Страница 17 из 18
Термин «квантовый скачок» из научной терминологии перешел в повседневный обиход. Под ним понимается не просто значительный прорыв, но переход из одного состояния в другое. В гуманитарной области это смена одной парадигмы, картины мира, системы понятий на другую. И в науке, и в бизнесе этим термином обозначается скачок из мира, с которым мы хорошо знакомы и которым можем управлять, в другой мир, где на первых порах вообще ничего не понятно. Квантовый скачок требует переосмысления основополагающих категорий и стратегий, отказа от важнейших и глубоко укоренившихся допущений. Это смена парадигм и прыжок в неизвестность. Такой скачок – не без труда и замешательства – наука совершила в XX столетии.
Одним из отцов-основателей новой науки был датский физик Нильс Бор. Он был среди тех пяти-шести человек, заложивших фундамент квантовой физики. Общественные лекции Бора пользовались большой популярностью, и его часто просили объяснять широкой аудитории суть новой науки [49]. Обычно свои выступления он начинал с анекдота, отражающего всю сложность данной задачи. Речь шла о том, как студент-иудей посетил три лекции знаменитого раввина. И вот он делится впечатлениями с друзьями. Первая лекция, говорит он, была хороша – молодой человек понял каждое слово. Вторая была еще лучше – очень глубокая, очень продуманная. Студент нечего не понял, но сам раввин понимал каждое свое слово. Третья же лекция была лучшей из всех: ее не понял даже сам лектор! [50]
Сам ученый, как он признавался аудитории, был похож на этого раввина [51]. Он и его коллеги описали новую науку, настолько тонкую, глубокую и всеохватывающую и с абсолютно новой терминологией и системой понятий, что сами не до конца понимали, что совершили. Со всем своим образованием и научным опытом они оказались не готовы к новой физике, идущей вразрез со всеми старыми правилами.
Обученные работать с абсолютными пространством и временем и незыблемым законом причинно-следственной связи, обеспечивающей полную определенность и прогнозируемость (а следовательно, и управляемость), ученые встали на пороге квантового мира, где перестает работать здравый смысл в привычном его понимании. Квантовые пространство и время почти ничего не значат. Квантовые события не поддаются контролю. Они происходят без видимой причины; на смену предсказуемым законам природы принцип неопределенности привел изменчивые правила игорного дома. Бор называл новую науку «странной». Эйнштейн говорил, что она напоминает ему «систему заблуждений очень умного параноика, составленную из не связанных друг с другом элементов» [52]. Он до самой смерти пытался доказать ложность этой теории.
В ХХ веке зародились четыре новые науки: теория относительности, квантовая механика, теория хаоса и теория сложности. Они очень разные и хорошо описывают действительность каждая на своем уровне. Теория относительности рассматривает очень большие расстояния и высокие скорости, квантовая механика изначально описывала очень маленький мир внутри атома. Теории хаоса и сложности обращаются к физическим системам на повседневном уровне реальности, таким вещам, как погода, течения или биение человеческого сердца. При этом все эти науки объединены новой парадигмой. Каждая из них изменяет правила игры. В нынешнем столетии большой прогресс был достигнут в изучении мозга, однако новой науки в строгом смысле слова не появилось. Большинство нейробиологов по-прежнему пытаются вписать свои данные в старую парадигму. Исключение составляет когнитивная наука, в рамках которой сейчас набирает силу новая дисциплина – теория квантового познания.
Старая наука, ньютоновская парадигма, рассматривает природу как простую систему, которая подчиняется законам и поддается контролю. По сути, предметом ее изучения является организованная простота. С точки зрения новой науки, квантовой парадигмы, природе присущи сложность, хаотичность и неопределенность. Ее цель – научиться сосуществовать со сложностью и наиболее полно реализовывать ее потенциал. Попытки контролировать сложную систему зачастую контрпродуктивны.
Таблица 1. Ньютоновский и квантовый подходы
Среди всех новых наук квантовая механика считается наиболее фундаментальной, подвергает наш прежний образ мысли наиболее серьезному испытанию. Кроме того, она нашла широкое практическое применение в технологиях, изменивших нашу жизнь в текущем веке, – в сверхтекучих жидкостях, сверхпроводниках, лазерах, кремниевых микросхемах и даже квантовых компьютерах. Современные компьютеры, смартфоны и планшеты и даже игровая приставка моего внука – в основе всего этого лежат квантовые технологии. Так форма мышления, которая необходима для осмысления квантовой механики, является также и ключом к пониманию новой парадигмы, развивающейся в рамках нашей культуры. В данной главе я намерена продемонстрировать, каким образом квантовое мышление помогает нам ясно изложить новую парадигму в бизнесе. Для этого я противопоставлю восемь основных идей ньютоновской науки с их влиянием на деловое мышление восьми квантовым идеям в применении к новому взгляду на управление бизнесом.
Холизм и атомизм
Основной чертой старой научной парадигмы, как и предшествующей ей греческой философии, является атомизм. Основной акцент в ней делается на обособленные рабочие части, для нее характерна тенденция к фрагментации. Новая парадигма целостна, холистична. В центре ее внимания находится взаимодействие и, следовательно, интеграция.
Древние греки считали, что материю можно разложить на мельчайшие элементы – атомы. Вся вселенная, по их мнению, состоит из атомов четырех типов: земли, воздуха, огня и воды. Представление об атомах переняла ньютоновская физика, хотя к XVII веку ученым уже было известно, что существует гораздо больше их разновидностей. Сегодня мы говорим о 92 устойчивых типах атома, что соответствует числу природных элементов.
Считается, что атомы представляют собой твердые, непроницаемые тела. Один атом не может проникнуть внутрь другого. Каждый из них занимает определенное место в пространстве и времени и не разложим на более мелкие составляющие. Ньютон полагал, что атомы связаны между собой силами действия и противодействия, и на основе этого сформулировал модель вселенной, в которой важнейшую роль играют столкновения и противоречия. Чтобы между атомами не произошло столкновения, они не должны соприкасаться вовсе – мы называем это контролируемой ситуацией, а иногда «компромиссом». Всем знакома игрушка, изображенная на рисунке 3: несколько стальных шаров, подвешенных на нитях. Она носит вполне уместное название «колыбель Ньютона» и является хорошей моделью атомистической вселенной. Когда один из шаров сталкивается с другим, он передает ему предсказуемое количество силы. Стремясь к равновесию, система передает импульс крайнему шару, который не ограничен в движении.
Рис. 3. Колыбель Ньютона
Охват атомистической парадигмы
Атомистическая модель легла в основу всей современной парадигмы Запада. На нее опирались политические философы, такие как Томас Гоббс и Джон Локк, создавая теории социального порядка. Они рассматривали индивидов как атомы общества, а институты и законы – как силы, связывающие индивидов в единое целое и управляющие ими. В центре внимания либерального индивидуализма Локка находятся индивидуальные права и потребности. Общественное целое – всего лишь сумма его составных частей. Как говорила современный локкианский лидер Маргарет Тэтчер, «общества как такового не существует: есть конкретные мужчины и женщины и есть семьи» [53].
49
Abraham Pais, Niels Bohr’s Times: In Physics, Philosophy, and Polity(New York: Oxford University Press, 1994).
50
Там же.
51
Там же.
52
Альберт Эйнштейн в письме к Гарри Липкину от 5 июля 1952 г., цит. в Arthur Fine, The Shaky Game: Einstein, Realism and the Quantum Theory(Chicago and London: University of Chicago Press, 1986), p. 1.
53
“Margaret Thatcher: A Life in Quotes,” The Guardian, April 8, 2013.