Страница 18 из 66
Первой пробежала тревога по лицу кикбоксера. Наверное, он слишком хорошо знал всех в дельфинарии, чтобы понять их оплошность. Он что-то крикнул яхтсмену, но Майгатова это уже не интересовало. Он прыгнул навстречу и этим прыжком оттолкнул, словно газ под ударом поршня в цилиндре, сразу обеих парней с привычных мест. И так уж вышло, что в этом отступлении один оказался трусливее и отбежал дальше, а второй - смелее и отошел лишь на шаг. Этим глупым, бравирующим прыжком Майгатов разорвал пару и облегчил себе задачу. И, пока второй, а им оказался кикбоксер, избавлялся от страха, он пробил неловко выставленные толстые руки яхтсмена правым боковым и под резкую боль в костяшках пальцев ощутил, как тот осел на мостки. Кажется, это был всего лишь нокдаун, потому что яхтсмен успел ухватиться за вертикальный брус перил и безуспешно силился подтянуться на нем.
Майгатов прыжком преодолел первое препятствие и тут же чуть не попал под рассекшую воздух ногу кикбоксера. Пришлось сделать ответный замах и только им одним отбросить явно трусливого парня еще на три метра вглубь мостков. Судя по стойке, боксером он не был, а в манере драться ногами чувствовалось что-то из детства, где он, скорее всего, именно так прокладывал дорогу к лидерству.
Ощущая спиной, что там еще нет опасности, Майгатов безоглядно пошел в атаку и просчитался. Все-таки ноги у кикбоксера были самой развитой частью тела, потому что "выстрелил" он так быстро, что Майгатов сначала ощутил дикую, ослепляющую боль в левом бедре, а уже потом понял, что это был ботинок парня. Грязно-синяя полоса на коже разъярила его. Майгатов хромающим, болью бьющим от бедра в голову, прыжком бросился на кикбоксера. У того уже не было времени на замах ногой и он просто бросил вперед руки.
- Чего тебе?! Чего?! - истерично орал сцепившийся с Майгатовым кикбоксер и все время пытался лягнуть соперника хотя бы коленкой.
- Где Зубарев?! - в свою очередь заорал Майгатов и тут же поскользнулся.
Падая, он разжал руки, и кикбоксер, затягиваемый этим движением вниз, тоже попытался спастись от падения, а не от соперника, но на пути его головы встретилась балка перил. С гулом врезавшись в нее лбом, он отвалился на край мостков и, не удержав равновесия, скатился в воду. Плеск его упавшего тела напомнил Майгатову о том главном, ради чего он ворвался сюда и о чем забыл в схватке - о висящем Кравчуке.
Он прихромал к веревке и, не зная, сколько же времени Кравчук пробыл в этот раз под водой, начал вытягивать его, зачем-то мысленно отсчитывая секунды: один, два, три... семь...
- А-а-ах, п-п-а-ах, - прервал счет знакомый голос. - Братцы, братцы... а-ах... я на все согласен... сегодня же принесу... сегодня...
Руки тянули, а глаза сами косили вправо: лежит, лежит еще яхтсмен, и кровь стекает с уголка рта. "Минус два зуба," - холодно, по-боксерски предположил Майгатов, хотя важнее этого были для него глаза яхтсмена. В них еще стояла мутнинка, а, значит, он имел еще несколько секунд на спасение Кравчука.
К счастью, у того оказались не связаны руки и, когда Майгатов перехватил его ноги, Кравчук умудрился напрячь живот, согнуться и зацепиться руками за вертикальный брус перил. Кажется, при виде своего сослуживца он испугался еще сильнее, чем при нырянии в вольере.
- Где Зубарев?! - крикнул ему в лицо Майгатов.
- Ки... ки... кто? - хватал Кравчук воздух и все пытался оправить мокрые, тяжелые брюки и свитер.
- Главарь!
- Как... кой гла... где?
- Белобрысый, в очках!
- Я не...
Он безвольно закрыл покрасневшие от соленой воды глаза, и Майгатову пришлось тряхнуть его за грудки.
- Тре... третий... со шрамом... в этой... машине, - не открывая глаз, ответил Кравчук.
- Шрам? - попытался вспомнить хоть что-то похожее на шрам на округлом лице Пирсона-Зубарева и не смог. - Они говорили, для кого им нужно достать журнал?
Глаза Кравчука резко открылись. В них стояло невыразимое удивление. Наверное, такое же выражение могло быть только если бы Майгатов стал невидимым.
- Ты чего, Юр? - жалостно спросил он.
- Они требовали вахтенный журнал? - вдруг засомневался Майгатов.
- Это - рэкет. Они деньги требовали. За два моих киоска на аллее перед рынком...
Толстая змея кольцом охватила шею. Майгатов попытался проглотить хоть немного воздуха и не смог. Перед глазами стали загустевать сумерки, а виски сжала тисками невыразимая, дикая, отнимающая разум боль. Он впился ногтями в эти удавьи кольца, но от этого они стали еще сильнее. И тогда он локтем с замаха ударил во что-то мягкое сзади. Удавка ослабла, и он ударил еще раз. Что-то хрустнуло, и выпавший из змеиного кольца Майгатов догадался, что он все-таки сломал ребро душившему его яхтсмену.
Задом отскочил от места схватки, по-рыбьи хватая воздух, которого все еще не хватало, и ему вдруг стало жаль скорчившегося парня.
- Вставай! - крикнул он Кравчуку, и капитан третьего ранга безвольно подчинился старшему лестенанту.
Он загрохотал по вибрирующим серым доскам, чувствуя по сбиваемому ритму, что сзади по-своему раскачивает мостки плоскостопый, тяжелый Кравчук. Яхтсмен на такую пробежку с поломанным ребром не решился бы. А кикбоксер?
Майгатов с плохим предчувствием обернулся, но, чтобы успокоиться, ему пришлось перебросить взгляд со сгорбившегося, постаревшего Кравчука на воду вольера. В ней барахтался кикбоксер, которого упорный дельфин со страшным именем Терминатор все толкал и толкал в бок от мостков, и каждый такой удар заканчивался навалом узкого серого тела на черную пузырящуюся куртку парня. Терминатор вовсю пытался оправдать свою кличку, но сцену схватки, годящуюся для учебного фильма, они не успели досмотреть.
- Третий! - закричал Кравчук.
Майгатов повернул голову к главному корпусу дельфинария и под новый грубый крик сивуча увидел бегущего длинного, под два метра ростом, мужчину в такой же, словно это у них была спецодежда, черной кожаной куртке. После того, что он узнал от Кравчука, знакомиться с ним не хотелось. И он тоже побежал, прихрамывая на левую ногу.
У края забора, разбрызгивая холодные капли, вбежал в воду и махнул Кравчуку.
- Я не умею плавать! - истерично закричал тот.
- Я научу, - тихо, но властно сказал Майгатов и капитан третьего ранга вновь подчинился старшему лейтенанту.
Он вбежал в воду, смешно поднимая ноги, будто боялся намочить уже насквозь промокшие брюки. Руки Майгатова развернули его, подхватили под мышки и увлекли за собой. Одна из них обнимала непомерную грудь Кравчука, а вторая отрабатывала двойную норму гребца. Медленно, по-черепашьи они обогнули притопленную часть забора, и последнее, что увидел в дельфинарии Майгатов, - убегающую назад, к вольерам, серую спичку фигуры.
В эту минуту ему пришла в голову самая плохая мысль: мужик уехал. И когда он увидел, что прямо у забора, со стороны степи, стоят красные "жигули", он чуть не бросился его обнимать.
- Быстрее, хлопцы! - подхватил мужик выползающего на берег Майгатова, у которого после заплыва если и осталось силенок, то на самом донышке, на вдох и выдох...
"Жигули" вылетели, чертыхаясь на степных кочках, на дорогу, проскочили ее на том, что можно было выжать из машины пятнадцатилетней давности до того, как она развалится, сделали пару маневров на проселочные "грунтовки" и, только когда стало ясно, что "хвоста" нет, остановились.
- А вещи? - вдруг ощутил себя в одних плавках Майгатов.
Когда драпали, об этом почему-то не думалось. Наверное, оттого, что жизнь всегда важнее одежды.
- На заднем сидении, - кивнул на Кравчука мужик, и бывший замполит только тогда заметил, что припечатал мокрым задом одежду Майгатова.
- Ну ты обстоятельный! На складе, что ли, служил? - натягивая на голову майку, спросил Майгатов.
- На топливном, - подтвердил мужик.
- Не надо мне огромного оклада, вы дайте мне ключи от склада, - ожил Кравчук, любитель анекдотов и побасенок.