Путешествия в сердце

Для меня эти слова имели огромное значение, потому что мне приходилось ежедневно сталкиваться с этой проблемой. Несмотря на то что время, отведенное для медитации, увеличилось с одного до четырех, а затем и пяти часов, несмотря на удивительные часы, которые я проводил сидя в полной тишине, мне по-прежнему приходилось вытеснять мысли, одолевавшие мой ум. Периоды глубокой медитации чередовались с надоедавшими мыслями и воспоминаниями. Я отчаянно старался избавиться от них или контролировать их с помощью силы воли. Пару раз я представлял себе светоносный меч, разрушавший и уничтожавший любые возникшие мысли или воспоминания.

И все же интуитивно я чувствовал, что поступаю неправильно. Решение заключалось не в том, чтобы бороться с мыслями; эту проблему нельзя было решить насильственным путем. Разрушение мысли – это жестокое, агрессивное действие, по сути своей обладающее той же энергией, которая возникает при нападении и разрушении любого объекта.

Решение заключалось в трансформации энергии, которая скрывалась за моими мыслями, в отстраненном наблюдении, беспристрастности и открытом уме вместо попытки подавления и контроля над ними.

Если ум не способен помочь мне воссоединиться с Бесконечным Духом, какой способ мне избрать в моем ревностном стремлении к пробуждению духа? Следует ли мне пойти путем имитации? Должен ли я сосредоточить свои усилия на воспроизведении пути Иисуса или пути Будды, Бабаджи и Йогананды?

Или, быть может, мне стоит сосредоточиться на выполнении упражнений Тибетских Мастеров или следовать примеру Святых Отцов и Матерей, мистиков, живших почти две тысячи лет назад в Египте, Сирии и Греции? Должен ли я следовать пути персидского мудреца Руми, осваивая оставленные им священные тексты, обучающие суфиев достижению состояния истинной любви к Богу?

Я знал, что самой главной целью было не поддаться на уловки своего эго, которое хотело, чтобы я идентифицировал себя с ним. Все годы поиска, медитации, чтения сотен духовных книг не имели бы никакого значения, если бы я оказался не в состоянии встретиться со своим эго, не пытаясь побороть его.

Суфийский мистик Руми людей, не следовавших никакому духовному пути, называл «незрелыми», или «поверхностными». «Зрелыми людьми», или «людьми сердца», он называл мистиков и тех, кто находился на пути Богоосознания.

Почему святой Августин учил нас обращать внимание на то, что происходит внутри нас, а не на то, что находится снаружи? Он говорил, что мы должны направлять свои побуждения внутрь, туда, где пылает свет ума.

Духовные рекомендации и комментарии, сделанные мистиками, святыми и великими Мастерами, помогли мне понять, что сильное и неукротимое желание и воля способны заставить ум выйти за пределы обычного состояния сознания. Однако даже обученный ум продолжает оставаться всего лишь умом. И с помощью своего обученного ума я по-прежнему не мог соприкоснуться с Непознанным.

Продолжительные годы поиска заставили меня прийти к очевидному заключению: для того чтобы познать Непознанное, я должен забыть обо всем, чему я научился в духовных системах и школах, у всех мистиков и Мастеров.

Мои желания и усилия, мои воля и устремления не помогли мне обрести гармонию и мир, ощущение равновесия и красоты, которое обещает нам нирвана. Они даже не позволили мне приблизиться к состоянию нирваны.

Лишь в те минуты, когда мой ум оставался спокойным и прекращал свою болтовню, я чувствовал, что смог достичь состояния мира и свободы от всех неприятностей. Я заметил, что, когда мой ум умолкал, сознание внутри меня становилось все больше и больше, увеличиваясь до бесконечности. Мое тело и дух сливались в единое целое за пределами времени и пространства, помогая избавиться от внутренних конфликтов и приводя к исчезновению моего эго.

К своему удивлению, я смог достичь этого состояния мира и гармонии исключительно с помощью внимания. Ключевым фактором стало обретение состояния осознанного наблюдения без попытки повлиять на все то, с чем соприкасался мой ум. Я понял, что именно это состояние осознанности и является нирваной. Нирвана – это не конкретное место, в котором вы пребываете. Нирвана – это особое состояние бытия.

Для меня это стало откровением в том смысле, что я понял две очень важные вещи. Первое и самое главное: Мастера, мистики, учителя и все методы, которые я использовал до настоящего момента, служили лишь подготовительным этапом на пути к обретению истинного опыта.

Второе и не менее важное: я должен был сделать это сам, никто не смог бы сделать это вместо меня. Это была моя работа. Мастера и их методы помогали мне вплоть до текущего этапа моей жизни. Но это должен был быть мой личный опыт, а не опыт других Мастеров.

Эти выводы помогли мне совершенно иначе взглянуть на вещи. Каждый день я чувствовал себя будто заново рожденным; каждое утро, просыпаясь, я ощущал себя новым человеком. Мне стало понятно, что имел в виду Иисус, говоря о «рождении свыше».

В то время я жил в Канаде и каждое утро медитировал в своем маленьком саду под кленом. Внезапно моя жизнь стала такой обновленной, яркой и осознанной, какой не была никогда прежде. Мне казалось, что я очнулся от продолжительного и глубокого сна.

Сидя там, под своим деревом для медитации, я анализировал каждое событие, не делая выводов и не давая оценок, не пытаясь раскритиковать или похвалить себя. Я просто пребывал в нем, не совершая никаких действий.

Откровение об отказе от каких-либо действий оказало огромное влияние на мою жизнь, потому что в то время я часто стремился дать оценку всему, что со мной происходило. Несмотря на то что я много путешествовал, обучая медитации группы людей по всему миру, моя основная работа была связана с руководством подразделения международного аэропорта Торонто.

Каждый день мне приходилось разговаривать с сотнями людей. С духовной точки зрения я находился в эпицентре хаоса, и полученное мною откровение оказало сильное влияние на мою работу.

Внезапно я осознал свой собственный автоматизм; я осознал те действия, которые совершал неосознанно или непреднамеренно.

Я функционировал как часть огромного механизма, лишенная индивидуальности и отличительных признаков. Моя харизма была лишь отражением моего эго.

Быстро и неожиданно мне удалось оказаться за пределами этого механизма, наблюдая за каждым его движением без каких-либо оценок.

Я научился слышать и видеть, выходя за пределы аналитических способностей ума. Поскольку основная функция ума заключается в том, чтобы разделять, фрагментировать и анализировать, всякий раз, когда я оказывался в состоянии «не-ума», я мог учиться иному способу слышать и воспринимать окружающий меня мир.

Я научился слышать всем своим существом, а не только с помощью ума. В процессе этого обучения я обнаружил еще одну весьма любопытную особенность: я прекратил давать оценки и анализировать людей, с которыми разговаривал, обращенные ко мне слова или поступки, которые имели ко мне непосредственное отношение.

Даже в те минуты, когда у меня возникало желание, я не кидался делать все, чтобы оно исполнилось. Я обдумывал его, а затем внезапно оставлял мысли о нем. Бытие стало моей натурой. Бытие выходит за пределы дуальности. Мы находимся либо в состоянии бытия, либо в состоянии делания. Делание – это достижение, реализация, исполнение и заключение. Наша жизнь находится в зависимости и определяется процессом делания.

Но бытие – это нечто совершенно другое. В течение трех-четырех лет после рождения мы находимся в состоянии бытия. Мы просто есть; мы живем в текущем моменте, мы просто наслаждаемся состоянием «здесь и сейчас». А затем мы переходим в состояние делания; действия, желания, осуществления.

Я буквально ощущал себя ребенком. Я слышал все окружающие меня звуки, не вмешиваясь и не пытаясь дать им оценку. Я мог находиться на работе посреди аэропорта и чувствовать себя так, будто я оказался в центре урагана. Вокруг меня царила сумятица одного из самых оживленных аэропортов мира, а я совершенно не обращал на это внимание. Я оставался в эпицентре урагана, где правили тишина и спокойствие. Я мог видеть, воспринимать и чувствовать разверзшийся передо мной гигантский водоворот, но он совершенно меня не беспокоил. Я ясно ощущал, что нахожусь в центре своего существа.