Страница 32 из 33
В мае 2018 г. 49 % россиян считали, что Россия уже является, а 39,5 % – что в ближайшие годы станет одной из великих держав.[106] Именно ориентация на Россию как державу стала важной компонентой социокультурного кода, выработанного обществом в ходе становления и развития нации. Это традиционное представление о роли российского государства в последнее время все сильнее оспаривается «новорусскими» группами, особенно – молодыми русскими националистами, сторонниками создания национального русского государства европейского типа. Достаточно стабильна (при общем направлении к снижению в период 1998–2014 гг.) установка на то, что Россия должна жить по тем же правилам, что и современные западные страны (с 29 % до 26 %). Сегодня с этим соглашаются 31 % молодых россиян и всего 18 % опрошенных старше 60 лет.[107]
Осознанность консерватизма «большинства» россиян, как видно из таблицы 11, не следует переоценивать как минимум с 2001 г. Это не означает, что в стране нет левых, русских националистов, либералов – они есть и выявляются через ответы на содержательные вопросы, а вот определять себя посредством соответствующих политических «ярлыков» готовы немногие. Об этом ярче всего говорит то, что более 70 % опрошенных во все годы измерений не могли или не хотели определять себя в идейно-политических терминах. Относительное большинство (39 %–43 %) вовсе отказывалось видеть себя сторонниками каких бы то ни было идейно-политических течений, 14 %–17 % выступали за «сочетание различных идей»; 20 % уходили от ответа.[108] Подобная неготовность общества к доктринальной самоидентификации, его видимое равнодушие к идейно-политическому дискурсу резко контрастируют с ожесточенностью полемики «политических профессионалов» в публичном пространстве. Тональность этой полемики задают радикалы, сами по себе имеющие малочисленную поддержку, а конформистской части общества эта полемика скорее навязывается извне. Именно поэтому наблюдаемый общественный раскол представляется во многом искусственным, внешним и некритическим.
Таблица 11. Динамика идейно-политических предпочтений россиян (в % от опрошенных)
Источник: Мониторинг ИС РАН и ВЦИОМ, март 2018 г. Подробное описание исследований см. на стр. 112 и 113.
Возвращаясь к гипотезе о глубоком противоречии между пластами архетипического и бытового массового сознания, рассмотрим соотношение между консервативными «парадными» ценностями, идущими от архетипического социокультурного кода, и теми коррективами, которые внесла в них эпоха доминирования частной жизни и личных интересов. Несмотря на «консервативный поворот», 44 % россиян не готовы жертвовать личным благополучием даже ради важных общезначимых целей, а 56 % полагают, что личные интересы – главное для человека. Распределение результатов исследования 2014 г. ИС РАН в разрезе возрастных групп показывает, что ценность частной жизни и личных интересов в большей степени (на 8 %–10 %)[109] характерна для молодой части опрошенных россиян. Как утверждает Л. Гудков, «…ни о либеральных, ни о консервативных ценностях в России не приходится говорить всерьез. Есть настроения и реакция на действия власти. В нашей стране, в отличие от других стран, общество как тип социальной организации чрезвычайно слабо… Общество не идеологизировано. Именно поэтому я не стал бы говорить ни о консервативных настроениях, ни о либеральных. Они характерны для маргинальных групп, небольших по численности».[110]
Ту же точку зрения излагает В. Петухов: «Деление общества на консервативное большинство, причем обязательно инертное и лояльное, и меньшинство активное, либеральное, оппозиционное… – выдумка. Эмпирически это никак не подтверждается хотя бы на том основании, что либеральный сегмент (если мы даже его признаем таковым) и консервативный – оба они меньшинства, причем меньшинства не очень значительные. А большинство – это огромная, неструктурированная масса населения, около 60 %, которая вообще не имеет никаких идеологических, политических предпочтений. Если уж ее характеризовать, то это скорее консьюмеристское большинство, ориентированное на потребительские жизненные стратегии, которых по большому счету вообще не интересует что-либо, выходящее за рамки их интересов и интересов их ближнего круга».[111]
В чем причина слабости идеологических расколов в современном российском обществе? Л. Гудков утверждает, что это не более чем пережиток советского периода: «В более серьезном и долговременном плане мы имеем дело с незавершенным процессом краха советской системы и неспособностью переработать и преодолеть советское тоталитарное прошлое».[112] Напротив, отмечают И. Задорин и Д. Коноваленко, «…сегодняшнее российское общество продолжает по инерции сохранять ряд привычек прошлых лет, и этой инерционностью общественного сознания можно объяснить некоторые особенности восприятия россиянами внешнего мира и внешней политики. Сегодня, как и 10–15 лет назад, россияне сохраняют и повышенный интерес к важнейшим событиям зарубежной жизни, и сравнительно высокий уровень информированности о них… Как правило, респонденту оказывается гораздо проще высказаться по поводу очередной зарубежной поездки президента РФ, нежели оценить, например, целесообразность введения нового Трудового Кодекса (хотя последний в гораздо большей степени затрагивает интересы респондента).[113]
Несерьезно, по нашему мнению, ссылаться на одно лишь советское прошлое, так как подобные настроения формировались на протяжении всей русской истории, а так называемое «оборонное сознание» – продукт не 70-летнего советского периода, а нескольких столетий Московского царства и империи Романовых. Нынешняя же волна консерватизма, охватившая Россию после 2012 г., имеет маятниковую природу и является отложенной реакцией на неудачи либеральных реформ 1990-х гг. и усиление конфликта с Западом. Россияне все чаще и с большей ностальгией вспоминают поздние советские времена с их стабильностью, предсказуемостью и социальными гарантиями. Одновременно в стране растет новое поколение, имеющее иные ценности и привычки, сформировавшееся в условиях информационных возможностей социальных сетей, свободных перемещений по миру. Оно не особенно желает жертвовать чем-либо существенным во имя ценностей консерватизма и русской исторической идентичности.
§ 4. В Европу или в Азию?
На фоне расцвета «мобилизационного консерватизма» в последние годы стремительно сокращалось число сторонников так называемого «европейского выбора», который в 1990-е и начале 2000-х гг. считался вполне официально «выбором России». По данным ВЦИОМ, еще в 2007 г. общественное мнение раскалывалось примерно поровну по поводу взаимоотношений российской и европейской цивилизаций. Западническая позиция, согласно которой «Россия – часть Европы, и в XXI веке их судьбы будут все теснее переплетаться», находила поддержку 38 % россиян, а альтернативную почвенническую, согласно которой «Россия не является в полной мере европейской страной и никогда не сможет стать частью Европы», поддерживали 45 %.[114]
Поворот нашего общества в сторону почвеннических настроений наметился в 1998–1999 гг., отмеченных дефолтом и войной НАТО против Югославии. Он объясняется крахом надежд на быстрое реформирование России по западному образцу и разочарованием в Западе как «добром полицейском», обеспечивающем справедливый мировой порядок. Именно поэтому начало складываться мнение, что чего-либо позитивного наша страна может добиться только с позиций силы – как военной, так и экономической. Уже в 2014 г. 59 % россиян были уверены, что усиление России представляет угрозу для европейских стран, поскольку сильная Россия способна заставить европейцев считаться со своими интересами, и лишь 15 %, напротив, полагали, что европейские страны заинтересованы в подъеме и укреплении России.[115] Именно воссоединение Крыма и Севастополя с РФ, произошедшее вопреки явно обозначенному желанию Киева, Вашингтона и Брюсселя, подтвердило для большинства наших соотечественников вывод, что сила – не в правде, а именно в силе как таковой. Ибо «слабых – бьют!», как учит нас В. Путин.
106
Россия – великая держава // ВЦИОМ. 21 мая 2018 г. Пресс-выпуск № 3664. URL: https://wciom.ru/index.php?id=236&uid=9106 (дата обращения: 02.07.2018).
107
Источник: Мониторинг ИС РАН. Подробное описание исследования см. на стр. 112.
108
Данные Мониторинга ИС РАН (ИКСИ РАН) за 2001–2017 гг.
109
Источник: Мониторинг ИС РАН. Подробное описание исследования см. на стр. 112.
110
Делюкина Я. Это не консерватизм! Это невротическая реакция // Slon. Календарь делового человека. 26 февраля 2018 г. URL: https://republic.ru/calendar/event/1062505 (дата посещения: 17.06.2018).
111
Толкователь. Социолог Петухов: Консерваторов в России мало, а те, что есть – советские люди // Толкователь. 29 июля 2014 г. URL: http://ttolk.ru/?p=21206 (дата посещения: 17.06.2018).
112
В России объяснили причины популярности «путинского режима» // УНИАН. 4 июня 2014 г. URL: https://www.unian.net/politics/925387-v-rossii-obyyasnili-prichinyi-populyarnosti-putinskogo-rejima.html (дата посещения: 17.06.2018).
113
Задорин И., Коноваленко Д. Внешнеполитические ориентации россиян // Циркон. 1 апреля 2002. URL: http://www.zircon.ru/upload/iblock/c86/Vneshnepoliticheskie_orientacii_rossijan.pdf (дата посещения: 17.06.2018).
114
Источник: Мониторинг ИС РАН. Подробное описание исследования см. на стр. 112.
115
Источник: Мониторинг ИС РАН. Подробное описание исследования см. на стр. 112.