Страница 13 из 33

Выборы на фоне Крыма: электоральный цикл 2016-2018 гг. и перспективы политического транзита

Чернозуб Олег

Однако в 2016 г. КПРФ по федеральному списку набрала всего 13,3 % – против 19,2 % в 2011 г.,[46] т. е. потеряла в процентах примерно треть электората, а в абсолютном отношении (с учетом снижения явки) – еще больше, с 12,6 до 7 млн голосов. Одномандатные округа дали коммунистам всего семь мандатов, и в сумме партия сократила численность депутатской фракции более чем вдвое, с 92 до 42 мест. Это нельзя оценить иначе, чем оглушительное поражение, хуже которого могла быть только потеря второго места в пользу ЛДПР (такой вариант просматривался, но все-таки не реализовался).

Одной из причин снижения электоральной привлекательности КПРФ стало сокращение ее идейной и политической дистанции от «Единой России» в ситуации установления «посткрымского консенсуса». Схлынула протестная война, давшая в 2011 г. много дополнительных голосов коммунистам как главной оппозиционной силе. В таких условиях – зачем голосовать за дублера, если можно поддержать напрямую основного игрока? Подчеркнуть свои выгодные отличия от партии власти КПРФ не захотела или не смогла, как и выдвинуть новых ярких лидеров федерального уровня.

Как отмечает политолог Глеб Кузнецов, «иллюзия гарантии второго места сыграла с КПРФ злую шутку. Партия, проведя ряд успешных региональных кампаний в Новосибирске, Иркутске, Марий Эл, на федеральном уровне не смогла предложить ни внятной повестки, ни интересной для избирателей идеи. Пленумы ЦК дежурно постановляют за растениеводство, а в это время традиционный красный электорат меняется. Сегодняшний пенсионер – это человек, родившийся не в 20–30-х, как это было во времена силы и славы Зюганова, а в конце 40-х – начале 50-х годов. Его, пережившего Перестройку в молодом возрасте – еще надо убедить, что за коммунистов имеет смысл голосовать. Тем более, что КПРФ не выглядит заинтересованной в использовании потенциала новых протестных групп: дальнобойщиков, ипотечников, беднеющего среднего класса. КПРФ не предложила им помощи, не дала в руки никаких политических инструментов, не снабдила даже по-современному написанной и сверстанной газетой „Правда“. Глядя на партийную агитацию, нельзя понять, а какой собственно политический сезон сейчас на дворе. 2016 или 2011, а может вообще 2003 год?».[47]

Были допущены и политико-технологические ошибки. Как отметил президент Фонда развития гражданского общества Константин Костин, сыграли роль поздний старт предвыборной кампании КПРФ, фрагментарно представленная программа и слабая политическая реклама. Невзирая на то, что умеренно-левая повестка доминирует в политическом запросе, коммунисты не сумели воспользоваться этими возможностями: «У коммунистов все сбивалось: с одной стороны, они драматизировали кампанию опасностью внешнего давления и активизацией пятой колонны, с другой – ставили ролики, в которых то дети в своих сочинениях фантазировали о том, каким должно быть будущее страны, то космонавтов пытались использовать. Мне сложно понять, зачем: на современном уровне медиапотребления такого уровня реклама смотрится как отголосок 90-х».[48]

§ 4. ЛДПР

Партия В. Жириновского в 2016 г. в очередной раз эффективно продемонстрировала свое умение превращать оппозиционный потенциал в голоса избирателей. В отличие от всех других системных оппозиционеров, ЛДПР не ухудшила, а улучшила свой результат по сравнению с 2011 г.: за нее проголосовало 6,9 млн чел., что лишь на 200 тыс. голосов меньше, чем за КПРФ (соответственно 13,14 % и 13,34 % голосов по партийным спискам). По одномандатным округам ЛДПР добрала пять мест (против семи у КПРФ) и в результате сформировала депутатскую фракцию в составе 39 мандатов (на 17 мест меньше, чем в 2011 г., в связи с реформой выборного законодательства, но лишь на три мандата меньше, чем у КПРФ). Такое выступление на выборах стало серьезным успехом партии В. Жириновского.

Вероятно, в условиях размывания символических границ между парламентской оппозицией и «партией власти» ЛДПР стала для оппозиционно настроенных избирателей наиболее предпочтительным ее вариантом. Исследования ВЦИОМ показали, что среди тех, кто недоволен своим материальным положением, ситуацией в регионе, работой губернатора, снижение поддержки «Единой России» ведет к укреплению декларируемого голосования за ЛДПР. Подобное отношение к партии, а также абсолютная известность ее лидера, доступность риторики В. Жириновского и отмеченные населением его способности к предсказанию важных общественно-политических событий позволили партии в 2016 г. выступить удачно. Анализ электоральной базы ЛДПР говорит о том, что в 2016 г. она перестала быть партией молодых, показатели ее поддержки выровнялись по возрастным когортам – вплоть до группы предпенсионного возраста.

Можно выделить несколько причин повышения поддержки ЛДПР на думских выборах и выхода партии с четвертого места в 2011 г. на борьбу за второе-третье спустя пять лет. Первая и главная – новая политико-психологическая ситуация в российском обществе, «посткрымский консенсус». Партии В. Жириновского удалось в большей степени использовать этот фактор, нежели коммунистам. Но сама по себе ссылка на данные обстоятельства объясняет рейтинговый прорыв ЛДПР далеко не полностью. Хотя бы потому, что и либеральные демократы, и коммунисты, как, впрочем, и «Справедливая Россия», устойчиво и в течение длительного времени позиционировали себя как левопатриотические силы: оттенки были различные, но позиционирование в общем было сходным. Тем не менее патриотическая мобилизация последнего времени В. Жириновскому помогла сильнее, чем Г. Зюганову.

Вокруг В. Жириновского сегодня заметно больше молодых лиц, чем вокруг Г. Зюганова, и последний воспринимается общественным мнением как фигура нединамичная, стагнирующая. В. Жириновский, несмотря на свой возраст, напротив, оценивается участниками фокус-групп ВЦИОМ как фигура динамичная, ассоциируется с молодежью. Молодежь постоянно присутствует и в его непосредственном окружении (депутаты Госдумы и молодежный актив, который появляется на мероприятиях ЛДПР), и среди избирателей либеральных демократов.

Именно эта способность к постоянному обновлению и помогла ЛДПР опередить в рейтингах коммунистов на старте избирательной кампании: «ЛДПР стремительно превращается в партию, с помощью которой относительно лояльные системе люди в рамках нынешнего „посткрымского“ консенсуса хотят передать тот самый привет разочаровывающей экономической политике властей. Она становится все более органичным электоральным партнером правоцентристской в европейском же понимании „Единой России“».[49]

Как отмечают аналитики, «успех ЛДПР имел в связи с этим ситуативный характер, отразив наличие запроса на оппозиционное голосование, сочетающееся с растущим разочарованием общества в партиях, стремящихся более последовательно и определенно выступать со своими альтернативными программами и инициативами (таких как КПРФ, „Справедливая Россия“, „Яблоко“ и ПАРНАС). В этом контексте ЛДПР, не претендуя ни на какие серьезные программы, оказалась в удобном положении „последнего убежища“ для недовольных избирателей».[50]

§ 5. «Справедливая Россия»

Став в 2011 г. довольно незаслуженно главным бенефициаром думских выборов, спустя пять лет «Справедливая Россия» потеряла почти все достижения, кроме одного – фракции в федеральном парламенте (впрочем, самой малочисленной из партийных фракций). Вместо 8,7 млн избирателей в 2016 г. эсеров поддержали только 3,275 млн т. е. в два с половиной раза меньше. В процентном отношении уровень поддержки снизился с 13,24 % до 6,22 % голосов. Думская фракция сократилась с 64 до 23 мандатов (включая семь одномандатников).

Тем не менее партия смогла сохранить думскую площадку для публичного выражения своей позиции и выполнять, пусть и в ограниченном масштабе, свое амплуа – аккумулировать электорат, разочаровавшийся во власти, но пока не готовый перейти в радикальную оппозицию к ней. На фоне протестных выступлений «белоленточного» движения в 2011–2012 гг. СР пережила раскол, завершившийся уходом наиболее радикальных и харизматичных оппозиционеров и усилением прагматично-провластного крыла партии во главе с ее лидером Сергеем Мироновым. Неслучайно фокус-групповые исследования ВЦИОМ показали, что доминирующим образом эсеров в кампании 2016 г. стала «подделка, спойлер, имитация выбора», дублер политики «Единой России». То ли конкурент, то ли дополнение «Единой России», «карманная партия», «одна из многих других», не имеющая самостоятельной политической ценности. В качестве оппозиционной «Справедливая Россия» оценивается только твердыми сторонниками самой партии и ее региональных лидеров, имеющих локальные достижения (А. Бурков в Екатеринбурге, О. Шеин в Астрахани, О. Дмитриева в Санкт-Петербурге (до марта 2015 г.).

Выборы, референдумы и иные формы прямого волеизъявления // Центральная избирательная комиссия Российской Федерации. Официальный сайт. URL: http://www.vybory.izbirkom.ru/region/region/izbirkom (дата обращения: 20.08.2018).

Кузнецов Г. ЛДПР обгонит компартию на думских выборах, однозначно // Ум+. 12 мая 2016 г. URL: https://um.plus/2016/05/12/ldpr-obgonit-kompartiyu/ (дата обращения: 20.08.2018).

Глава ФоРГО разложил выборы-2016 «по полочкам» // Полит Онлайн. 28 сентября 2016 г. URL: http://www.politonline.ru/interpretation/22887811.html (дата обращения: 20.08.2018).

Туровский Р. Выборы-2016: новые и старые тенденции в регионах // Политком. ru. 26 сентября 2016 г. URL: http://politcom.ru/21554.html (дата обращения: 24.08.2018).