Страница 25 из 38
Нетрудно заметить, что в последнем случае имеет место подмена понятий: сделка, совершенная в результате злоупотребления правом в форме обхода закона с противоправной целью, необоснованно превращается в притворную сделку, не говоря уже о том, что признание такой сделки недействительной исключает применение основного правового последствия злоупотребления правом, а именно отказа в защите соответствующего права. Ведь недействительная сделка не влечет никаких юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения (п. 1 ст. 167 ГК РФ), а значит, из недействительной сделки в принципе не может возникнуть субъективное право, при осуществлении которого может быть допущено злоупотребление правом.
Поэтому предлагаемая в п. 7 и 8 Постановления Пленума ВС РФ № 25 правовая квалификация сделок, совершенных в результате злоупотребления правом, в том числе в форме обхода закона, одновременно по ст. 10 и ст. 168 ГК РФ представляется неверной, поскольку одно исключает другое. Остается надеяться, что судебная практика по этому вопросу в дальнейшем будет скорректирована, как, например, это сделано в том же Постановлении Пленума ВС РФ № 25 применительно к проблеме реализации участниками гражданского оборота отдельных способов защиты нарушенных прав.
Надо сказать, что сами правовые нормы о судебной защите гражданских прав (ст. 11–16 ГК РФ) в ходе реформы гражданского законодательства формально не подверглись изменению, если не считать расширение перечня способов защиты нарушенных прав за счет такого нового способа, как признание недействительным решения собрания (ст. 12 ГК РФ). Однако это не помешало высшей судебной инстанции с учетом общих целей и духа реформы гражданского законодательства скорректировать судебную практику, связанную с применением как общих положений о судебной защите гражданских прав, так и правил о некоторых отдельных способах защиты: неприменение судом акта государственного органа местного самоуправления, противоречащего закону; самозащита; возмещение убытков.
Не секрет, что ранее суды нередко отказывали в удовлетворении требований на том основании, что истцом неверно избран способ защиты нарушенного права, который по этой причине не в состоянии обеспечить восстановление указанного права.
Теперь же в силу п. 9 Постановления Пленума ВС РФ № 25 в подобных случаях, когда суд придет к выводу о том, что избранный истцом способ защиты права не может обеспечить его восстановление, данное обстоятельство не может служить основанием для отказа в принятии искового заявления, его возвращения либо оставления без движения. Уже на стадии подготовки дела к судебному разбирательству суд должен вынести на обсуждение вопрос о юридической квалификации спорного правоотношения и определить, какие нормы права подлежат применению. При этом ссылка истца в исковом заявлении на иные нормы права (не подлежащие применению) сама по себе не является основанием для отказа в удовлетворении иска.
В этом же пункте Постановления подчеркивается, что реализация такого способа защиты гражданских прав, как неприменение судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону, не должна зависеть от того, признан ли соответствующий акт недействительным.
Применительно к самозащите (ст. 14 ГК РФ) в Постановлении несколько уточняются содержание и возможные формы этого способа защиты гражданских прав (п. 10). Так, отмечается, что возможность самозащиты не должна исключать права лица воспользоваться иными способами защиты, предусмотренными ст. 12 ГК РФ, в том числе в судебном порядке. Самозащита возможна, в частности, в виде воздействия лица на свое собственное или находящееся в его законном владении имущество. Самозащита может заключаться также в воздействии на имущество правонарушителя, в том случае, если она обладает признаками необходимой обороны или совершается в состоянии крайней необходимости.
Особое внимание высшей судебной инстанции уделено такому способу защиты нарушенных прав, как возмещение убытков. Некоторые разъяснения, содержащиеся в Постановлении Пленума ВС РФ № 25, направлены на формирование новой, более благоприятной для применения указанного способа защиты, судебной практики.
Во-первых, в п. 12 Постановления разъясняется, что размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности. По смыслу п. 1 ст. 15 ГК РФ в удовлетворении требования о возмещении убытков не может быть отказано только на том основании, что их точный размер невозможно установить. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению.
Нетрудно заметить, что в данном случае имеет место расширительное толкование законоположения, содержащегося в п. 5 ст. 393 ГК РФ и рассчитанного на применение в случаях рассмотрения судебных споров о возмещении убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств. Распространение действия данного законоположения и на другие случаи возмещения убытков, причиненных нарушением иных (помимо обязательственных) субъективных гражданских прав, представляется вполне оправданным и заслуживающим одобрения.
Во-вторых, в Постановлении (п. 13) дается толкование правил, определяющих убытки в виде реального ущерба, которое позволяет обеспечить полное возмещение соответствующей части убытков. В частности, разъяснено, что если для устранения повреждений имущества истца использовались или будут использованы новые материалы (если иное не предусмотрено законом или договором), расходы на такое устранение включаются в состав реального ущерба полностью, несмотря на то, что стоимость имущества увеличилась или может увеличиться по сравнению с его стоимостью до повреждения. При этом размер подлежащего выплате возмещения может быть уменьшен лишь в том случае, когда ответчиком будет доказано (либо это будет с очевидностью явствовать из обстоятельств дела), что существует иной, более разумный и распространенный в обороте способ исправления соответствующих повреждений подобного имущества. Кроме того, судам предложено учитывать, что уменьшение стоимости имущества истца по сравнению с его стоимостью до нарушения ответчиком обязательства или причинения им вреда является реальным ущербом и в том случае, когда указанное обстоятельство (уменьшение стоимости имущества) может проявить себя лишь при отчуждении этого имущества в будущем, как, например, в ситуации с утратой товарной стоимости автомобиля, поврежденного в результате дорожно-транспортного происшествия.
В-третьих, внимание судов обращено на то обстоятельство, что при разрешении споров, связанных с возмещением убытков в виде упущенной выгоды, необходимо учитывать, что ее расчет, представляемый истцом, зачастую является приблизительным и носит вероятностный характер, что само по себе, однако, не может служить основанием для отказа в иске (п. 14 Постановления).
В-четвертых, применительно к спорам о возмещении убытков, причиненных в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, в Постановлении (п. 15) разъясняется, что предъявление гражданином или юридическим лицом соответствующего иска непосредственно к государственному органу или к органу местного самоуправления, допустившему нарушение, либо к финансовому органу (как к ответчику) само по себе не может служить основанием к отказу в удовлетворении такого иска. В подобных случаях суд должен привлечь в качестве ответчика по делу публично-правовое образование и одновременно определить, какой орган (органы) будет представлять его интересы в судебном процессе.
Глава 5. Общие положения о юридических лицах
Изменениями, внесенными в гл. 4 ГК РФ, не затронуто традиционное деление юридических лиц на коммерческие и некоммерческие организации (п. 1 ст. 50), а лишь упорядочены положения об организационно-правовых формах юридических лиц. Из числа организационно-правовых форм коммерческих организаций исключены закрытые акционерные общества, появление которых в российском законодательстве в свое время было результатом недоразумения, а также общества с дополнительной ответственностью, оказавшиеся не востребованными практикой. В то же время в перечне организационно-правовых форм коммерческих организаций можно обнаружить крестьянские (фермерские) хозяйства и хозяйственные партнерства.