Страница 39 из 49
4. Интернет-сервис, интерфейс которого выполнен на английском языке, принадлежит иностранной компании и при этом использует доменное имя, зарегистрированное в зоне «.ru», в качестве непосредственного доменного имени интернет-ресурса или для целей переадресации на иной адрес. Рассматриваемый сервис доступен для заказа и использования любому пользователю, безотносительно к его национальной или географической принадлежности. По общему правилу деятельность такого сервиса может рассматриваться в качестве направленной на территорию РФ в силу использования географического доменного имени, непосредственно связанного с Российской Федерацией. При этом используемый на интернет-сайте язык не имеет значения.
Представляется, что критерий направленной деятельности является наиболее сбалансированным для целей применения к отношениям, возникшим в связи с обработкой персональных данных в сети «Интернет». С одной стороны, он позволяет вывести из-под сферы действия Закона о персональных данных те интернет-сайты, которые не имеют какой-либо связи с территорией РФ, с другой – он позволяет владельцам интернет-сайтов предположить возможность применения к ним требований законодательства и предпринять соответствующие меры. Также данный критерий обладает достаточной гибкостью, позволяющей противодействовать мерам по обходу закона, который может иметь место при использовании иных критериев (например, месторасположения сервера или места учреждения владельца интернет-сайта).
При этом следует подчеркнуть (хотя это и не отмечено в приведенной позиции Минкомсвязи России), что критерий направленности должен применяться лишь к тем интернет-сайтам, в рамках которых осуществляется какая-либо правомерная деятельность (например, продажа товаров/услуг, не исключенных из оборота). Сбор и обработка персональных данных в таких случаях не являются самоцелью, а осуществляются для целей обеспечения такой правомерной деятельности и как таковые имеют в своей основе какое-либо законное основание (согласие субъекта или основание, предусмотренное законом).
Если же в рамках интернет-сайта осуществляется преимущественно противоправная деятельность, а сбор/обработка персональных данных российских пользователей осуществляется в отсутствие их согласия или иного законного основания и сопряжена с массовыми нарушениями их прав (например, такой интернет-сайт распространяет базы с персональными данными российских граждан), то в отношении этого интернет-сайта могут быть приняты меры в соответствии с законодательством РФ вне зависимости от наличия критериев, свидетельствующих о направленности такого интернет-сайта на российских пользователей.
Как будут применяться разъяснения Минкомсвязи России на практике, покажет время. Но в любом случае они представляют собой достаточно прогрессивный подход к решению проблемы регулирования процессов обработки персональных данных в трансграничной среде Интернета. Остается выразить надежду, что он найдет свое отражение в Законе о персональных данных, особенно учитывая, что критерий направленной деятельности уже нашел свое отражение не только в ст. 1212 ГК РФ, но и в Законе об информации применительно к поисковым системам (ст. 10.3) и ГПК РФ.
4.3. Принудительное исполнение иностранного судебного решения в России (jurisdiction to enforce)
Условия и порядок признания и принудительного исполнения иностранных судебных решений на территории Российской Федерации регламентируются АПК РФ и ГПК РФ.
В соответствии с ч. 1 ст. 241 АПК РФ решения судов иностранных государств, принятые ими по спорам и иным делам, возникающим при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности, признаются и приводятся в исполнение в России арбитражными судами, если признание и приведение в исполнение таких решений предусмотрены международным договором Российской Федерации и федеральным законом. Схожая норма содержится и в ч. 1 ст. 409 ГПК РФ. Далеко не со всеми странами Российская Федерация имеет международные договоры о взаимном признании и приведении в исполнение судебных решений[317]. Некоторые суды достаточно формально подходят к данному вопросу и рассматривают отсутствие международного соглашения как безусловное основание для отказа при признании и принудительном исполнении иностранного судебного решения. Так, например, по причине отсутствия такого договора Арбитражный суд г. Москвы отказал в признании и принудительном исполнении решения израильского суда[318]. Аналогичная судьба постигла и решение американского суда[319].
Однако не все суды разделяют столь формальный подход. Нередко признание и принудительное исполнение иностранных судебных решений возможно на основании принципов взаимности и международной вежливости, которые являются общепризнанными принципами международного права, а следовательно, – составной частью правовой системы Российской Федерации (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ). Так, в Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 7 июня 2002 г. № 5-Г02-64 было отмечено следующее: «ходатайство о признании и исполнении иностранного судебного решения может быть удовлетворено компетентным российским судом и при отсутствии соответствующего международного договора, если на основе взаимности судами иностранного государства признаются решения российских судов».
Некоторые арбитражные суды также разделяют данную позицию. Так, в одном из споров ключевую роль сыграл подтвержденный документально факт признания и приведения в исполнение решений российских судов в Королевстве Нидерланды, что, по мнению суда, «является безусловным основанием для признания и приведения в исполнение в Российской Федерации решений нидерландских судов на основании общепризнанных принципов международного права – принципов взаимности и международной вежливости»[320]. В отсутствие доказательств, подтверждающих факт исполнения российских судебных решений на территории иностранного государства, суд которого вынес соответствующее решение, ссылки на принцип взаимности, скорее всего, не будут приняты во внимание[321]. Иными словами, в настоящее время суды исходят в основном из принципа «фактической взаимности», т. е. из необходимости наличия положительных доказательств фактов исполнения российских судебных решений либо убедительных обоснований исполнимости этих решений в странах, откуда исходят такие судебные решения. В российской судебной практике пока не нашел своего отражения принцип «презюмируемой взаимности», при котором наличие взаимности предполагается, пока отсутствуют конкретные данные, свидетельствующие об отказе в признании российских судебных решений в стране, вынесшей подлежащее принудительному исполнению решение.
Помимо применения в отечественной судебной практике принципа «фактической взаимности», формализм при применении положений ст. 241 АПК РФ также значительно «смягчается» за счет расширительного толкования понятия «международный договор», когда в качестве такового признаются международные соглашения, в которых отсутствуют непосредственные указания на взаимное признание и принудительное исполнение решений судов сторон таких соглашений. Так, в одном из дел ВАС РФ сослался в качестве дополнительного основания признания решения ирландского суда на наличие международного акта – Конвенции ООН против коррупции 2003 г., участниками которой являются и Россия, и Великобритания и которая налагает на них обязанность содействовать друг другу в осуществлении мер, направленных на более эффективное и действенное предупреждение коррупции в частном секторе и борьбу с ней (п. 2 ст. 12), в том числе посредством признания контрактов, совершенных под влиянием коррупционных факторов, недействительными (ст. 34). Поскольку в решении ирландского суда были отмечены подозрительность оспариваемого договора и возможное наличие в нем коррпуционной составляющей, ВАС РФ счел возможным сослаться на Конвенцию ООН как на международный договор, необходимый для признания и принудительного исполнения иностранного судебного решения на территории Российской Федерации[322].
317
Актуальный перечень существующих двусторонних международных соглашений по вопросам правовой помощи с участием России можно найти на сайте МИД России по ссылке www.mid.gov.ru.
318
Определение ВАС РФ от 19 мая 2008 г. № 5105/08 по делу № А40-73830/06-25-349.
319
Постановление ФАС Московского округа от 17 февраля 2009 г. № КГ-А40/12786-08-П по делу № А40-7480/08-68-127.
320
Определение ВАС РФ от 7 декабря 2009 г. № ВАС-13688/09 по делу № А41-9613/09.
321
Постановление ФАС Московского округа от 17 февраля 2009 г. № КГ-А40/12786-08-П по делу № А40-7480/08-68-127: «Наличие соответствующего международного договора является обязательным условием для признания и приведения в исполнение иностранного судебного решения на территории РФ. Между тем такой договор между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки отсутствует. Кроме того, заявителем не представлено доказательств следования судами США международному принципу взаимности в вопросе исполнения российских судебных решений». Постановления ФАС Московского округа от 19 октября 2005 г., 12 октября 2005 г. № КГ-А40/8581-05-П: «между Россией и ФРГ или Германией международный договор о правовой помощи, федеральный закон отсутствуют. Следуя принципам международной вежливости и международной взаимности при рассмотрении заявления в отсутствие международного договора России и федерального закона, арбитражный суд проверил, исполнялись ли подобные решения российских судов на территории указанных государств. Таких сведений арбитражным судом получено не было».
322
Постановление Президиума ВАС РФ от 8 октября 2013 г. № 6004/13.