по твоим правилам. Поэтому шаманскую силу надо постоянно накапливать; есть даже такое понятие, как «охота за силой». Накопленная наяву сила становится крупицей осознанности внутри сновидения, а реализация осознанности во сне увеличивает наш потенциал наяву. Но она имеет свойство постоянно растрачиваться, потому что очень сложно удерживать себя в состоянии силы. Мы сейчас разговариваем, и в этот момент наша сила уходит: вы задаете вопросы, я на них отвечаю, и это тоже система. При этом мы теряемся в ролях, в самом сюжете интервьюирования, где все распределено заранее, причем не нами, а самой сутью происходящего.
– Насколько мне известно, проводились научные исследования, в результате которых выяснилось, что где-то 15 минут человек может находиться в состоянии осознанного сновидения. Получается, он тоже находится в этой системе, к которой приходиться адаптироваться. Или можно продлить это состояние?
– Это физиология. Дело в том, что сон со сновидениями длится от 10 до 25–30 минут. При этом двигаются только глазные яблоки; мы частично слышим, обоняем, но тело находится в состоянии паралича – настолько все мышцы расслаблены. Внутри сновидения ведется интенсивная работа, происходит развитие сюжета и паралич мешает нам встать и куда-то идти вслед за образами сна. Когда эта фаза проходит, наступает фаза медленного сна – мы начинаем ворочаться в постели, укладываться на другой бок, и в этот момент мы снов не видим. И такие периоды сменяют друг друга от шести до восьми раз за одну ночь. Тем не менее осознанность можно не терять, находясь непрерывно в потоке сна и бодрствования. Существуют специальные техники, которые подразумевают сохранение осознанности во время засыпания, – например, с помощью специальной мантры или молитвы, как это практикуется в тибетской йоге и даже в христианстве. Пробуждение при этом – просто открытие глаз: вечерняя молитва переходит в ночную и соединяется с утренней, сохраняя непрерывность, как это можно видеть на примере житий йогинов и некоторых христианских монахов.
– Существует поверье, что нельзя будить спящего человека. Связано ли это с состоянием осознаваемого сновидения, когда мозг, как вы сказали, работает, а тело отключено?
– Если человека разбудить, он может прервать свою внутреннюю молитву. Когда практик находится внутри сна, он ее проговаривает, и эта молитва удерживает его в состоянии осознанности. Насильственное пробуждение – это прерывание путеводной нити.
– Что вы можете сказать об эротическом фольклоре народов Сибири. Какую конкретно роль в этом занимали шаманы?
– Обряды эротического характера были, пожалуй, у всех народов. Они сводились к обретению плодородия для земли или конкретного человека. Многие исследователи посвятили этому свои монографии. Наряду с обрядовыми действиями существовали и мистические практики. Например, шаман часто получал свой дар во сне от так называемой экстатической супруги, с которой имел отношения сексуального характера. Более того, у всех шаманов, практикующих осознанное сновидение, такая помощница есть. Секс внутри сна является для шаманящих во сне важнейшим источником силы, а от экстатической супруги шаман имеет детей, остающихся в сновидении или рождающихся наяву с особыми знаками.
Иногда и супруга становится видима и даже осязаема наяву, но чаще это происходит в состоянии между сном и бодрствованием, называемом Дрёмой. Именно из Дремучего леса и происходят многие видения и состояния, сонный паралич с его инкубами и суккубами, например. С Дрёмой иногда связывают обретение шаманства. В очень редких случаях, но и такое бывает, к шаману во время обретения силы приходит дух его пола и принуждает к соитию с ним. Этим объясняется явление ритуального трансвестизма, особенно в палеоазиатской традиции. В других случаях к этому могут привести и духи противоположного пола, которые хотят, чтобы кандидат стал похож на них, как это произошло с последним из «шаманов переменного пола» по имени Ташмат-болой (Ташмат-бола) из Ферганской долины, ушедшим в 70-х годах прошлого века. Его пери – духи в женском обличье – заставляли носить платье, а когда он противился, душили его кушаком. Так он и ходил, но имел при этом несколько земных жен. Общество принимало таких людей, ведь они были избраны духами и получали от них силу исцелять болезни.
Обычные же гомосексуалисты, ставшие таковыми по иным причинам, резко порицались. За последние сто лет сибирское шаманство утратило многое, и теперь мы не можем до конца понять, что же это было такое. А ведь существовал даже феномен реальной перемены пола как результата выхода из всех систем. Говорят, что такие шаманы могли рожать детей. Это удивительно, но, судя по всему, это не просто легенды.
– Хочу уточнить относительно экстатического супружества и экстатического трансвестизма. Обусловлено ли это генетикой?
– Экстатические супруги шаманящих во сне – это существа сновидений, с которыми шаман периодически вступает в сексуальную связь на протяжении многих лет, иногда и всей жизни. Это духи-помощники противоположного пола, которые сопровождают шамана во сне и во время камланий наяву. В шаманской среде это было когда-то повсеместно, а сейчас осталось, похоже, только у шаманящих во сне. Но шаманы не любят говорить об этом ввиду сложившегося табу. Тем не менее можно утверждать, что экстатическое супружество – часть коренных шаманских традиций.